Я села обратно.

— Ладно... — шепнула я, роняя голову на руки.

Потом что-нибудь придумаем. Буду вести себя, как дура ненормальная. Как полюбил, так и разлюбит.

— Палька! Слышал?! Прощает, говорит!

Меня окутало громогласным ором и свистом. Страшась заглянуть в зеркало, я напрочь забыла, что помимо внешних проявлений гнили, бывают внутренние. До зубного скрежета ужасало, что в один момент я правда была готова его уничтожить. Это было бы логично. Логично быть Дьяволом, когда живешь в аду.

Двери обеденного зала закрылись. Настроение и так было ни к черту, а несвойственная уборке тишина угнетала ещё больше. Все молча бродили вдоль столов, покусывая от обиды губы. Устриц опять нет. Даже бабочек не осталось, глядишь, не далек час, когда будем картошку с маслом есть. И грибами. Которые сами соберем.

Я оперлась на стол и задумалась. Рулька или курица? Нужно брать, что дают и не выделываться.

Взрослый мужик за два дня уж наверняка найдет себе еды. А старый мужик? Мы, вроде как, не договаривались, что я буду его кормить.

Вообще ни о чем не договаривались.

Если бы в тот раз я не прикрывала свою тупость и скудоумие истерическим выпендрежем, мы расстались бы нормально, а так я под конец только дулась и носом вертела.

Дед тоже бесился, хоть и старался всеми силами держать себя в руках. Он же опытный дофига, а тут какая-то девка бесячая даже не знает какой караван куда и когда ходит. Вроде и верил он в нашу связь вполне себе искренне, но его рояль оказался без клавиш, и это стало главным разочарованием того вечера. Главным разочарованием нас обоих. Навешал мне лапши на уши, чуть ли не хоронить нас в один день собрался, а на прощание только «пока» и буркнул.

Вдруг он ушел золото свое закопанное искать и не вернётся? Я-то уже надумала себе, что если уж совсем богатым окажется, так и быть, попрошу меня на работу взять или удочерить. Отличная легенда выйдет: была служкой, а тут нашелся папочка королевских кровей. И вроде все, как полагается, только опять чувствую себя бессовестной эксплуататоршей.

Я встрепенулась. Нет, так дело не пойдет. Он же помочь хочет, надо и мне проявить хоть капельку уважения.

Рулька, курица и где-то еще булочки оставались. И зеленушка пригодится. Вдруг правда не ел.

Не получилось в дьяволицы, решила в ангелы заделаться. Я ведь даже не против, если его «королевская» эпичность подсдуется. Короли встречаются реже графов, но все же встречаются. Я уже троих знаю. Четверых. И только один из-них корону носит.

Давно позабытое чувство надежды на лучшее скрипнуло.

— Ой ты глянь, — пролепетала Мия, заглядывая ко мне в короб. — Сколько набирает! И кого это мы кормить собрались?..

Я медленно обернулась на служанку, соображая отмазку, но она только многозначительно задрала свои бурые бровки. Да какая лырщица меня покусала?! То не одного мужика, то сразу два, совсем из головы вылетел этот романтик с большой дороги. Его тоже что ли кормить надо?

Раньше как-то мясом и брагой обходился, а если теперь не пьет, че делать будет? К замковской столовке за едой ходить? Я опять уставилась на стол. Лучше бы ему здесь не появляться, конечно. Конюшни и ипподром располагались за городом, у первого, ближайшего к замку прохода, где еще можно было найти зеленую траву. Наши желтые колосья лошадям тоже можно есть, но Паль скорее сам их жрать начнет, чем лошадкам своим любимым позволит, так что лично настаивал, чтоб конюшни перенесли к лугам.

Я помню концерт, что он устроил пару лет назад. То-то хохма была. На ногах еле держится, а рожа, как у бывалого революционера. Пьяное панибратство ему всегда прощали, ведь что с дурака взять. Тем более подчинялся он лично Карме. Больше, чем выпить, Паль любил только лошадей, наверное, на этом они с военачальником и сошлись. Иди свищи тут попаданца в конюха, чтоб убирал за ними с улыбкой на лице и при этом не гнил. Может зря я его вчера простила? Если подумать, как не глянь, сотрудник хоть и прибухивает, а все равно ценный. Карма с бабами замечен еще ни разу не был, наверняка только поэтому ему и приписывали случки со всеми подряд. Вряд ли он будет прислушиваться к этим разряженным орденоносным петухам.

Загруженный короб повис на руках. Мне, помнится, хрен кто корку заплесневелую дал, а я им тут казенной еды подкинуть собралась... И где Демъяра искать? Уж не думаю, что все эти два дня он сидит там под деревом и ждет. С другой стороны, если уж прям «судьба», то от нее не уйдешь. Вот и проверим жанровые законы нашего средневековья.

На башне отзвенел колокол, — два часа дня. Если сейчас уйду, аккурат успею к ужину. Вечером еще и приборка в служебном крыле, опоздаю, эти добрые феи в передниках меня своим ворчанием изведут, надо выдвигаться.

Я спустилась в подвал, отбив себе все ноги тяжеленной поклажей, и пройдя мимо погреба с тремя амбарными замками, зашла в спальню и сгрузила к себе в тумбочку все, что могло продержаться в холоде и сырости хотя бы неделю. Теперь явно ощущалось, — грядут голодные времена, а каша, если добавить в нее хоть кусочек грудинки, была уже не такой мерзкой.

Стащив из спальни поварих корзинку, я переложила в нее остатки, черную бархатную коробку с зельями и проверила на вес. Нормально. Если медитирующего деда под деревом не окажется, оставлю там завернутые в салфетку бутерброды. Не так обидно будет, что пропадут.

Тяжело ему, конечно, придется с королевской легендой. Такие сдуваются куда сильнее обычных графов или баронов. Мужики рассказывали, что Валларис однажды в походе до соседей решил руками поесть, так аж корона слетела. Раз Король, будь добр, соответствуй, а это крайне сложно сделать, когда никто тебе не кланяется. Если с такими корнями Демъяр родился в лесу, значит с его королевством случилась знакомая история. Его либо завоевали и разграбили, либо оно просто вымерло. Это в мечтах своих влажных легко быть королем, а на деле никто даже не знает, как к этому подступиться.

Я вышла из замка и завернула к самому высокому участку оборонительной стены, где окошки бойниц были прикрыты витражами. Стражники, завидев меня, принялись переговариваться. Замок и прилипший к нему городок все же не мегаполис, наше страстное воссоединение незамеченным не осталось.

— Привет, Эй.

— Привет, мужики, — махнула я свободной рукой воинам в железе, охраняющим вход в бюрократическое крыло. — Я к Фон Грецу.

— Опять? — стражник склонился. — Я чет не пойму. Старый хрыч совсем охренел? В падлу уже до столовой дойти? — зло шептал он, оценивая забитую едой корзину.

— Наше дело какое, — толкнул его ножнами коллега. — Проходи, Эй.

Я благодарно кивнула, шмыгнула на темную винтовую лестницу, и минуя этаж бухгалтерии впервые задумалась, почему такие важные отделы находятся здесь, в стене? Да, этот рубеж обороны не первый, есть еще стена вокруг города, но не безопаснее ли было на случай войны спрятать их куда-нибудь в подвал? Хотя вряд ли они тут золото хранят. А где тогда хранят?..

Я замерла у двери распорядителя и тряхнула головой. Чтоб этому деду жилось хорошо! И как он всего за одну беседу пробудил во мне ребенка в возрасте почемучки?! Осознание собственной никчемности пришло слишком внезапно, отчего самомнение ревело. Я не тупая! Уж точно умнее многих восседающих в этих маленьких кабинетах с узкими окошками, просто вопрос выживания всегда стоял острее прочих, вот и не заморачивалась. Какая мне разница, где золото, если стащить все равно не выйдет? Еду такие массивные двери охраняют, что и кодовый замок не нужен, страшно представить, что с золотом сделали. Кощея на него усадили?

Я стукнула пару раз в дверь. Изнутри послышалось негромкое предложение войти.

— Доброго здравия, — шепнула я, просачиваясь в кабинет.

— Что у тебя? — бросил на меня взгляд распорядитель и склонился обратно к кипе бумаг на массивном столе. Монокль занял свое место на седом глазу.