30. И того, Ананда! кто говорит: «Мой Атман не есть ощущение, он — бесчувственный», следует озадачить вопросом:

— Но если Атман лишен всех ощущений, то возможна ли в связи с ним идея: «Это — я»?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! угол зрения, под которым «Мой Атман не есть ощущение, он — бесчувственный», будет неадекватным.

31. И того, Ананда! кто говорит: «Мой Атман не есть ощущение и он не есть бесчувственный, но имеет ощущение, ощущение является его свойством», следует озадачить вопросом:

— Если все ощущения полностью, целиком и без остатка исчезнут и, вследствие этого, уничтожатся, то возникнет ли идея: «Я есмь»?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! угол зрения, под которым «Мой Атман не есть ощущение и он не есть бесчувственный, но он имеет ощущение, ощущение является его свойством», [также] будет неадекватным[386].

32. И потому, Ананда! тот монах, который не рассматривает Атман ни под одним из этих углов зрения — ни как ощущение, ни как бесчувственного и ни как «Мой Атман имеет ощущение, ощущение является его свойством», ни к чему в [этом] мире не привязывается, не привязываясь [ни к чему, ни перед чем] не трепещет, не трепеща [ни перед чем], достигает совершенного мира[387], рассуждая: «Рождение исчерпано, обет воздержания осуществлен, все, должное быть совершенным, совершено, ничего большего нет»[388]. И если кто-то, Ананда! озадачит достигшего подобного рода освобождения сознания монаха вопросом: «Существует ли Татхагата после смерти?», то для него это будет несуразностью, и если вопросом: «Значит, Татхагата не существует после смерти?», то также несуразностью, и если вопросом: «Значит, Татхагата после смерти и существует и не существует?», то также несуразностью, и если вопросом: «Значит, Татхагата после смерти не существует и не не-существует?», то также несуразностью. Почему? Потому что, достигнув освобождения через [истинное] умозрение относительно словесных выражений и пути словесных выражений, относительно истолкований и пути истолкований, относительно понятий и пути понятий, относительно мудрости и сферы мудрости, относительно круга сансары и того, как он развертывается — монах уже освободился, а сказать о том, кто таким образом освободился, «он не знает и не видит», было бы несуразностью[389].

33. [Далее], Ананда! есть семь опор сознания и две сферы [сознания]. Каковы же [первые] семь?

Есть, Ананда! существа с различными телами и различными рассудками: таковы [все] люди, некоторые боги и некоторые обитатели адов. Это — первая опора сознания.

Есть, Ананда! существа с различными телами и одним рассудком: таковы боги из группы Брахмы и «только рожденные» [через медитацию][390]. Это — вторая опора сознания.

Есть, Ананда! существа с одним телом и различными рассудками: таковы боги Абхассары. Это — третья опора сознания.

Есть, Ананда! существа с одним телом и одним рассудком: таковы боги Субхакинны[391]. Это — четвертая опора сознания.

Есть, Ананда! существа, которые, оставив позади всякое осознание форм, заставив прекратиться всякое осознание чувственного контакта и устранив ум от осознания многообразия, достигают [в медитации] сферы: «[Есть только] бесконечное пространство». Это — пятая опора сознания.

Есть, Ананда! существа, которые, превзойдя и сферу бесконечного пространства, достигают [в медитации] сферы сознания: «[Есть только] бесконечное сознание». Это — шестая опора сознания.

Есть, Ананда! существа, которые, превзойдя всю сферу сознания, достигают [в медитации] сферы ничто: «Нет ничего». Это — седьмая опора сознания[392].

Следующими же являются сфера сознания существ, [уже полностью] вышедших из осознавания [чего-либо] и сфера не-осознавания и не-неосознавания[393].

34. Теперь, Ананда! тот, кто познает эту первую опору сознания — когда есть различные тела и различные умы, как в случае со [всеми] людьми и некоторыми из богов и обитателей ада — познает ее восход и заход, ее сладость и ее горечь и способ избавления от нее — будет ли достойным для него радоваться ей?

— Нет, Господин!

…[394] Теперь, Ананда! тот, кто познает эту седьмую опору сознания — когда, превзойдя всю сферу сознания, достигает [в медитации] сферы ничто: «Нет ничего» — познает ее восход и заход, ее сладость и ее горечь и способ избавления от нее — будет ли достойным для него радоваться ей?

— Нет, Господин!

— Теперь, Ананда! тот, кто познает ту сферу познания существ, [уже полностью] вышедших из осознавания [чего-либо], познает ее восход и заход, ее сладость и ее горечь и способ избавления от нее — будет ли достойным для него радоваться ей?

— Нет, Господин!

— Теперь, Ананда! тот, кто познает сферу не-осознавания и не-неосознавания, познает ее восход и заход, ее сладость и ее горечь и способ избавления от нее — будет ли достойным для него радоваться ей?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! тот монах, который, познав должным образом эти шесть опор сознания и эти две сферы сознания — их восход и заход, сладость и горечь и способ избавления от них, — освобождается от «схватывания» и зовется, Ананда! свободным посредством разума[395].

35. Есть также, Ананда! восемь стадий освобождений. Каковы же эти восемь?

Видит формы наделенный формами. Это — первая стадия освобождения.

Видит внешние формы осознающий свою внутреннюю бесформенность. Это — вторая стадия освобождения.

«Хорошо!» — такова направленность. Это — третья стадия освобождения.

Оставив позади всякое осознание форм, заставив прекратиться всякое осознание чувственного контакта и устранив ум от осознания многообразия, пребывают, достигнув [в медитации] сферы: «[Есть только] бесконечное пространство». Это — четвертая стадия освобождения.

Превзойдя и всю сферу бесконечного пространства, пребывают, достигнув [в медитации] сферы сознания: «[Есть только] бесконечное сознание». Это — пятая стадия освобождения.

Превзойдя всю сферу сознания, пребывают, достигнув [в медитации] сферы ничто: «Нет ничего». Это — шестая стадия освобождения.

Превзойдя всю сферу ничто, пребывают, достигнув [в медитации] сферы не-осознания и не-неосознания. Это — седьмая стадия освобождения.

Превзойдя всю сферу не-осознания и не-неосознания, пребывают, достигнув [полного] прекращения ощущения осознавания. Это — восьмая стадия освобождения. Таковы, Ананда! восемь стадий освобождения.

36. И когда, Ананда! монах овладевает этими восемью стадиями освобождения в порядке восхождения, а затем в порядке нисхождения, а также в порядке восхождения-нисхождения так, что может по желанию погружаться в них и по желанию выходить из них, как хочет, и когда, устранив яды аффектов, достигает лишенного «обезвреженного» освобождения сердца и сознания и пребывает в нем — [в том,] которое он в видимом мире сам познал и реализовал, тогда этого монаха, Ананда! зовут освобожденным двумя способами. И более высокого и возвышенного двойного освобождения, Ананда! не существует.

Так сказал Господин. И почтеннейший Ананда возрадовался в сердце сказанному.

1. Тогда луна [рода] Икшваку[396] направилась в обитель муни Арады, [живущего] в месте покоя, словно наполняя [все] своим блеском.