– Других лечу, а себя не в состоянии, – она указала на свои распухшие, перемотанные бинтами ноги. – Скидывай одежду, – обратилась она к Морене. – Надо рану твою посмотреть.

В избе было натоплено, Ладе стало жарко, зато Морена прекратила дрожать, согревшись. Лада помогла темной богине снять платье, стараясь меньше задевать поврежденное плечо, но Морена закусила губы – видимо, все равно было больно.

Бабка Зинаида надела очки с толстыми линзами и внимательно осмотрела рану.

– Да-а, – произнесла она, – задели тебя несильно, но и этого хватило.

Лада подумала: если бы у Морены не было с собой пузырька с лекарством, как бы рана выглядела сейчас? Ведь она была глубже и казалась воспаленной, теперь же просто небольшой порез.

– А вот чтобы болезнь изнутри изгнать, придется кое-что сделать, – добавила знахарка. – Только я сперва твою подружку накормлю. А вот тебе, – обратилась она к Морене, – ни воды, ни еды не дам – нельзя.

Бабка Зинаида ухватом достала из печи горшок и налила щи в глубокую тарелку, щедро плюхнув туда сметану. Лада принялась есть: до чего же она проголодалась! Морена же откинулась на стуле, наблюдая за приготовлениями хозяйки.

– Дам я тебе одну траву выпить, – объяснила бабка Зинаида, – не бойся: она на вкус ничего. Только тебя с той травы тошнить будет, и так болезнь твоя выйдет. Надо потерпеть немного.

Она отошла к массивному буфету, откуда достала две жестяные коробки, расписанные под гжель. Чайной ложкой тщательно отмерила нужное количество травы и бросила в кастрюлю, затем попросила Ладу принести из сеней воды.

– Будешь помогать мне, а то я ходить не горазда, – объяснила она.

Бабка Зинаида залила водой траву и поставила в печь.

– Газу-то у нас нет, – сказала она. – Раньше машина из района приезжала, чтобы баллоны обменять, а после перестала. Да и вообще…

Пока зелье готовилось, Лада осмотрелась. Кухня была небольшая. Основное пространство занимала печь. У окна стоял стол с тремя табуретками, на одной из которых сидела Лада. Возле стены – диван, рядом с ним буфет. Стены были оклеены блеклыми обоями, висел отрывной календарь. Лада пригляделась: 23 мая 1980 года. Надо же, какой старый. Лада хотела спросить, зачем хозяйка хранит этот раритет, но Морена предостерегающе взглянула на нее, и Лада осеклась.

Бабка Зинаида с помощью ухваток вытащила кастрюлю и принюхалась.

– Готово.

Она процедила через ситечко отвар и подала его Морене.

– Пей небольшими глотками, не спеши.

Морена проглотила отвар и принялась ждать, знахарка достала эмалированный тазик.

– На колени поставь, сейчас тебя выворачивать начнет. А ты, – бабка Зинаида повернулась к Ладе, – можешь в другую комнату пойти, если противно станет.

– Я останусь.

Морена не брезговала ухаживать за Ладой, когда та была слаба, и девушка чувствовала свой долг перед темной богиней.

Морену затрясло со страшной силой.

– Действует травка, – одобрила бабка Зинаида, – сейчас начнется.

Морену тут же стошнило в таз, затем еще раз.

– Пить, – попросила она.

– Нельзя тебе, – отказала знахарка, – терпи.

Морена облизала губы. Ее вновь вывернуло, а затем несколько раз подряд.

– Пить! – выкрикнула она.

– Нет! – Бабка Зинаида грохнула кулаком по столу, а после начала шептать:

Морена затряслась с такой силой, что Ладе пришлось удерживать таз, чтобы тот не свалился на пол. И в этот момент темную богиню вывернуло в последний раз – огромным комком, похожим на лягушку. Бабка Зинаида с неожиданной прытью схватила таз и вывалила содержимое из него в печь.

– Сейчас мы ее, родимую, сожжем.

– Что это? – Ладу передернуло от отвращения.

– Болезнь вышла. Теперь твоей подруге полегчает.

И правда, Морену отпустило. Знахарка вытерла пот с ее лица, пододвинула кружку с чаем и тарелку щей.

– Давай, поешь, да на печь полезай. Тебе отдохнуть надо. А вот подружке твоей сегодня спать не придется – дело одно есть.

Морена с помощью Лады забралась на лежанку, бабка Зинаида накрыла ее одеялом.

– Отдыхай. А поутру я воды накипячу, сполоснетесь в баньке.

Она позвала Ладу за собой:

– Иди во-о-он в том дом с зеленой калиткой. Там Петровна живет. Она тебе объяснит, что делать нужно.

Лада добралась до него и постучала. Ей открыла незнакомая женщина.

– Это про тебя, что ли, Марь Петровна говорила? – она посторонилась, пропуская девушку.

В избе было полно народа, одни женщины. Ни детей, ни мужчин. Руководила собранием Марь Петровна.

– Будем обряд вечером проводить, – начала она.

– Может, и так обойдется? – спросил кто-то из женщин.

– А если не обойдется? – Марь Петровна уперла руки в бока и оглядела всех присутствующих. – Вон, в Большой двор коровья смерть вместе с местным мужиком приперлась. Тот остановился на дороге – подобрал старушенцию. В деревню заехал, глядь, а бабка пропала. И ладно бы сказал кому, а то молчал, как партизан.

– Погибла у них скотина? – уточнили сзади.

– Так вся. У Настасьи Кривой тельная корова… – перечисляла она. – У Пелагеи Рыжей корова с телкой. У всех.

– Мы ж не дуры, чтобы чужого в деревню пускать. Ты же сама придумала с проверкой, – не согласилась одна из женщин.

– Так она может и не с человеком зайти, а с животным. Ты кошку свою на привязь посадишь? – спорившая с Марь Петровной промолчала. – Так что скоро я за вами приду. Своих предупредите, чтобы по домам сидели и носа не казали. Скотину всю заприте в одном хлеву.

Ровно в девять вечера она с Ладой вышла на крыльцо. Марь Петровна умыла руки из ковша и вытерла полотенцем. Лада последовала ее примеру. Затем Марь Петровна пошла по деревне. Перед каждым домом она останавливалась и кричала:

– Я, повещалка, пришла звать. Выйдешь смерть коровью убивать?

Если женщина показывалась, ритуал с умыванием рук повторялся. Было тихо, даже собаки из конуры носа не показывали.

Когда Лада с Марь Петровной вернулись, хозяйка предложила:

– Давай, чай попьем. А то вечер у нас длинный будет.

Она растопила самовар щепками и еловыми шишками. Лада ждала, когда закипит вода, рядом горела керосиновая лампа, освещая комнату. Ее света мало хватало, но за окном еще не стемнело. Лада увидела за спиной Марь Петровны отрывной календарь, на нем виднелась та же дата, что у бабки Зинаиды.

– У вас электричества нет?

– Есть, как не быть, – ответила хозяйка. – Просто на той неделе ураган прошел, много деревьев повалил, да и провода оборвал. Все никак не починят.

У Лады холодок по спине пробежал: перебои с газом, с электричеством, странная дата. Что здесь произошло на самом деле?

– А у вас ветеринар есть? – уточнила она.

– У нас нет, – ответила Марь Петровна. – А в соседнем селе имеется. Толку-то. Он от коровьей смерти не поможет.

Она заварила чай, предварительно несколько раз обдав заварочный чайник кипятком, и достала пироги.

– Намедни спекла.

Затем два раза слила заварку в чашку и вернула ее в чайник – «поженила», чтобы заварка крепче была. Ладе досталась чашка в оранжевый горох, она положила туда колотый сахар и размешала.

– Коровья смерть – это ж такое заболевание, что от него ни настои бабки Зинаиды не помогают, ни лекарства. Корова гниет изнутри. Шкура складками повисает, словно ее смяли, шерсть как опаленная, а рога отваливаются, если дотронуться. Коли такую корову зарезать, есть невозможно – внутри жижа черная, а мясо на глазах распадается. И запах…