Он знал мое имя. Эвангелина звучало правильно, оно скребло мою память. Как и имя Эви. Я изучала существо, повторяя имя, такое чужое и знакомое одновременно. У меня болела голова от попыток понять все это.

— Ты недавно испытала много страданий, — сказал он. — Потеря памяти не редкость после такого.

— Я знаю тебя? — едва слышно прошептала я.

— Да, ты знаешь меня много лет. Ты называла меня Максом.

— Макс.

Имя легко слетело с моих губ. В моей голове закружились неясные образы. Большая библиотека в центре города. Аккуратные кучки блестящих птичьих костей, дочиста обглоданных и отложенных в сторону. Я стояла с ним на выступе высоко над тем же городом, любуясь его ночными красками. Я пробралась в его логово. Удар сзади. Женщина с белыми волосами истекала кровью, пока Макс стоял рядом и наблюдал. Красивый мужчина с черными волосами угрожал Максу солнечным шаром.

Шар солнечного света. Макс. Горгулья. Я действительно его знала.

— Ты ушел, — прохрипела я. — Покинул город.

— Я сделал это и не возвращался с момента нашей последней встречи.

Воспоминания возвращались отрывками. Макс говорил, что его раса не будет выбирать чью-либо сторону в предстоящей войне. Однажды он был ответственен за мое похищение. Я вспомнила, как бежала, чтобы остановить эльфийского мага от воскрешения демона. Воспоминания проигрывались, как видео на ускоренной перемотке, мелькали лица и события без какой-либо реальной ясности. Большинство имен витали на грани сознательной мысли, просто вне досягаемости.

— Где?

— В сельском городке в шестидесяти милях к югу от большого города, — сказал он. — Этот дом стоит поодаль, и мы прячемся здесь в дневное время. Мы искали одного из нашего ковена последние пять недель. И нашли его позавчера, его тело разобрали на части, останки превратились в камень. Вероятно, он был мертв уже несколько дней.

Я подумала о мертвом мальчике — половина его тела из камня, другая половина едва ли похожа на человека. Только горгульи полностью превращались в камень при солнечном свете. Вампиры сгорали на солнце. Вампиры… Дрожь пробежала по моему позвоночнику. Горгульи, вампиры и полукровки. О Боже!

— Мы не сильно отстали от человека, который так небрежно избавился от члена нашего ковена. — В голос Макса вкрались едкие нотки, и он казался еще более нечеловеческим, чем обычно. — Мы напали всего за несколько мгновений до рассвета, отправив тягач с прицепом с высокогорной дороги в ущелье внизу. Мы не успели обыскать обломки до того, как солнце встало.

Тягач с прицепом. Меня затошнило от смутно припоминаемого ощущения постоянного движения, от которого я то приходила в себя, то теряла сознание. Я была в том прицепе, привязанная к столу. Кто-то держал меня там. Тот же человек, который держал и пытал друга Макса. Кто-то по имени…

— Тэкери, — пискнула я. — Он жив?

— Думаю, что да. — Мое сердце взвыло в агонии. — Его тело не было найдено среди обломков. Мы обнаружили следы, ведущие прочь, обратно к дороге, но они не были человеческими, скорее животными, напоминающие собачьи.

— А водитель? Кто-то должен был вести тягач с прицепом. Это тот светловолосый подросток? Нет, он был с нами внутри несколько раз.

— Мы никого не нашли в кабине, но обнаружили два других тела рядом с обломками, — продолжил он. — Один вампир, а другой вампир-полукровка. Оба были уже мертвы. Я удивился, увидев тебя там. Твои раны ужасны.

Он забыл упомянуть про боль. И я не исцелялась. Я слишком долго находилась далеко от Разрыва. Я сказала Тэкери, что мой дар исцеления скорее магический, чем физический. Я терпела пытки только для того, чтобы Тэкери сбежал. — Ты спас… что-нибудь?

— Я спас тебя, Эвангелина.

Я не это имела в виду. Я сглотнула, игнорируя огонь в горле. — А исследования? Компьютеры? Информацию?

— Один из моих братьев обыскивал обломки. Он лучше знаком с человеческой технологией, чем я. Он извлек один предмет. Я принесу его тебе.

Макс вышел из комнаты с таким же топотом. Я никогда раньше не замечала, как тяжело он ступал. Через несколько мгновений он вернулся с предметом, за который я готова была его обнять, — карманный компьютер Тэкери. Тот, который он использовал для записи каждой минуты нашего совместного времяпрепровождения. Бинго.

— Он поврежден, но мой брат уверен, что его можно починить.

Мне нужно доставить этот КПК в город, в руки людей, которые могли бы расшифровать информацию и рассказать мне, что Тэкери узнал о моей крови. Любой прорыв, который он совершил в попытке искоренить вампиров. Мне нужно сказать людям, что я не мертва. Кто-то очень сильно беспокоится обо мне. Кто-то, о ком я очень заботилась. Но кто? Еще одни образы всплыли в памяти, но я все еще упускала детали. Там не было того, что дорого моему сердцу, и мне нужно это найти.

— Телефон?

— Извини, у меня нет телефона. Мы также ни с кем не связывались по поводу тебя. Я прежде хотел узнать твое мнение о случившемся.

Это хорошо, стоило убедиться, что он случайно не рассказал врагу о том, что меня спасли. Если я не могла никому позвонить — а в моей голове крутилось несколько телефонных номеров, просто не было знакомых имен — мне пришлось бы пойти к ним. — Домой, пожалуйста.

— Солнце сядет через два часа. К тому времени мы вернемся в город.

Я кивнула. Я не хотела ждать, но у меня не было выбора. Потому что единственное средство передвижения на солнце превратилось бы в камень.

— Тебе что-нибудь нужно?

Мне нужно было чертовски много, но я покачала головой. В основном мне просто нужно приблизиться к Разрыву, чтобы я могла начать исцеляться. Я уже привыкла к этому. Тэкери воспользовался этим. И пока не вернулась, я буду беспомощна что-либо сделать, кроме как барахтаться в муках.

Верный своему слову, мы с Максом были в небе через несколько мгновений после захода солнца. Звезды только проглядывали сквозь облачный покров, подмигивая в темном небе. Две другие крупные горгульи летели с нами. Я никогда не видела троих сразу и предположила, что еще несколько остались в доме.

Городок оказался крошечным — всего несколько домов вокруг перекрестка со светофорами, рынок и церковь. Казалось, это была деревня, где никто не мог долго хранить секреты, и все же ковен горгулий прятался в нескольких милях от дороги.

Меня туго завернули в три одеяла, словно в гипс, и Макс прижимал меня к своей твердой груди, как будто я была его ребенком. Каждое движение пронзало меня болью. Я закрыла глаза и попыталась не обращать внимания на это, игнорировать все, кроме прикосновения влажного ночного воздуха к моему лицу. Мне всегда было интересно, как маленькие крылья горгулий — примерно четыре фута тонкой кожи и похожие на крылья летучей мыши — удерживают их огромные тела в воздухе. И каким-то образом Макс спокойно нес меня.

Уже засыпая, подумала о том, что не спросила, как долго я была с Тэкери. Макс не смог бы ответить, даже если бы я сказала ему дату, когда сдалась этому психу. У горгулий не было календарей, они не следили за временем, как люди. Мне пришлось бы спросить своих друзей.

Друзья. У меня были друзья, которые ждали меня, беспокоились обо мне. Искали ли они меня? Конечно, да. Человек с черными волосами не отказался бы от поисков, пока знал, что я жива. Я не сомневалась в этом. Уверена в его любви ко мне. Он сделал бы все, чтобы найти меня.

Вайят.

У меня перехватило дыхание, и Макс повернул голову. — С тобой все в порядке?

— Все отлично, — крикнула я, чтобы меня услышали сквозь рев ветра.

С одним этим именем вернулись десятки других, и моя память полностью восстановилась. Вайят. Финеас. Кисмет. Тибальт. Майло. Феликс. Бэйлор. Амалия. Руфус. Бастиан. Каждое встало на свое место, как идеально вырезанный кусочек головоломки, воссоздав картину моей жизни.

Мое сердце болело за Вайята. За то, что я оставила его позади. За то, как сильно я любила его и хотела, чтобы он держал меня в своих объятиях, пока боль не пройдет. Я вспомнила номер его мобильного и так отчаянно пожелала найти телефон, что мое тело задрожало. Хотелось просто услышать его голос и позволить ему услышать мой. Развеять его страхи.