Вайят даже не моргнул; он, вероятно, репетировал свою историю с того момента, как подошел Рейли. — Мы с Алексом были приятелями в начальной школе. Однажды нам даже понравилась одна и та же девушка на игровой площадке.

— В какой школе это было?

Вайят задумчиво нахмурился. — Это было двадцать лет назад, на другом конце штата, — ответил он, отлично изображая глубокую задумчивость.

— Начальная школа Манчини, не так ли? — спросил Лео.

— Да, именно там.

— Конечно, — сказал Рейли. — Извините, мистер Трумен, но я не расслышал вашего имени.

— Это потому что я его не называл, — произнес он как ни в чем не бывало, без намека на конфронтацию или гнев. Словно эта шутка между друзьями, и Рейли не стал настаивать. Этот человек был непробиваемым.

— Верно. Полагаю, вы не можете пролить свет на эту таинственную подружку или на то, где я мог бы ее найти?

Я прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать удивленное фырканье. Если бы только знал, как близко стоял к таинственной девушке, он бы обосрался. Я ненавидела слушать разговор, в котором не могла участвовать.

— Как уже сказал, — ответил Вайят, повторяя предыдущие слова Лео, — я не видел Алекса двадцать лет. Я услышал, что он умер, поэтому пришел поддержать его отца.

Рейли полез в карман своего пиджака. Я напряглась, но вместо оружия он достал изрядно потрепанный блокнот и огрызок карандаша. Пролистал исписанные страницы с загнутыми уголками, пока не нашел чистую ближе к концу, затем что-то написал. Я не могла подойти и прочитать через его плечо — возможно, я была невидимой, но мои ноги все равно оставляли отпечаток на траве, а джинсы шуршали при движении. Не могла рисковать рядом с кем-то, кто так привык замечать мельчайшие детали.

— Я прошу прощения за то, что отнял у вас время, — в сотый раз сказал Рейли. Тому, кто так сильно извинялся, нужно поработать священником и принимать исповеди. Он заправил кончик карандаша за ухо, затем перелистнул несколько страниц. — Еще один вопрос, и я оставлю вас в покое.

— Какой вопрос? — спросил Лео.

— Мне также не удалось найти кое-кого еще причастного к пожару, в результате которого погиб ваш сын, мистер Форрестер. Человек, в квартире которого произошел пожар, мужчина по имени Руфус Сент-Джеймс.

Я хмыкнула, прежде чем смогла себя остановить. Рейли быстро повернул голову и уставился в пространство между Вайятом и Лео, прямо туда, где я стояла. На мгновение мне показалось, что он посмотрел мне прямо в горло, затем опустил взгляд на место, где были мои ноги. Я проследила за его взглядом.

Самая жуткая вещь в заклинании невидимости заключалась в том, что я была не только скрыта от других людей, но и сама не могла видеть саму себя, черт возьми. Ни руки, ни ноги или ступни. Только смутно различимые следы на траве от подошв моих ботинок. Я замерла и затаила дыхание.

— Я его не знаю, — ответил Лео.

Рейли взял себя в руки и поднял взгляд. — А вы, мистер Трумен?

Вайят покачал головой. — Ничем не могу вам помочь. Вы обращались в больницы или местные мотели?

— Да, но спасибо за предложение. — Рейли коротко пожал им обоим руки, затем повернулся и побрел обратно к узкой дороге, где, вероятно, припаркована его машина.

Никто из нас не произнес ни слова, пока он не оказался вне пределов слышимости.

— Это было странно, — сказала я.

Лео испуганно подпрыгнул на милю, прижав руку к сердцу. — Господи, я и забыл, что ты здесь.

— Именно это нам и нужно, — проворчал Вайят. — Чтобы какой-то жаждущий славы частный детектив рыскал повсюду, задавая вопросы.

— Мы имели с ними дело раньше, — вставила я. Из-за всех странных событий, которые ежедневно происходили в городе, кто-то всегда задавал неправильные вопросы. Пытаясь найти объяснение деформированным, гниющим телам, которые не выглядели как люди. Репортеры из газетенок искали ответы на вопросы, которые им лучше было не задавать, пока Триады вежливо не просили их заткнуться к чертовой матери.

Я всегда ненавидела угрожать мирным жителям, но в противном случае они бы задали неправильные вопросы не тому человеку и погибли бы. Или еще хуже. И вопреки распространенному мнению, есть вещи похуже смерти.

— Да, но тогда мы не были фрилансерами, помнишь? — сказал он.

— Он кажется безобидным, — поделился Лео.

— Да, — ответила я, — и роза тоже, пока не проткнет тебя шипом.

— Люди часто натыкаются на шипы.

Я начала возражать, но не знала, что сказать. Хорошо, что он не мог видеть выражение моего лица, иначе узрел бы мое замешательство.

— В любом случае, — возразил Вайят, — мне не нравится, что он расспрашивает о Чалис или Руфусе.

— Так сообщи о нем Триадам и покончим с этим, — предложила я. Мне не очень понравилась идея, но не могла предложить другого варианта. Я не горела желанием быть объектом расследования частного детектива.

Он вздохнул и засунул руки в карманы джинсов. — Думаю, нам стоит уйти отсюда.

Лео еще раз взглянул на надгробие своего сына, затем неловко повернулся и пошел обратно к машинам. Его машина была припаркована на дорожке перед машиной Вайята. Мы не разговаривали, и меня это вполне устраивало. Десятки мыслей вихрем пронеслись в моей голове — вопросы о том, что нас ждет дальше, что будет с Вайятом, который застрял в каком-то подвешенном состоянии с Триадами. Его не уволили, но и не разрешили уйти. А меня считали мертвой (снова). Город все еще восстанавливался после резни в Паркер-Палас, и люди задавали вопросы. Заголовки в газетах пестрели разными версиями: от буйства местной банды до утечки газа, которая свела всех в театре с ума и они начали убивать друг друга.

Все, что мы защищали всю свою жизнь, начало рушиться.

Земля задрожала под моими ногами, вибрация прошла по моим ступням, ногам, вплоть до груди. Я споткнулась и замерла. Вибрация была настолько слабой, что я не сомневалась, что мне это померещилось. Словно это самое тихое землетрясение и прошло за считанные секунды.

— Ого, — пробормотала я.

— Ты тоже это почувствовала? — спросил Вайят. Он остановился на расстоянии вытянутой руки от своей машины и смотрел в точку прямо над моей головой, но достаточно близко.

— Да, я это почувствовала.

— Почувствовала что? — спросил Лео.

— Небольшое землетрясение. Вы этого не почувствовали?

— Нет.

Я видела по его лицу, что он не лгал. Так почему мы с Вайятом это почувствовали?

— Тогда, наверное, это пустяк, — сказал Вайят.

Я нахмурилась, но не стала настаивать. Это не стоило обсуждать в присутствии Лео.

— Думаю, что мне пора идти, — произнес Лео. — Нет смысла торчать здесь весь день, когда мне нужно преодолеть столько миль.

Мое сердце забилось быстрее. Я не хотела, чтобы Лео оставался, так бы беспокоилась о его безопасности, но и не желала, чтобы он уходил. Он спас мне жизнь и сохранил мой странный секрет. Я никогда не знала своего собственного отца, и хотя у Лео было множество недостатков, в конце концов, он любил своих детей.

Но в мое мире он никогда не был бы в безопасности. Мы говорили об этом в течение долгих часов и, наконец, согласились, что покинуть город было меньшим из двух зол.

— Хотел бы я увидеть твое лицо, чтобы попрощаться.

— Это небезопасно, — предостерег Вайят.

Я могла бы ударить его по руке за эти слова, но сдержалась. — Вам не обязательно уходить. Но мы все знали, что Лео это сделает.

Он посмотрел в мою сторону. Я переместилась так, чтобы он смотрел мне в глаза. — Спасибо, что была его другом, — сказал Лео. — Ты сделала для него больше, чем я когда-либо мог.

Ирония в его словах ударила словно кулаком. Как отец, Лео дал Алексу жизнь. Как его друг, я забрала ее. Я познакомила его со своим ужасающим, страшным миром, а затем и со смертью.

Я дотронулась до его лица. Лео вздрогнул от неожиданного контакта, затем расслабился. Я хотела обнять его, но не сделала этого. Мне нужно его отпустить. — Прощайте, Лео. Берегите себя.

— Ты тоже, Эви Стоун. — Он обошел невидимую меня, затем пожал Вайяту руку. — Позаботься о ней.