В глазах Курта зажглось понимание, и он повел ее обратно к дому, на ходу объясняя:

— Жена Йохана умерла в родах, оставив ему дочь. Девочка стала для него всем миром, но однажды, когда ей было то ли четыре, то ли пять лет, его волчья форма взяла верх, и пока его не было, она исчезла. Скорее всего, просто забрела в лес.

Курт пожал плечами.

— Мне говорили, что именно после этого он отдал так много волку. На самом деле, сегодня он говорил больше, чем я слышал от него за всю жизнь. Отцу Йохан никогда особо не нравился. А после того, как он помог мне отослать тебя в Тагель, его чуть не прогнали из стаи.

— О… — только и могла выдохнуть Мари.

— Йохан дружил с моей матерью. Они сблизились почти сразу, как ее призвали. Видимо, ему нужно было о ком-то заботиться. Волк или не волк, он скучал по дочери, а мама была одинока и напугана. Думаю, отца раздражало, что она без конца советовалась с Йоханом вместо того, чтобы спрашивать его.

Мари задумчиво кивнула. Она представила себя на месте Ванды и решила, что если бы не Курт, она бы тоже уцепилась за первую сочувствующую душу, которую смогла бы найти в этом странном месте.

Они вернулись в дом и дождались ужина — Кьяра наспех приготовила рагу. Курт усадил Мари за стол, а сам отправился на кухню, утверждая, что кастрюля слишком тяжелая, чтобы сестра смогла принести ее сама.

Через несколько минут Курт и Кьяра вернулись — в его руках была кастрюля, а она несла напитки. Себе и Мари она поставила чай, а мужчинам — эль. Когда отец Курта приподнял бровь, удивившись внезапной выпивке, сын заверил его, что это необходимо, чтобы снять напряжение перед свадьбой. Киван усмехнулся и согласился с этим доводом.

А Мари напомнила себя, что не нужно пялиться на его кружку в попытке убедиться, что он выпьет до дна. Чтобы отвлечься, она решила порассуждать над тем, всегда ли в семье Курта так щедро накрывают на стол. Или этот ужин был особенным из-за нее? Кроме рагу из кролика и овощей угоститься можно было свежим хлебом, сыром и даже парой печеных яблок.

На вкус кролик оказался бесподобным, но Мари чуть не подавилась, когда задумалась, как именно семья его добыла. В каком обличии они охотятся? Она запретила себе это воображать.

К счастью, после пары глотков эля Киван подобрел и решил рассказать будущей невестке про свадебные традиции стаи.

— Тебе утром принесут платье и помогут одеться, — сказал он. — Церемония пройдет на площади, соберется вся деревня.

— А кто нас… — Мари осеклась.

Церкви в волчьем городке не было. Уместно ли спросить, кто их с Куртом обвенчает?

Киван понял ее замешательство.

— Мы приглашаем священника из Валда.

Прошла целая жизнь, прежде чем Кьяра начала собирать тарелки, а Курт поднялся и предложил Мари проводить ее до спальни. Как только дверь за ней закрылась, она присела на пол и заглянула в узкую дверную щель.

Ну конечно. Она даже не удивилась, что у двери стоял охранник. Видимо, на тот случай, если чистокровная решит сбежать. Мари поморщилась. Еще никогда в жизни ей не доводилось ощущать себя настолько ценным товаром, и это чувство не из приятных.

Теперь оставалось только ждать.

Мари накинула на себя плащ. Ей хотелось метаться по комнате взад-вперед, но она заставила себя лечь на кровать. Она смотрела в потолок и пыталась понять, что делать с охранником. В их с Куртом плане ничего такого не обсуждалось, и теперь она не понимала, как ей покинуть комнату.

Несмотря на возбуждение, во время получасового ожидания Мари чуть не провалилась в сон — усталость сказалась на ней сильнее, чем она думала. Ее дрему прервал несколько стуков об дверь, и она вздрогнула. Кажется, кто-то что-то шептал с той стороны, но она не могла разобрать слов.

Мгновением позже раздался тихий стук об пол.

— Мари, открой дверь, — поспешно прошептал Курт.

Когда она это сделала, он втащил в комнату тело. У Мари вырвался вздох, полный ужаса.

— Да не умер он, — проворчал Курт, укладывая мужчину в угол. — Просто дает нам фору для нашей пробежки.

Он жестом пригласил Мари встать на кровать и поторопил, когда она непонимающе нахмурилась.

— Сейчас поймешь.

Через пару мгновений Мари обнаружила себя сидящей на его спине. Она крепко обхватила его ногами и руками, и они уже в пути — несутся так быстро, что у нее перехватило дух.

Слава Создателю, этого не видит бабушка, а то лекции о недостойном поведении было бы не избежать. И всё же чувствовать тепло Курта оказалось… довольно приятно.

— Ты же без своего плаща в лес не ходишь, да? — пробормотал Курт, когда они покинули пределы деревни.

Мари кинула на него сердитый взгляд, который он не мог увидеть.

— Я не…

Ее оправдание было прервано тихим рычанием из-за кустов. Мари замерла, а Курт прошептал:

— Это Йохан просит нас заткнуться.

А потом они побежали. Бег длился несколько часов без малейшего перерыва, и Мари не могла не поразиться выносливости Курта — даже в человеческом обличии он прорезал ночь со скоростью волка, мастерки петляя среди деревьев. О том, почему он не хвастался такого рода талантами раньше, она решила спросить потом.

Они провели в пути всю ночь. Йохан по дороге несколько раз менял форму, но так не объяснил, зачем это сделал. Этот момент Мари тоже оставила до лучших времен.

Только когда в лесу занялся серый рассвет, и они услышали первые звуки преследования.

И хотя Курт не подавал виду, по его шее стекали капли пота, давая Мари понять, что он устал. Как долго он еще может двигаться в таком темпе?

— Я могу бежать сама, — прошептала она ему на ухо.

Дрожь, которая пробежала по его плечам от ее шепота, едва ли была связана с истощением. Он тяжело вздохнул и покачал головой.

— Слишком рискованно, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.

— Но…

Мари чуть не ответила, что она вовсе не беспомощна, но быстро поняла, что он говорит не о ней, а о себе.

Впереди раздался раздраженный шепот Йохана:

— Если вы двое не прекратите спорить сейчас же, вам о чем будет спорить!

Лесную тишину прервал долгий и пронзительный вой. Мари съежилась от страха и спрятала лицо в шее Курта. Он опустил голову и сделал новый рывок, неся себя и Мари вперед.

Ветви сзади них шуршали всё громче и отчетливее, выдавая близость преследователей.

— Курт! — испуганно взвизгнула Мари, сама не вполне понимая, зачем.

Наверняка он слышал гораздо больше, чем она.

— Почти готово, — пробормотал он.

Она подняла лицо и увидела, что впереди уже маячил край леса. Несмотря на страх, ее сердце затрепетало от облегчения. Там, на опушке, уже виднелись золотые лучи настоящего утреннего солнца. Каждая ветка, каждый ствол, цветы и листья сияли в этих лучах и были полны не серости, а жизни и красок.

Мари хотела бы насладиться этим великолепием, но внезапно поняла, что больше не сидит на спине Курта. Вместо этого она задыхается и валяет на земле, глядя в глаза огромного серого волка.

Прежде чем она успела закричать, другой волк бросился на нападавшего, и сильные мужские руки схватили ее и вытащили на опушку. Мари опять оказалась на земле, но на этот раз в безопасности.

Через несколько секунд Йохан присоединился к ней и Курту, начав свой прыжок из леса как животное, а приземлившись на дороге как человек. Это был первый раз, когда Мари видела перевоплощение в действии. Это было, как будто если бы волк растворился в воздухе, превратившись в сгусток мерцающего дыма, а уже через мгновение место зверя занял человек.

Мари позволила себе глупую мысль об отдыхе, но Курт дернул ее за руки и поставил в вертикальное положение. Она обреченно вздохнула и приготовилась бежать дальше, на этот раз сама, но их оставил возглас из-за деревьев.

— Курт! Что ты делаешь?

Их позвал Криган. Он стоял на опушке в человеческом обличии и выглядел обиженным и растерянным мальчишкой.

Курт повернулся к брату.

— Я вернусь, Криг! — крикнул он. — Обещаю!