- Дзетта, ты где?

В дверях показалась итальянка, затмевая солнце шикарным бланшем на левой скуле.

- Это ты его так? – кивнула я на страдальца.

- Нет, она.

На свет появилась Дзеттина помощница, крепко сжимая в руке ковшик с теми же прилипшими рисинками и морковинками.

- Молодец, подруга! Премию выпишу. А сейчас свяжите этого, пока он в отключке. Мы его после подробно обо всем расспросим.

Вроде, наступила тишина. Никто из травы не выскакивает, никто не стреляет, пулемет затих, «маузер» Фам Линь тоже замолчал. Неужели все? Получается, пятеро было этих, которые с тылу решили зайти? Проверить бы… Ну, пойду потихоньку к берегу, гляну, что там, да как, а по дороге ворогов пошукаю.

И вот иду я, ковыляю. Нога болит – спасу нет. На ружбайку не опереться, коротковата моя «саежка». Вот и хромаю помалу. Медленно выходит, ну да и ладно. Мне больше по сторонам глядеть нужно, что я и делаю с большим успехом. И ствол, между прочим, наготове держу. Хватит уже сегодня, два раза только чудом уцелела. Сколько можно удачу-то пытать! Раз повезло, другой повезло, а на третий может и обломать.

Народ помалу выползает кто откуда. Как только затихло, как только стрелять перестали, так давай носы высовывать, нюхать, чем пахнет. Вдруг уже бабы всех ворогов упокоили? Так, потихоньку, добралась до больнички. Никого постороннего не встретила. А, в принципе, идея была хороша: обозначить угрозу с моря и, пока мы будем глядеть в ту сторону, спокойно зайти сзади и в две секунды поменять власть. А, может, просто вывезти отсюда все, что нами было добыто.

Вот и больничка. Отсюда видно, как невдалеке от берега качаются на волнах четыре лодки. Одна нормально, а еще три – носом кверху. Ничего, мы все поднимем, зачиним, а потом, может, и махнем на что-нибудь полезное. Сара с помощницей уже бегут к берегу, тащат с собой аптечки. Навстречу им поднимается вьетнамка, свой винтарь повесила на правое плечо, стволом вверх. Как-то пацаны во дворе спорили, как правильно носить оружие. До хрипоты, едва ли не до драки, но так ни до чего и не доспорились. Но это так, к слову. А что это Снегурку с Леркой не видно? И Архип не поднимается со своей позиции.

Где-то позади слышно – кто-то поглядел на свежих покойничков и сблеванул. Одно, что обеда еще не было. Но мне сейчас не до чувств этих баранов. Я гляжу туда, где воевали мои подруги. Да и Архипа, хоть я его и не успела толком узнать, можно смело в ближники зачислять. И тут… я и так не слишком ровно шла, а тут и вовсе с ноги сбилась. И вижу, как в замедленном кино: Линь скидывает с плеча брезентовый ремень и поднимает свою винтовку. В кого собирается стрелять, мне не видно, дом загораживает. Тому, кого не видно – три мишени на выбор: вьетнамка, медсестра, санитарка. И еще я понимаю, что Фам Линь не успеть: все-таки этот «маузер» здоровая штука. Мне не успеть тем более, но я все равно начала ускоряться – в меру своей нынешней неуклюжести, конечно. Если не спасти своих людей, то хоть убийце отомстить.

Пах! Пах! Пах! Три пистолетных выстрела щелкнули один за другим. У меня прямо сердце упало. Но смотрю – никто не валится на землю, вьетнамка оружие своё опускает. Да что же там такое произошло? Я доскакала до угла больнички и открылась мне буквально картина Левитана: на земле в трех метрах от дома валяется невысокий жилистый мужичок. Сразу видно – неслабо был накачан… при жизни. Рядом с мужиком на земле лежит автоматик. Что-то с круглым диском снизу, но не ППШ, уж тот-то я бы сразу узнала. А за открытым окном, в больничке, стоит министерва. Это что, она? Ну да, больше некому. Ни у кого другого пистолетов не было. Она меня увидала и прямо так, через окно, мне мою «беретту» протянула. Я, конечно, взяла. И тут же – заранее углядела у покойничка на поясе кобуру – вынула свежий трофей и, не разглядывая, передала обратно.

- Спасибо, Марианна Викентьевна. Теперь это ваше личное оружие.

Я махнула вьетнамке, чтобы та сбегала к Архипу, а сама следом за медперсоналом кинулась налево, к девчонкам. Да, нерационально. Но если встать не могут, значит, ранены! Лерка – она ведь мне как младшая сестренка, если с ней что случилось – я в жизни себе не прощу! Доскакала, дохромала и чуть не рухнула: Лерка сидит рядом с пулеметом, прислонившись к камням, лицо в крови и слезы текут. С кровью смешиваются и выглядит это так, будто девчонка моя плачет кровью. А рядом лежит на спине фрекен Олсен, Снегурка моя. Рукав камуфляжной куртки потемнел, напитался кровью. Все ее сказочные белые волосы тоже в крови. Сама бледнющая, в лице ни кровинки. И синими губами что-то шепчет. Над ней Сара вовсю хлопочет, щупает, осматривает. Что я тут мешать буду? Обе живы, а медицина, если это в принципе возможно, вылечит. Пойду, что ли, узнаю, что там с Архипом.

Я не успела пройти и половины, как вижу: все плохо. Стоит Фам Линь, и смотрит куда-то вниз перед собой. Услыхала мои шаги, повернулась – губы трясутся, в глазах слезы. Я, добралась до нее, глянула – лежит мужичок ничком, пулемет обнимает. Мы вдвоем его на спину перевернули и сразу все стало ясно: Архип весь чистенький, весь благостный, умиротворенный, даже улыбается. Можно было бы подумать, что спит, только во лбу над переносицей у него маленькая такая аккуратная дырочка. Ох, Архип, Архипушка, как же это тебя угораздило-то, а? Я опустилась рядом, глаза ему закрыла, руки на груди сложила. И так, знаете, зареветь захотелось! Завыть по-бабьи, в голос, выплеснуть из души всю свою боль… Только нет, не сейчас. Рано еще. Там Михалыч от двух лодок отбивается, ему помощь нужна. Да и тут надо еще разок пройтись, проверить: не остался ли кто живой, а то еще стрельнет в спину… Я поднялась, выпрямилась, Линь с собой поманила и пошла обратно, к девчонкам. Надо ведь хотя бы узнать, что с ними.

- У Фрекен Олсен ранение плеча, перелом плечевой кости. Значительная кровопотеря, немедленной опасности для жизни нет, но требуется извлечь пулю, - доложила Сара.

- Ты сможешь это сделать?

- Я… я никогда не оперировала, но… я попробую, мисс Анна. Я очень постараюсь.

- А с головой что?

- Касательное. Зарастет.

- Понятно.

Я несколько успокоилась.

- А Лера?

- С ней все в порядке, только мелкие порезы лица: посекло каменной крошкой.

Фу-у-ух! Да, Архипа жаль, слов нет, как. Но, всё же, девок, случись что, лично мне было бы много жалче.

Глава 32

Пока мы с Сарой разбирались, народ стал помалу вылезать из укрытий. А впереди всех, переваливаясь с боку на бок, колыхала телесами Софочка. Увидала меня, мой пришибленный вид, и припустила туда, где мы Архипа оставили. Я внутренне съежилась: знаю, что сейчас будет, не раз видала. И, чтобы перебить, отогнать слабость – не к месту и не ко времени сейчас – принялась распоряжаться:

- Двое с носилками сюда! Остальным – обойти территорию, проверить все закоулки на предмет чужаков.

Я вокруг огляделась, выцепила в толпе мужичка из новеньких. Так-то я давно его приметила: человек больше делает, чем говорит. Поручила ему вооружиться лодками, кошками и организовать сбор трофеев, особенно лодок, пока не потонули или их в море не унесло. Пьяную и зареванную Лерку – я сама влила в нее полстакана беленькой - оставила на попечение Дзетты, а сама с остальными участниками героической обороны набрала оружия да патронов, погрузилась в свободный катер и отчалила Михалыча сотоварищи выручать. Задержалась только на добить недобитков из тех, что в чужих лодках остались.

Эпической морской битвы не получилось. После первых же наших выстрелов бандосы свалили. А я за ними гнаться не стала, не до того сейчас. Да и народа у них в лодках явно поубавилось. Молодцы мужики, премию им выпишу.

Я сделала круг вокруг кораблика – чисто полюбоваться. Красавец! В нескольких местах, все-таки, борта пулями покоцало, но ничего криминального: заделаем, зашпаклюем. Это я уж сама, собственноручно излажу. Не допущу, чтобы мой белый корабль был дырявым да щербатым. А как мы к борту подвалили, нам сверху целый трап спустили. И я первая наверх полезла.