Хосимото едва передвигал ногами, а потому составить им компанию не смог или не захотел. И впрямь, зачем ему подвергать себя опасности.

Вадим плохо представлял, как надо исхитриться, чтобы вновь проникнуть на закрытую территорию Базы. Рассчитывать на то, что их впустят по доброй воле, было глупо. Но в голове сейчас бродили совсем другие мысли. Он никак не мог переварить услышанную от японца историю. Глен сидела рядом и, грубо ругаясь, анализировала рассказ старшего наблюдателя. Вадим крутил баранку, давил на газ и лишь изредка вставлял безрадостные комментарии.

– Сделали из нас подопытных кроликов, – возмущалась она. – Да по какому праву?! Они что там, в своем будущем совсем охренели! Копия мы видите ли! Это же надо до такого додуматься! Неужели всего через полсотни лет самосознание человечества настолько извратится, что даст добро на подобные эксперименты?

– В том и беда, что самосознание это осталось неизменным с доисторических времен, – предположил Вадим. – А оказавшаяся в его руках мощь все прибывает и прибывает. Люди частенько опробовали всякую гадость на себе подобных. И чем масштабнее становились методы воздействия, тем больше собратьев по разуму обращалось в бесправную скотину.

– Все-то мы хотим понять, во всем разобраться, – Глен ожесточенно подергала ручку двери, будто собиралась немедленно покинуть эту неправильную Вселенную. – Нет, я уверена, человек был создан для счастья. Он пришел в мир добрым идеалистом, но программа дала сбой, равновесие нарушилось, замысел Творца исказился. Скоро рухнет последний бастион, и бессмысленным станет каждый атом.

– Ну, до этого мы не доживем… – вернул ее на землю Вадим.

Действительно, Хосимото так толком и не объяснил, каким образом собирается их спасать. Вадим подозревал, что коробочка инъектора нужна ему исключительно для бегства в иную реальность. Этого нельзя было допустить. Правда сначала надо найти сам инъектор. Вполне вероятно, что рюкзачок тот давно утилизировали в целях безопасности.

– А вообще-то, если честно, не особенно верится, что такое может быть, – сказала Глен. – Вдруг японец просто свихнулся.

– И мы вместе с ним…

– Черт его знает. Я все пытаюсь представить, как это происходит… Получается, что через несколько десятков лет в каком-то другом измерении такие же люди на точно такой же Земле научатся управлять информационными потоками мироздания. И обнаружат, что развитие Вселенной циклично и что этот цикл уже не первый. Кроме того, выяснится, что в прошлом цикле они сами создали еще три параллельных мира и заранее подправили их информационные потоки, дабы те в следующем цикле не смогли составить им конкуренцию. Потом Киршу, Хосимото и другим бедолагам сообщат: ребята, оказывается, между предыдущим рождением и гибелью всего сущего мы прописали вас в прошлое этих миров, давайте-ка, посмотрим, как вы там жили и что делали… Бред!

– Не ломай мозги раньше времени. Добудем инъектор – прижмем узкоглазого к стенке. Пусть объяснит все популярно, должен ведь найтись какой-то выход.

– Выход? Ну уж нет! Теперь я не только хочу спасти свою задницу. Я желаю отомстить!

– Кому?

– Этим, которые нас так подставили.

– То есть устроить неприятности тому миру, который Хосимото называл основным?

– Да, – решительно кивнула Глен. – Что они себе позволяют!

– Но ведь в том мире, по идее, существуем и мы с тобой, – напомнил Вадим. – Копию-то с него лепили…

Глен надолго задумалась.

– Возможно, каждый из нас там по-своему счастлив, – грустно произнесла она.

– Еще раз предлагаю не вдаваться в тонкости, а то и психиатр не поможет, – скривился Вадим. – Нам надо выжить здесь. Все. Точка.

– А зачем?

– О-па! – Краснов затормозил. – Садись за руль и не отвлекайся, пожалуйста, от дороги.

Так, сменяя друг друга, они за трое суток добрались до Военной Базы. Изматывающее путешествие. Но обошлось без лишних приключений, и на том спасибо.

Было раннее утро, когда джип вырулил на финишную прямую. Глен дремала в пассажирском кресле, подтянув колени к самому подбородку.

Еще издали Вадим заметил неладное – главные ворота были распахнуты настежь. Внутри караульной будки, навалившись на пульт, лежал человек. Больше ни одной живой души поблизости не наблюдалось.

Вадим въехал на территорию, растолкал Глен. Она долго моргала, вертя головой в разные стороны. Когда ее лицо приобрело осмысленное выражение, он сказал:

– Пойду посмотрю, что с ним.

Глен поспешно кивнула и вытащила пистолет.

– Стрелять на поражение только в крайнем случае, – напомнил ей Вадим.

Еще раз внимательно осмотревшись, он вылез из машины. Дверь в караулку оказалась не заперта. У солдата была прострелена грудь. Краснов узнал его – один из тех, что приходили вместе с сержантом «завоевывать» женские тела.

– Мертв, – коротко бросил Вадим, усаживаясь обратно в кабину.

Джип медленно покатился к центральному шлюзу. Конечно, машину лучше было оставить на контрольно-пропускном пункте. Любой случайный выстрел мог превратить ее в факел, но и идти три километра пешком представлялось не менее опасным.

Двухэтажные корпуса пустующих казарм, ангары с техникой, складские помещения, плац с тонкой иглой флагштока – все это выглядело теперь каким-то ненастоящим, неправильным, словно и впрямь было впопыхах скопировано с картины Великого Творца и, как любая копия, не могло претендовать на ценность оригинала.

Вкопанный в землю цилиндр шлюза имел жалкий вид – искореженные броневые плиты, оплавленный закопченный металл. У входа выжженная мощным импульсом глубокая воронка. Поодаль валялись два сильно обгоревших трупа. Черные ребристые подошвы армейских ботинок торчали над желто-серой бетонкой, будто просились забрать их из этого кошмара. Дескать, мы почти целы, мы еще послужим!

Но самое главное заключалось в том, что шлюз был открыт, и Вадим не знал, радоваться этому или нет. На Базу явно пытался проникнуть кто-то посторонний, но вот проник ли? И если да, то как такой неожиданный поворот повлияет на решение поставленной задачи?

Загнав джип в тень ближайшего к шлюзу здания, Краснов медлил. Он заметил, что даже мыслить стал как-то по-военному. В голове вертелись скупые рубленые, в большинстве своем бессмысленные фразы, надерганные памятью из киношных боевиков.

На доступной взгляду прилегающей территории ничего не происходило.

– Надо идти, – сказала Глен.

– Да. Посиди тут. Я быстро.

– Я с тобой!

– Нельзя бросать машину, – нахмурился Вадим.

– А меня бросать можно?

– Там опасно.

– Здесь тоже.

– Ладно, идем. Держись чуть сзади. Будь внимательна.

– Сам не засни, – огрызнулась Глен.

Покинув кабину и держа оружие наготове, они медленно приблизились к створу шлюза. Из темноты удушливо пахнуло горелой резиной. Обе камеры предварительной санобработки были фактически уничтожены, а следовательно, нарушена и герметичность первого контура убежища. Мимо развороченных переборок они с трудом протиснулись в главный коридор. Глаза потихоньку адаптировались к полумраку.

Дежурное освещение было выключено, лишь в правом крыле светились матовые перегородки медицинского бокса. Именно там недавно отлеживался контуженый господин Хосимото, а значит, могли находиться и его вещи.

Стараясь перемещаться по возможности бесшумно, Вадим подкрался к двери бокса. Глен не отставала. Ближняя створка, сорванная с направляющих, висела на одном честном слове. На белом пластике отчетливо выделялись черные подтеки и отпечатки ладоней. Это могло быть все что угодно, в темноте не разглядишь. Но Вадим не сомневался, что перед ним кровавые следы чьей-то агонии. Он замер, не зная как поступить, и тут же услышал тяжелое прерывистое дыхание. В боксе кто-то был!

Вадим обернулся, сделал круглые глаза и жестом подозвал Глен. Она приблизилась и понимающе кивнула. Не было никакой уверенности в том, что их вылазка осталась незамеченной. Очень велики были шансы нарваться на смертельный импульс.