Впрочем, когда Петя вошел, собравшиеся в комнате начальники на еду на столе внимания уже не обращали. А те, кто чином поменьше, видимо, на них равнялись. Зато фарфоровые пиалы с вином или чем покрепче были у всех в руках или стояли рядом. Многие курили, причем, судя по запаху витавшего в воздухе дыма, не только табак. Шувалов, полулежавший на диване, и пристроившийся в кресле рядом с ним другой молодой воздушник так и вовсе в руках держали нечто огромное. Чуть ли не метровые трубки из стеблей бамбука с маленькими металлическими чашками на конце. Держали они их почему-то чашечками вниз над стоявшей рядом на маленьком столике лампой.
— Прикуривают, что ли? — Подумал Петя: — А почему табак не высыпается?
Впрочем, долго пялиться на магов он не стал, тем более, задавать вопросы — не те отношения. И самого его подозвал к себе Малышенко. Они с Карташовым и их помощниками — поручиком Светловым, приказчиками и парой дядек из охраны купца — занимали другой угол гостиной. Тоже курили, но обычные на вид пахитоски или трубки.
— Вот, Петр Григорьевич, — неожиданно по имени-отчеству обратился к нему капитан: — Фролу Игнатьевичу в его отряде целитель нужен. А кроме вас мне к нему командировать некого. Я бы очень просил вас принять это предложение. Тем более что вашу кандидатуру предложил главный целитель дивизиона его высокоблагородие господин Неласов.
— Ну да, бери себе боже, что нам негоже, — усмехнулся про себя Петя, изобразив на лице глубокие раздумья. Отказаться, значит испортить отношения с Малышенко и, возможно, Карташовым, что делать совершенно ни к чему. Но и сразу соглашаться тоже ни к чему. Может, чего хорошего предложат.
— Вы хорошо себя зарекомендовали в отряде и даже отличились во время боестолкновения с бандитами в составе пограничного дозора. Уверен, что и здесь справитесь.
Тут Петя не выдержал:
— Вознаграждение будет какое-нибудь, или как в дозоре?
Из угла комнаты раздался неприятный смех.
— Фрол Игнатьевич человек справедливый, не обидит.
Петя скривился. «Не обидит» — замечательная формулировка. Диапазон от миллиона до простого «спасибо». Но спешить говорить об этом вслух не стоит. Сами понимать должны. А если не понимают, есть другие способы объяснить, кроме скандала.
Карташов, по-видимому, понимал, поэтому заговорил с усмешкой:
— Понимаю вас, господин кадет. Но и меня поймите. Отряду нужен целитель и, желательно более высокого разряда, чем ваш седьмой, к тому же не подтвержденный официально. Но действовать пришлось быстро, и нанять целителя в Дальнем, у меня просто не было времени. А своего помощника в Ханке Неласов не отпустил, — Сказано это было ровно, без раздражения, но ощущалось недовольство. Похоже, Фрол Игнатьевич к отказам не привык.
— С другой стороны, благодаря тому, что Петр Павлович, — кивок в сторону Шувалова: — сам вызвался принять участие в наведении порядка на прииске, серьезных столкновений можно не опасаться. А на случайные заболевания или повреждения, которые неизбежны в походе, ваших сил должно хватить. Тем более я наслышан о ваших успехах в лечении Сула-Петровских.
Со стороны дивана Шувалова снова послышался смех.
— Я предполагаю не только разобраться с проблемами прииска, но и исследовать окрестные земли, в чем, надеюсь, мне поможет Карп Прокопыч- кивок в сторону мага земли: — Думаю, вы сами заинтересованы в присоединении к моему отряду, так как это даст вам необходимую практику, ради которой вы здесь и находитесь. Ну а официальное положение? С учетом того, что вы еще только кадет, будете приравнены к унтер-офицерскому чину с соответствующим окладом и довольствием. Ну а в случае, если экспедицией будет найдено что-либо достойное, то будет и дополнительная награда.
— Все понятно, Фрол Игнатьевич, — Петя слегка поклонился: — У меня есть еще задание на практику от Академии по зельеварению. Надеюсь, у меня будет возможность сбора местных растений, если попадется что-либо из списка моего преподавателя?
— Само собой разумеется.
— Тогда я буду очень рад поступить под ваше начало.
Последняя фраза была не совсем правильной. Официального чина купец не имел, и командовать офицерами государя (или даже кадетами Академии) не имел права. Но Петя решил потрафить властному характеру Карташова. И, судя по тому, как на мгновение потеплел взгляд золотопромышленника, не ошибся в своих ожиданиях. Несколько очков у работодателя он заработал.
Выступили уже следующим утром. Еще затемно к Пете явилась пара бойких казаков, которые с шутками и прибаутками не только подняли его с постели, но и все его вещи во двор вынесли и погрузили на телеги обоза. Хорошо догадался с вечера собрать чемоданы с походными наборами из Академии. Брать их с собой не думал, но и оставлять оборудование раскиданным по полкам и столам не хотелось. Вдруг потом чего не досчитаешься. Но когда казаки потащили все грузить, не возражал. Упаковка надежная, уже проверено, а с приглядом надежнее будет. Правда, зародилась мысль, что Карташов его в погранотряд возвращать не собирается, но сказать чтобы Пете так уж дорого было общество Малышенко и его подчиненных — нельзя. Разве что с унтером Прохоровым отношения наладились. И то не слишком. Поди, как рана совсем заживет, о молодом целителе и думать забудет.
Вот ехать самому Пете пришлось верхом, что его не очень обрадовало. Но никто коней не гнал, в седле он сидел более или менее уверенно, так что ничего страшного. К тому же лошадь — не дура, сама с дороги свернуть не пытается и держится внутри каравана без всяких руководящих указаний со стороны всадника. Так что у юноши появилась возможность без опаски смотреть по сторонам магическим зрением. Вдруг что интересное попадется.
Правда, не попалось. По крайней мере, рядом с дорогой. Пару раз Пете чудилось, что где-то в стороне слабо фонит магией, но сворачивать в чащу он не рискнул. Да и не поняли бы его, если бы вдруг от каравана отделился и в кустах скрылся. Не на прогулку едут.
Поездка растянулась на три дня, а потом они прибыли в… Петя даже затруднился назвать, куда они прибыли. Поселок, наверное. Бараки, хижины и один более или менее солидный дом. То есть с нормальными рублеными стенами, а не бамбуковыми жердями переплетенными тростником и обмазанными глиной. Немного в стороне — несколько палаток армейского вида. Вот туда они и направились.
После часовой суеты количество палаток увеличилось в несколько раз за счет тех, что были вынуты из обоза и разбиты рядом. Относительно стройными рядами, настолько, насколько рельеф местности позволял. Все-таки тут не равнина, а каменистые сопки кругом. Интересно, какая из них Бахайский курган?
Поселок располагался на берегу сравнительно небольшой речки, аршин двадцати шириной. На взгляд — неглубокой, но быстрой. Сразу за поселком, выше и ниже по течению речка была несколько раз перегорожена и на ней были поставлены всякие инженерные сооружения — водяные колеса, дражные бочки[24] и всевозможные желоба, по которым текла вода.
Народу работало много. Часть с помощью кайл и ломов долбили склон сопки, являвшийся одновременно берегом речки. Почва была каменистой, но неоднородной — камни, песок, глина. Другие рабочие лопатами грузили вырубленный грунт в деревянные тачки, третьи везли тачки к дражным бочкам, четвертые эти бочки загружали.
Первично обработанный грунт смывался водой по укрытым решетками желобам, и еще одна группа рабочих ходила вдоль желобов и, когда камешков на решетке становилось много, поднимала решетки и стряхивали с них нанесенное.
Наконец еще куча народа стояли вдоль реки с тазами и окончательно промывала в них осевший в желобах песок. За спиной у этих рабочих прогуливались казаки с ружьями и следили, чтобы отмытые золотые крупинки попадали к старшему смены, а потом учетчику в конторе, а не терялись по дороге.
— Не сказать, чтобы приятная работа, — подумал Петя: — Мокро, грязно, а зимой еще и очень холодно. Или зимой все-таки не работают? Вроде, нет. Но весной и осенью тоже не всегда жара стоит. Интересно, сколько добывают?
