Юбка выскользнула из рук. Серьезно?.. Я не ожидала услышать ничего связного в ответ, и теперь только беззвучно открывала рот. И почему стыдно опять?! Ну подумаешь, не знаю я. Что такого? Даф вон тоже не в курсе.

Я потупилась, когда поняла, с кем себя ровняю и нахмурилась. Нет ничего позорного в незнании, надо бы расслабиться:

— А чему в магических академиях учат, не знаешь? Случайно.

Паль нахмурился и смерил меня взглядом. Одной рукой он удерживал корзину, а другой мою юбку, из-за чего неуклюже раскачивался из стороны в сторону. Я представила, как бы он сейчас шел, будучи в драбадан и сразу как-то полегчало. Я его в каком состоянии только не видела, и никогда так не таращилась! Подумаешь...

— Если не брать в расчет базовую программу со счетом и грамматикой, то история и теория магическая, нежитеведение. Защита от сглаза, всякое такое. Целительство, — перечислял конюх, неспешно бредя вдоль пустых стойл. — Еще руносложение и философия.

На прикол это уже было не похоже. Самомнение со свистом скукожилось.

— Да откуда ты это все знаешь, — бурчала я себе под нос.

Паль поставил корзинку у своей хибарки, в которую когда-то переделал одно из стойл, и открыл дверь.

Я сжалась. За столько времени можно было привыкнуть к запаху, но что-то подсказывало в моих нервных подергиваниях виноват не он, а знакомая до боли каморка, забитая всяким упряжьим хламом.

Ну уж нет...

Конюх снял жилетку и ловким движением закинул ее на крючок, а потом полез под пристроенную в углу койку и выволок оттуда покрывшуюся толстым слоем пыли коробку.

Я отшатнулась к выходу, когда в воздух взмыла какая-то черная тряпка. В нос ударил сладковатый цветочный аромат. На плечи Паля легча черная шелковая мантия с золотыми шнурками и капюшоном.

Я не могла поверит своим глазам.

— Ты учился в магической академии?..

— Ну да. Закончил. Семь лет назад. Ну в общем. Так даже лучше! — вдруг воссиял он, поправил мантию и протянул мне ладонь. — Будем знакомиться заново. Я Паль. А ты?

Я вжалась в дверь. Так вот кто в мою жизнь лирики подкинул!

Меня окутало сине-зеленой дымкой. Я прикрыла нос косой и шагнула в густое искрящееся облако.

— Есть живые?! — пыталась я перекричать визги и дребезг битого стекла.

— Привет, Эй! Секунду!

Завеса медленно рассеивалась, и первыми удалось разглядеть торчащие во все стороны обугленные патлы Нарии, отвечающей у ведьм за инновации. Она кашляла и плевалась, топча ногой какой-то дымящийся сверток. По подкопченному лицу, дотлевающей юбке и матюгам, было понятно, — эксперимент провалился.

— Нария! Твою за ногу! Ты смотри! — в ужасе терзала свои почерневшие волосы Ланалея. — Грибов обожралась?! На пробник можно было дозу поменьше сделать?

Я подошла ближе:

— Это что такое? — оценивала я беснующуюся Лану. — Краска для волос?

— Тонирующий бальзам.

— Бальзам? Бальзам?! Да эта дрянь теперь хрен смоется до приема! Я как в таком виде пойду! — скулила бывшая рыжей ведьма.

— Ой, тоже мне! — обиженно фыркнула изобретательница. — Скажи спасибо, за маскировку! Теперь в тебе ведьму никто и не признает. Подумаешь. Черный! Рин с этим живет, вообще-то.

— И вполне себе неплохо, — донеслось из-за прилавка. — Привет, Эй.

— Эйя. Скажи, пожалуйста, что у тебя для нас хорошие новости... — обернулась на меня заплаканная новоиспеченная брюнетка.

Теперь главное, чтоб мыло обратно не потребовали, — одного брикета там уже не хватает.

— Хороших нет, — боязно сказала я, разглядывая носки своих ботинок.

— Да как же так... — обреченно взвыла Ланалея. — Какого черта?! Это же сбор альянса, плюс Приморье, да там должно быть весь высший свет соберется!

— Фон Герц сам не понимает, что происходит. Я была у него уже два раза, но он только и талдычит: не велено, не велено. У нас слух пошел, что даже местных не всех пустят.

— В каком смысле?

— В прямом, — старалась я оправдаться всеми сплетнями за раз. — Троих графинь уже отослали обратно к папочкам. В конюшне висит расписание с подачей экипажей, такое чувство, что пол замка собрались расселить.

Рин встала и вышла из-за прилавка:

— Что-то случилось?

— Я понятия не имею. Наверное, спальни освобождают для гостей.

— Да никак война!

— Успокойся, — строго глянула на Лану цыганка. — Эйя, что со стражей? Кого-то отсылают к границам?

— Нет, скорее наоборот. И вчера нас заставили драить потолок, я не думаю, что таким образом готовятся к войне.

— Может, Кольд кто-нибудь купил?

— Да брось. Кому мы нужны, — равнодушно бросила усевшаяся на земле Нария.

— В общем, пока так. Если что-то изменится, я сообщу, — говорила я пятясь спиной к выходу.

— Хорошо, Эй. Держи нас в курсе. Удачи.

Махнув на прощание, я быстро зашагала прочь: времени было совсем в обрез. За этот поход уже пришлось отдать сменщицам рульку и один кусок грудинки на откуп.

И когда уже законодательство изобретут? Наш труд хоть и оплачивался, но все равно больше походил на рабский. И до того нечастые выходные урезали, еще и меняться пришлось из-за пятой луны, под которую я чуть не кровью подписалась. Благо, зарплату вчера выдали, и поход окажется не таким бесполезным, как мог бы, — пришло время пополнить вклад в свое светлое будущее.

Я свернула к ведущей из города дороге и старалась смотреть только под ноги, чтобы ни с кем не здороваться и избежать расспроса. Народ переживает. Одно введение должности городских смотрителей за счет казны чего стоило. Людям не нравится, когда за ними следят, да и слишком уж резко у нас принялись порядки наводить.

И почему все, как один, думают, что если ты работаешь в замке, то уж наверняка знаешь, что происходит? Да у нас даже казначеи за голову хватаются.

Позавчера приехали пять повозок с заморскими деликатесами, так рядом с погребом зачем-то караул выставили, будто устрицы, самое дорогое что в нашем замке вообще есть. И вроде бы все планово, но обстановка ощутимо нагнеталась сплетнями и утроившимся количеством охраны. Мы с девчонками узнали в новых стражниках и повара из таверны у площади, и дворника, который до этого трудился на благо Моники и ее борделя, и даже один знакомый король затесался, которого мы с Даф приветствовали года полтора назад.

Гости будут важные, кто их знает, вдруг вместе с Приморьем у альянса и врагов поприбавится, а замок все же не место для королей и фрейлин, а скорее аванпост. Но как обойтись без сплетен, когда Графиня Ломандрей такую истерику закатила при выселении, что всем не терпелось узнать, куда ее повезли. На плаху?

И вовремя же Паль пить бросил! Представить невозможно, как бы он в пьяном бреду метался по городу в поисках извозчиков. Скачки дело не частое, и на них приезжали жокеи из соседних королевств, чаще со своими лошадьми, Кольд представлял Карма на своей любимой Молнии, а остальных животных держали больше для развлечения. Прийти, поглазеть, прокатиться, покрасоваться перед дамами, да уйти. Поэтому раньше Паль прекрасно справлялся с конюшней один, жил и пил прямо на рабочем месте, а тут вдруг экипаж за экипажем, а запрягать никто кроме него не умеет.

Мы виделись за эти полторы недели всего раз, и тот молча уплетали обед, на который отвели себе всего пятнадцать минут, все остальное время я приходила, когда он спал без задних ног прямо на сене. Мне было даже не лень таскать ему еду по ночам, потому что никто кроме меня бы этого не сделал. Конечно, список вопросов к академику скопился знатный, но какая там лекция по истории, когда у карет колес не хватает, а у горничных стирка по десять раз в день.

Я вышла из города и ломанулась напрямик через поле к невысокому дереву, куда за эту неделю уже протоптала тропинку. Столько еды пришлось отдать за подмены на работе, что можно было пир устроить. Если его нет, то и хватит с меня... Предатель. И как можно на голубом глазу рассказывать женщине, что она свет в конце туннеля, а потом пропасть, ни сказав и слова?!