6. Я сказал, что становление обусловливается «схватыванием». И вот каким образом, Ананда! следует познавать, что «схватывание» обусловливается становлением. Если бы, Ананда! ни у кого никаким образом не было никакого «схватывания» — «схватывания», возникающего вследствие чувственных желаний, определенных взглядов, надежд на хорошее поведение и обряды и [веру в существование] Атмана, — то при полном прекращении «схватывания» вследствие его отсутствия обнаружилось ли бы какое-нибудь становление?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! причина, основание, источник и условие становления и есть «схватывание».

7. Я сказал, что «схватывание» обусловливается вожделением. И вот каким образом, Ананда! следует познавать, что «схватывание» обусловливается вожделением. Если бы, Ананда! ни у кого никаким образом не было никакого вожделения — вожделения форм, вожделения звуков, вожделения запахов, вожделения вкусов, вожделения осязании, вожделения мыслимого[374], — то при полном прекращении вожделения вследствие его отсутствия обнаружилось ли бы какое-нибудь «схватывание»?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! причина, основание, источник и условие «схватывания» и есть вожделение.

8. Я сказал, что вожделение обусловливается ощущением. И вот каким образом, Ананда! следует познавать, что вожделение обусловливается ощущением. Если бы, Ананда! ни у кого не было никаким образом никаких ощущений — ощущений, порождаемых контактами [с соответствующими объектами] органов зрения, слуха, обоняния, вкуса, осязания и ума-манаса, — то при полном прекращении ощущений вследствие их отсутствия обнаружилось ли бы какое-нибудь вожделение?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! причина, основание, источник и условие вожделения и есть ощущение.

9. Итак, Ананда! ощущение есть причина вожделения, вожделение — причина «выискивания»[375], «выискивание» — причина приобретения, приобретение — причина намерения, намерение — причина страсти, страсть — причина привязанности, привязанность — причина стяжания, стяжание-причина алчности, алчность — причина защиты [собственности], благодаря же защите [собственности] возникает множество всего дурного: удары и раны, борьба, разногласия, споры, ссоры, поношения и ложь[376].

10. Я сказал, что благодаря защите [собственности] возникает множество дурного: удары и раны, борьба, разногласия, споры, ссоры, поношения и ложь. И вот каким образом, Ананда! следует познавать, что благодаря защите [собственности] возникает множество дурного: удары и раны, борьба, разногласия, споры, ссоры, поношения и ложь. Если бы, Ананда! ни у кого никаким образом не было никакой защиты [собственности], то при полном прекращении защиты [собственности] вследствие ее отсутствия возникло ли бы то множество дурных и неблагих вещей, [как-то] удары и раны, борьба, разногласия, споры, ссоры, поношения и ложь?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! причина, основание, источник и условие ударов и ран, борьбы, разногласий, споров, ссор, поношений и лжи и есть защита [собственности].

11. Я сказал, что защита [собственности] обусловливается алчностью. И вот каким образом, Ананда! следует познавать, что защита [собственности] обусловливается алчностью. Если бы, Ананда! ни у кого не было никаким образом никакой алчности, то при полном прекращении алчности вследствие ее отсутствия обнаружилась ли бы какая-либо защита [собственности]?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! причина, основание, источник и условие защиты [собственности] и есть алчность.

12. Я сказал, Ананда! что алчность обусловливается стяжанием. И вот каким образом, Ананда! следует познавать, что алчность обусловливается стяжанием. Если бы, Ананда! ни у кого не было никаким образом никакого стяжания, то при полном прекращении стяжания вследствие его отсутствия обнаружилась ли бы какая-либо алчность?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! причина, основание, источник и условие алчности и есть стяжание.

13. Я сказал, Ананда! что стяжание обусловливается привязанностью[377]. И вот каким образом, Ананда! следует познавать, что стяжание обусловливается привязанностью. Если бы, Ананда! ни у кого никаким образом не было никакой привязанности, то при полном прекращении привязанности вследствие его отсутствия обнаружилось ли бы какое-либо стяжание?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! причина, основание, источник и условие стяжания и есть привязанность.

14. Я сказал, Ананда! что привязанность обусловливается страстью. И вот каким образом, Ананда! следует познавать, что привязанность обусловливается страстью. Если бы, Ананда! ни у кого не было никаким образом никакой страсти, то при полном прекращении страсти вследствие его отсутствия обнаружилась ли бы какая-либо привязанность?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! причина, основание, источник и условие привязанности и есть страсть.

15. Я сказал, Ананда! что страсть обусловливается намерением. И вот каким образом, Ананда! следует познавать, что страсть обусловливается намерением. Если бы, Ананда! ни у кого не было никаким образом никакого намерения, то при полном прекращении намерения вследствие его отсутствия обнаружилась ли бы какая-либо страсть?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! причина, основание, источник и условие страсти и есть намерение.

16. Я сказал, Ананда! что намерение обусловливается приобретением. И вот каким образом, Ананда! следует познавать, что намерение обусловливается приобретением. Если бы, Ананда! ни у кого не было никаким образом никакого приобретения, то при полном прекращении приобретения вследствие его отсутствия обнаружилось ли бы какое-либо намерение?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! причина, основание, источник и условие намерения и есть приобретение.

17. Я сказал, Ананда! что приобретение обусловливается «искательством». И вот каким образом, Ананда! следует познавать, что приобретение обусловливается «искательством». Если бы, Ананда! ни у кого не было никаким образом никакого «искательства», то при полном прекращении «искательства» вследствие его отсутствия обнаружилось ли бы какое-либо приобретение?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! причина, основание, источник и условие приобретения и есть «искательство».

18. Я сказал, Ананда! что «искательство» обусловливается вожделением. И вот каким образом, Ананда! следует познавать, что «искательство» обусловливается вожделением. Если бы, Ананда! ни у кого не было никаким образом никакого вожделения — вожделения [предметов] желания, вожделения становления, вожделения небытия[378], — то при полном прекращении вожделения вследствие его отсутствия обнаружилось ли бы какое-либо «искательство»?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! причина, основание, источник и условие «искательства» и есть вожделение.

Таким образом, Ананда! эти два аспекта [вожделения], будучи двойственными, объединяются через ощущение, [которым они обусловливаются][379].

19. Я сказал, что ощущение обусловливается чувственным контактом. И вот каким образом, Ананда! следует познавать, что ощущение обусловливается чувственным контактом. Если бы, Ананда! ни у кого никаким образом не было никакого чувственного контакта — зрительного, слухового, обонятельного, вкусового, осязательного и умственного, — то при полном прекращении контакта вследствие его отсутствия обнаружилось ли бы какое-либо ощущение?

— Нет, Господин!

— Потому, Ананда! причина, основание, источник и условие ощущения и есть чувственный контакт.

20. Я сказал, что чувственный контакт обусловливается именем и формой. И вот каким образом, Ананда! следует познавать, что ощущение обусловливается именем и формой. Если бы те, Ананда! формы, признаки, знаки, обозначения, посредством которых обнаруживается соединение имен, отсутствовали, то было ли бы какое-либо обнаружение контакта по имени в соединение форм?!