Однако как только она подошла к двери, из другой комнаты донесся глухой стук. Это испугало ее, но она не могла не проверить, что там происходит. Мари осторожно подошла к соседней двери и прильнула к ней ухом.
На этот раз она услышала не только удары, но и приглушенные стоны. Как можно тише Мари побежала вниз, чтобы убедиться, что Руперт вышел из дома. Увидев его высокую худую фигуру за окном, она бросилась в прихожую, где должна быть связка ключей. Она видела, как Курт оставлял ее где-то у двери…
Увидев то, что ей нужно, она побежала обратно наверх и открыла ту комнату, из которой доносился шум. Там она обнаружила Кригана — связанного и с кляпом во рту, растянувшегося на кровати.
Чувство вины не заставило себя долго ждать и ужалило Мари, когда она поняла, что он, вероятно, оказался в таком положении из-за нее. Он ведь послушал Курта и позволил ей уйти из леса.
Ослабить кляп было непростой задачей, но Мари справилась. Как только тряпка перестала ему мешать, Криган выпалил:
— Ты выпила жидкость?
— Криган, что с тобой…
— Ты выпила? — закричал он.
Он попытался сесть, хотя его руки всё еще были связаны.
Ужас в его глазах передался Мари, и она почувствовала, как у нее скрутило живот.
— Да, — сказала она.
Тишина, наполнившая комнату, была еще страшнее, чем если бы Криган ее пнул или одарил отборной бранью. Вместо этого Мари наблюдала, как его лицо искажается отчаянием.
— Я обещал Курту защитить тебя, — тихо сказал он.
— Это я приняла решение, — ответила Мари и протянула руку, чтобы его утешить, но он яростно покачал головой.
— Ты не понимаешь. Мой дядя тебе солгал.
— Он признался, что это риск и что я могу…
— Это не риск, — прошипел Криган. — То, что ты умрешь, так же верно, как то, что ночью взойдет луна.
— Откуда ты знаешь? — прошептала Мари.
Ей казалось, что все ее конечности разом онемели. Криган горько усмехнулся.
— Ирма. Девушка, которая стала моей женой.
Мари не упустила вспышку боли в его глазах на этих словах.
— Дядя сказал ей, что ее человечность придет на место волчьей магии, но умолчал, что чары после этого не растворятся в воздухе. Им нужно будет где-то… сосредоточиться.
— Во мне?
Мари обнаружила, что она уже на грани потери сознания.
— Я стану волком? — продолжила шептать она.
— Не просто волком. Магия всей стаи будет в тебе, Мари! Это… либо это убьет тебя на месте и ничего не получится, либо ты превратишься во что-то такое, что мы пока не можем себе представить. И нам придется тебя убить.
Паника охватила ее с такой силой, что она больше не могла стоять. Попробовала присесть на кровать рядом с Криганом, но и это не помогло. Из всех ее мыслей громче всех звучала та, что напоминала ей об упущенной возможности побега.
Криган говорил что-то еще, но она была не в силах его слушать. Она даже не заметила, как к ним в комнату зашел Руперт и мягко пригрозил племяннику наказанием за его длинный язык.
Мари едва осознавала, что к ней подошла швея и отвела ее в другую комнату, заставив встать перед зеркалом. Кружевное платье, в которое ее нарядили, элегантно ниспадало с ее плеч и бедер.
Женщина кружилась вокруг Мари и говорила что-то очень ласковое, но она не могла найти в себе слов, чтобы выразить ужас, скопившийся у нее внутри. Она чувствовала себя застывшей, как льдина. И в итоге она рассудила, что это к лучшему.
Выйти замуж за любимого мужчину будет проще, если она ничего не будет чувствовать и до того, как превратится в монстра, которого он возненавидит.
Невесту привели на центральную площадь, где собралась вся стая. Мари собиралась оставаться непроницаемой, но всё-таки не смогла. Когда она встретилась взглядом с Куртом, ее ледяное сердце разбилось вдребезги, выпустив наружу поток слез.
Люди, окружавшие ее, опускали глаза, когда она проходила мимо. Они точно знали, что сделал Руперт, поняла Мари. И, хоть им было и совестно, шанс на свободу стоил ее жизни. Им просто не обязательно хотелось, чтобы всё это произошло именно с ней.
Она остановилась в начале грязного прохода между двумя рядам скамеек. Заплаканная Кьяра вручила ей букет лесных цветов, способных расти без солнца. На мгновение Мари застыла. Она не знала, что делать. Тут не было ни ее отца, ни хотя бы дедушки, чтобы провести ее к алтарю. К ни го ед . нет
Когда она осознала, что этот путь ей придется проделать в одиночку и уже была готова сделать первый шаг, чья-то мозолистая ладонь мягко взяла ее за руку. Мари подняла глаза и увидела Йохана, который встал рядом с ней, решительно нахмурившись.
Мари почти удалось улыбнуться ему. Обменявшись долгими взглядами, они пошли по проходу. На том конце их ждали Курт и священник.
Она пыталась отводить глаза, но в итоге не смогла больше терпеть. Казалось несправедливым смотреть в глаза будущему, которого у нее не будет. И всё же… Курт казался ей самым красивым мужчиной в мире, и невозможно было оторвать от него взгляд.
Порезы и синяки на его лице не сильно бросались в глаза в сером свете лесного дня, а большинство остальных его ран были скрыты под новой одеждой. Он стоял, высокий и прямой, сжав губы в одну напряженную линию. Но его глаза горели любопытством, когда он смотрел на Мари.
«Почему? — мысленно спросила Мари у Создателя. — Почему этот прекрасный момент, это совершенное счастье должно быть таким ущербным?»
Это не свадьба, а бездонная яма печали. Они с Куртом оба проиграют. Мужчина и женщина, обреченные на одиночество, что бы они не делали. Как бы не пытались это изменить. Почему Создатель вообще позволил им когда-то встретиться?
Наконец она дошла до конца прохода. Прежде чем вложить ее руку в руку Курта, Йохан повернулся к ней лицом и тепло улыбнулся.
— Делай, что должно, и я пойду за тобой, когда вы закончите.
— Боюсь, нам некуда будет идти, — грустно ответила Мари.
Йохан наклонился и вернул ей ее печаль.
— Я знаю. Но как бы далеко ты ни зашла, я буду с тобой.
Он передал ее руку Курту и отошел, а внутри Мари поднялся прилив благодарности.
— Дорогие возлюбленные! — начал свою речь священник.
Он выглядел довольно взрослым, но его голос дрожал, как у мальчишки-подростка. Мари узнала в нем святого отца из Валда. Должно быть, это была его первая церемония, потому что ему явно было неуютно в компании людей-волков.
Мари посмотрела на Курта и напрягаясь, пытаясь расшифровать его странное выражение лица. Это было для нее важнее, чем прислушиваться к словам священника, но всё-таки она услышала, как тот спросил, знает ли кто-нибудь причину, которой эти двое не могут заключить брак.
Рыдание, которое Мари изо всех сил подавляла, вырвалось из ее груди. Священник уставился на нее, но она не могла остановиться.
Курт взял ее лицо в свои руки и заставил взглянуть на себя.
— Мне так жаль, — прошептала она. — Я сделала то, что ты сказал мне не делать. Выпила зелье.
Ее всхлипы странным эхом разносились по городской площади. Две сотни людей смотрели, как она распадается на части, но не то чтобы ее это сильно заботило теперь.
Курт заправил ей за ухо выбившуюся прядь светлых волос.
— Я знаю, — прошептал он в ответ.
У Мари перехватило дыхание.
— Знаешь?
Опять-таки, не то чтобы это имело значение.
— Я этого и боялся, что ты на это клюнешь, — печально улыбнулся Курт. — У тебя слишком доброе сердце, чтобы делать глупости для тех, кого ты любишь. Например, носить красный плащ в лесу, полном опасностей, только лишь в память о матери.
— Он солгал мне, — покачала головой Мари.
— Я знаю, знаю, — успокоил ее Курт, глядя на своего дядю, который сидел в нескольких футах от них.
Это только вызвало еще один поток слез у Мари.
— Извините, — перебил их священник. — Но я не могу это сделать.
Когда Руперт поднял одну бровь, священник беспомощно поднял руки к верху.
— Я не могу обвенчать эту девушку против ее воли. Это не то, чего ждет от меня Создатель.
