— Часть меня поражена, что ты еще не убила его.

Его слова сразу меня отрезвили. — Он был человеком, Вайят. Он убийца, и я хочу избавить его от страданий, но не могу. Он нам помогает. — Последними словами я пыталась оправдать свое сочувствие к тому, что этим существом манипулируют против его воли. Я точно знала, что он чувствовал.

— Помогал, но Триады сами захотят его допросить.

Я кивнула. Они причинят боль намного хуже, чем крошечный ожог на его руке. В прошлом я бы сама причинила боль гораздо худшую и с более острыми инструментами. — Тогда давай позвоним им и начнем шоу.

Вайят потянулся к телефону.

*** — Такое поведение вредно для здоровья, Трумен, — сказала Джина Кисмет.

Вайят молча фыркнул.

Даже не видя его, знала, что он впился в нее взглядом. Я спрятала все свои скудные пожитки: немногочисленную одежду, фотографию и горстку книг — в духовке, а сама спряталась в темной ванной. Дверь была слегка приоткрыта, и я мало что могла видеть, только угол дивана и ногу Джарон, и противоположную стену возле двери. Вайят и Кисмет находились где-то справа, возле кухоньки. Она привела двух своих охотников, Майло Ганта и Феликса Диггори. Третий член ее Триады, Тибальт Монахан, неделю назад потерял половину предплечья, и ей предстоит заменить его новичком из учебного лагеря.

Я понимала, что Кисмет говорит о том, что Вайят решил жить в старой квартире его бывшей Триады. Поразительно, что она осмелилась подобраться к Вайяту даже на двадцать футов, ведь до сих пор считала, что убила меня. Крошечная часть меня, которая любила и уважала Джину Кисмет, единственную женщину-куратора в Триадах, хотела выйти из ванной и сказать ей правду.

Мое чувство самосохранения и ее неспособность быть гибкой и подвергать сомнению приказы заставляли меня молчать и оставаться неподвижной.

— Как Джарон узнала, что ты здесь? — спросила Кисмет.

— Потому что я встретил ее, когда она была в своей истинной форме фейри, — объяснил Вайят. — Очевидно, они могут ощущать ауры одаренных людей, поэтому она смогла меня выследить.

— Но почему тебя? Джарон знала, как связаться с Триадами.

— Я не знаю. Может быть, она хотела, чтобы я защитил ее от этого монстра? Я представила, как он тычет пальцем в Токина, рука которого все еще приколота ножом к стене. Я приказала ему никому не рассказывать обо мне. Казалось, он понял приказ. — Я проверил водительские права аватара, и он жил всего в нескольких кварталах отсюда.

— Интересно, знает ли Амалия о ее смерти.

— Вы еще ничего от нее не слышали?

— Нет, и начальство ничего мне не сообщало. Не знаю, связывалась ли она с ними.

— Кто-нибудь проверял ее аватар? — задал Вайят вопрос, который мучил и меня.

— Никто не знает, где она живет, помнишь? — Кисмет тяжело выдохнула. — Я чертовски ненавижу не знать, что происходит.

— Значит, нас таких двое.

— Нас трое, — вставил Феликс, подходя к двери ванной. — Так ты получил что-нибудь полезное от этого монстра?

— Только то, что его хозяин послал убить Джарон, и то, что я рассказал вам о его возможной связи с Уолтером Тэкери. Мы с Вайятом решили никому не говорить о предсмертных словах Джарон о предательстве. Мы не знали, кого предали или кого собирались предать. Эту зацепку будем расследовать сами. Мы уже сталкивались с предательством, и легче работать с кем-то, кто не предаст вас, чем с людьми, в которых вы не уверены.

— Нам придется немного поработать над этим старомодным способом, — сказала Кисмет. — Понаблюдать за тем, кто заказывает лабораторные принадлежности, арендует помещения, получает большие партии необычного продукта. Все подобное обязательно оставит бумажный след.

— У вас есть перечень всего, что было вывезено из Олсмилла и хранится в учебном лагере?

— Конечно.

— Я хотел бы взглянуть на список.

— Зачем?

— Затем, что если периметр лагеря проверяли на оборону из-за того, что там хранится, я хочу знать, насколько это ценно. Кто бы ни был хозяин этого монстра, он послал существ атаковать неприступную крепость среди бела дня.

— Я принесу тебе список.

— Спасибо. — После минутной паузы он спросил:

— Как Тибальт?

— Выписался из больницы и занимается протезированием. Он уже говорит о том, чтобы вернуться в учебный лагерь и научиться драться одной рукой. Он не уйдет.

— Хорошо. — Я слышала, как Вайят ходит по комнате, и когда в следующий раз он заговорил, его голос звучал ближе. — Нужны стальные яйца, чтобы отрезать руку другу, когда он вас об этом попросит.

— Он не хотел умирать, — произнес Майло с легкой дрожью в голосе. — И он уж точно не хотел оборачиваться. Он сделал бы то же самое для любого из нас

— Не сомневаюсь.

Я могла только вообразить, как все в комнате многозначительно переглядываются. Феликс пытался похитить меня. Майло и Тибальт были с Кисмет, когда она «убила» меня. И тем не менее все они действовали, исходя из наилучших интересов человечества. Поэтому ненавидеть их тяжело, но держу пари, что внешнее спокойствие Вайята в их присутствии полностью сбивало троицу с толку. Наверное, они даже немного были испуганы.

Стук в дверь привлек их внимание. Через несколько минут тело Джеда Питерса увезли в частный морг Триад, пока мы не получили известие от Амалии. Мы ничего не знали о выбранном фейри аватаре. У него была семья? Друзья? Был ли он один? Жива ли еще Джарон?

— Мы отвезем гоблина в учебный лагерь, — сказала Кисмет, как только другая команда ушла. — Допросим его, а потом запрем вместе с его друзьями.

Меня немного утешило то, что она не сказала, что они прикончат его, как только закончат допрос. Может, она увидела в его глазах то же, что и я. Хотя сомневалась, что Токин долго будет мне верен, несколько часов допроса и Кисмет станет искать женщину, которая помогла его поймать.

— От меня что-то еще нужно? — спросил Вайят.

— Ты уже оказал огромную помощь, Трумен, — с искренностью сказала Кисмет. — Когда ты что-то сможешь сделать, не возглавляя команду, я дам тебе знать. Ванная там, верно?

— Э, да.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что делать. Я прыгнула в ванну на ножках, надеясь, что сделала это быстро и тихо, и аккуратно задернул занавеску до конца. Свет залил комнату, дверь захлопнулась. Я напряглась, дыша медленно и глубоко. У Кисмет не было причин заглядывать в ванну.

Я ожидала услышать шелест молнии и знакомое журчание. Вместо этого из крана побежала вода, загремели многочисленные мелкие предметы. Я рискнула выглянуть в щель за занавеской. Кисмет вытащила две голубые капсулы из бутылочки, затем набрала воду из-под крана в пластиковый стаканчик и запила таблетки. Она схватилась за края раковины и склонила голову. Напряжение пульсировало в ее хрупком теле, каждый мускул был сжат и напряжен. Рыжие волосы до плеч закрывали от меня ее лицо.

Я попятилась, смущенная тем, что застала ее в этот личный момент слабости. Я видела в Кисмет только сильную женщину, которая заслужила свое положение, уверенной в себе и в своей правоте. Даже до моей смерти мы не были друзьями. За последние десять дней я общалась с ней больше, чем когда-либо в своей прежней жизни, и однажды мы даже мило поговорили об романтических отношениях с коллегами и о том, что они никогда не заканчивались хорошо. Она говорила, исходя из своего опыта, и мне до сих пор было любопытно.

Сомневалась, что мне удастся долго скрывать, что я жива, так что, возможно, однажды я смогу задать ей интересующие меня вопросы.

Кисмет сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь взять себя под контроль. Может, ее мучила мигрень? У нее зазвонил телефон, и звук показался таким противным, что у меня заболели уши.

— Кисмет, — сказала она по-деловому. После паузы добавила: — Я с Труменом. — Она дала кому-то наш адрес, и я напряглась. — Да, я подожду, пока ты не придешь. Пять минут.

Она убрала телефон, выключила свет и ушла, оставив дверь широко открытой. Свет падал на пол рядом с ванной. Я не могла выбраться, не привлекая внимания, но отчетливо слышала голоса в гостиной.