Да! Это была она – «убийца с Хорка», и что бы она там ни натворила, но, как и много лет назад, на том злополучном транспортнике, не существовало для Краснова сейчас человека ближе и родней.

– Вадим, – укоризненно повторила Глен, – я тоже очень рада встрече, но зачем же так грубо?

– Я тебе расскажу… потом…

– И у меня есть новости, – с нажимом произнесла Глен. – Это не Теллура!

– Я догадался, представь себе.

– Так какого хрена?! – возмутилась она. – Наше спасение в этом флаере! – Глен указала в небо. – Других путей нет.

– Ты не все знаешь, – посуровев, огрызнулся Вадим.

– Ты тоже, – парировала Глен. – Вставай. Надо выбираться отсюда.

Она вскочила и, выбежав на лысый пригорок, подпрыгнула, замахала руками. Летательный аппарат терпеливо висел на прежнем месте и на ее появление никак не отреагировал. Глен вспомнила про клипсу радиомикрофона.

– Сэр! – позвала она. – Господин Хосимото!

«Ну, что у вас? – недовольно крякнуло в ухе. – Разобрались?»

– Да-а, – нетерпеливо пропела Глен.

«Желаете на борт? А то ведь я не настаиваю, без вас проблем хватает…»

– Не бросайте нас, – жалобно попросила она.

«Ладно, только скажите вашему дружку, чтобы больше не дергался, себе же хуже сделаете!»

– Он не будет! – поспешно заверила японца Глен.

– Гм… – с сомнением кашлянул подошедший Вадим. Девушка смерила его тяжелым взглядом.

Из люка появился новый трос с двойным комплектом креплений на конце. Дождались, поймали, пристегнулись, Глен дала отмашку. Связка медленно поползла вверх.

Лицо Глен оказалось совсем близко, Вадим беззастенчиво разглядывал девушку и молчал. Он не хотел, чтобы его слова услышал кто-то посторонний, а потому решил выждать. Глен, судя по ее виду, была уверена в том, что делает, и, похоже, не подозревала о разыгравшейся в лесу трагедии. Впрочем сейчас уже ни за что поручиться было нельзя.

Японец скупо поприветствовал их на борту. Вадиму его хитрая узкоглазая физиономия сразу не понравилась, он насупился и до конца полета не проронил ни слова. Глен тоже помалкивала. Они сидели в пассажирском отсеке и жадно вглядывались в мелькающий внизу ландшафт, словно пытались запомнить пути к отступлению.

Огромная загадочная конструкция на побережье впечатлила даже видавшего виды Краснова. Если это был какой-то секретный проект, то финансировался он явно по высшей категории.

Детально разглядеть обстановку приютившего флаер ангара Вадиму не дали. Хосимото очень торопился. Краснов лишь отметил наличие еще двух аналогичных машин, это позволяло сделать самые общие прикидки относительно численности обслуживающего данный объект персонала.

Японец препроводил их в уже знакомую Глен душевую.

– Приведите себя в порядок и переоденьтесь, – надменно произнес он. – Дальше по коридору – фиолетовая дверь, буду ждать вас там через пятнадцать минут. Не успеете – и вам уже никто не поможет!

Сказав это с мрачной решимостью самурая, готовящегося сделать харакири, господин Хосимото гордо удалился.

Вадим коротко ругнулся и, отвернувшись к стене, начал разоблачаться. Глен последовала его примеру. Побросав грязную одежду как попало, они запрыгнули в душевые кабинки. О! Блаженство! Казалось, старик ограничил их время только для того, чтобы обломать кайф. Но проверять справедливость его слов желания не было, поэтому пришлось крутиться волчком. Вадим даже успел сжевать пару яблок, из тех что не доела Глен, – водой она напоила его еще во флаере, – а также рассовать по карманам нового комбинезона все, что могло им понадобиться в дальнейшем, главное, конечно, нож, магнитометр и цилиндрик миникомпа.

В общем, спустя двенадцать с половиной минут они, нервно поправляя не подогнанную одежду, постучались в фиолетовую дверь.

Ответа не последовало.

Немного подождали, переминаясь с ноги на ногу.

Вадим стукнул сильнее, прислушался. Ничего!

– Ну и где этот гнусный старикашка? – поинтересовался он.

– К вашим услугам! – Хосимото материализовался прямо за их спинами. Екнула вставшая на свое место противоположная светло-коричневая дверь. – Я же дал вам пятнадцать минут…

– Мы торопимся, – сдерживая раздражение, пояснил Вадим.

Повинуясь неуловимой команде, фиолетовая дверь освободила проход.

– Прошу вас, – предложил войти Хосимото. – Будьте как дома!

Лучше бы он этого не говорил! Вадим уже открыл было рот, но Глен одарила его таким красноречивым взглядом, что он нашел в себе силы промолчать и на этот раз.

Помещение, в котором они оказались, судя по всему служило комнатой отдыха. Два больших дивана, шикарные кресла, мягкий свет, в центре установка стереовизора и влажный, прохладный воздух.

Вадима невольно потянуло в сон.

– Послушайте меня внимательно, – сказал Хосимото, заняв одно из кресел. Вадим и Глен притулились на диване. Они оба не сомневались, что услышат сейчас нечто крайне важное, но, тем не менее, следующие слова японца наполнили их сознание жутким, ускользающим смыслом.

– Планета, которую вы называете Теллурой, обречена, – меланхолично выдал Хосимото. – Примерно через десять суток она превратится в чистую энергию, то же самое произойдет и с двумя ее близкими копиями. Вы умудрились побывать на обоих…

– Вы шутите? – промямлила Глен.

– Нет, – энергично заявил японец. – Мне уже не до шуток. Каждый раз, проходя через это, я опасаюсь, что случится прокол и все пойдет прахом…

– Какой еще прокол? – пытаясь сосредоточиться, спросил Вадим.

– Информационный…

– На кого вы работаете? – прищурился Вадим.

– На человечество…

– Стоп! – Глен подняла согнутые в локтях руки, будто собралась-таки сдаться властям. – О чем вы говорите? На Теллуре живут тысячи колонистов. Они просто не успеют покинуть планету!

– Да, – легко согласился Хосимото, – они исчезнут…

– Исчезнут? – уронила запястья Глен.

– В этом нет злого умысла, поверьте мне, – примирительно сказал Хосимото. – Никто не предполагал, что земляне умудрятся найти одну из планет информационной ячейки, да к тому же заселить ее. Ячейка эта была создана искусственно и предназначалась совсем для другого…

– Как искусственно? – изумилась Глен.

– Господин Хосимото! – повысил голос Вадим. – Вы не могли бы объясняться более понятными для нас категориями?

– Не мог бы! – отрезал японец.

– А если мы очень попросим? – Вадим угрожающе подался вперед.

– Хочу предупредить, – спохватился старик, – это помещение вы сможете покинуть только после меня…

– Боитесь? – мрачно усмехнулся Вадим.

– Страх есть ложное суждение о будущем лишении, – спокойно пояснил Хосимото. – В силу определенных обстоятельств я свободен от большинства ложных суждений, а потому избавлен от множества страхов, свойственных обычному человеку.

– Так вы не человек?.. – осторожно спросила Глен.

– Древние философы назвали бы меня мудрецом…

– Скромненько… – крякнул Вадим.

– Мудрец не тот, кто много знает, – назидательно пояснил Хосимото, – а тот, кто живет в согласии с природой, подчиняется ее законам, и как следствие, не зависит от случайностей.

– Это невозможно, – тоскливо произнесла Глен.

– Вы ошибаетесь, но это не важно. Важно другое – я последний, кто может вам помочь, больше на Станции никого нет, да и мое время ограничено…

– Остальные бесстрашные герои уже сбежали? – презрительно бросил Вадим.

– В какой-то мере… – японец вздохнул. – Одного уничтожила она. – Он кивнул в сторону Глен. – Другого, как я понимаю, прикончил ты…

– Да он сам лопнул, – окрысился Вадим. – И еще любопытный момент! Я ведь ее похоронил! – Он ткнул пальцем в Глен. – Как прикажете это понимать?

Глен удивленно подняла брови.

– А ты и себя похоронил, – небрежно сообщил Хосимото. – Не помнишь?

Только тут до Вадима дошло, что возня с инъектором ему не померещилась, и он, скорее всего, перед тем как оказаться здесь, тоже умер, там, на другой близняшке Теллуры. Пораженный этой мыслью он подавленно умолк.