3.2. Экземплюм
Хотя Беда в своей автобиографии, которую он поместил в конце «Церковной истории англов», упоминает только книгу гомилий (она поставлена после комментариев на Евангелия), это вовсе не значит, что гомилии были единственным типом проповеди, который он знал и которым владел. «Церковная история англов», «De orthographi a «, «Житие св. Катберта» показывают, что ему были знакомы и другие разновидности: «sermo» — «слово» — и «exemplum» — «экземплюм».
3.2.1. Пример экземплюма из «Жития св. Катберта»
В «Житии св. Катберта» мы находим образец проповеди, построенной по типу экземплюма[450]. По сюжету герой жития, св. Катберт, говорит воскресную проповедь в городе Лугубалия, в монастырской церкви. В изображении Беды св. Катберт хорошо знаком с искусством красноречия, ибо он следует одному из первых советов Цицерона оратору — расположить к себе слушателей, добиться их благосклонного внимания. Выслушав проповедь св. Катберта, слушатели одобряют ее. После этого, что совершенно необычно, св. Катберт говорит еще одну проповедь, в которой иносказательно предупреждает жителей города о грядущем несчастье — о гибели короля. В основе этого рассказа о святом, вероятно, лежит устное свидетельство.
То, что сделал Беда на основе рассказа очевидца, можно назвать риторическим упражнением по составлению проповеди. Как и полагается, по правилам «praecxercitamina» (например, «басня») из одного-двух предложений развертывается связный, хотя и краткий, текст.
Речь святого начинается с небольшого вступления, где объясняется причина, побудившая его обратиться к присутствующим еще раз. Он убеждает их быть бдительными и твердо стоять в вере, чтобы возможные искушения не застали их неготовыми. Призыв св. Катберта быть бдительными подкрепляется ссылкой на авторитет св. ап. Павла (I Кор 16:13,15): «Obsecro... vigilate, state in fide, viriliter agite et confortamini» — «Молю «вас», будьте бдительны, действуйте мужественно, укрепляйтесь». Беда меняет в цитате из Послания окончания. Это возможно, так как не эта цитата является центром вступления. Она лишь объясняет желание святого говорить. Главная цитата заканчивает собою краткое вступление: «vigilate et orate пе intrebis in temptationem» (Мф 26:41) — «бдите и молитесь, да не внидете в напасть». Эта цитата становится темой проповеди.
Поскольку произнесение второй проповеди в один и тот же день сразу после первой необычно, Беда прерывает текст проповеди, показывая, что думали об этом слушатели. Тем необычнее продолжение. Святой рассказывает о случае из своей жизни, иллюстрируя им цитату, взятую в качестве темы проповеди. Это типичный «экземплюм», который «подтверждает дело суждением, или случаем с каким-либо человеком, или рассказом о каком-либо действии»[451].
По требованию построения экземплюма, необходимо сослаться на источник, из которого был взят пример. У св. Катберта это его собственный жизненный опыт. Так, собственно, и начинается рассказ: «Некогда... в то время как я еще жил отшельником на своем острове...» Правила риторики вполне допускают обращение к собственному опыту[452].
Цель экземплюма состоит в том, чтобы «учить». Достигается эта цель следующим способом: экземплюм «полагает “предмет рассказа” перед глазами, когда ярко и ясно изображает в словах дело так, чтобы его можно было трогать рукой»[453]. Беда, строя проповедь своего героя, следует этому правилу. Слушателю или читателю жития предлагается многогранное описание празднования Рождества. Если аудитория держит в памяти начало речи святого, то эффект от рассказанного должен быть еще более силен (" cum ... in mea demorarer insula solitarius, venerunt ad me quidam de fratribus...» — «... в то время как я еще жил отшельником на своем острове, приехали ко мне некие из братий...»). Столь велик этот праздник, что даже отшельник оставляет свое уединение («solemnus» — «торжественный», «laetus» — «радостный»). Он, по просьбе навестивших его братий, выходит из своей хижины, и они все садятся «ad epulas» — «за пир». Святой, глядя в прошлое, оценивает свое и братий поведение как «incuria» — «беззаботность, беспечность» — и «securitas» — «беззаботность, душевное спокойствие», то есть те свойства, которые помогают создать праздничное настроение. Мы узнаем и то, как проходил этот праздник — «post haec epulis exultationi, ... fabulis indulgeremus» — «после ликования пиршества, мы предались рассказыванию историй». Такое веселое Рождество, хотя бы и в хижине отшельника, судя по репликам братий, не воспринимается как нарушение монашеского устава; наоборот, подобный образ действий подкрепляется ссылкой на евангелие от Луки (Лк 2:10): «mam et angelus, nascente Domino, evangelizabat pastoribus gaudium magnum, quod esset omni populo celebrand u m» — «ибо, когда родился Господь, и ангел возвещал пастухам великую радость, которую нужно было праздновать всему народу». И вот на фоне этого зримого и ощущаемого веселья трижды звучат увещания святого, которые являются перифразой цитаты из Евангелия от Матфея, произнесенной во вступлении. Собственно говоря, прямая речь употребляется только один раз. Остальные два раза слова святого даются как пересказ. Скорее всего, св. Катберт произносил одни и те же слова, иначе Беда отметил бы разницу, которая могла быть значимой, — ведь говорит святой. В том случае, если бы высказывания различались, братия могли бы не обратить на них внимания. Чудо состояло в том, что святой три раза произнес один и тот же текст. Ведь наставления о посте, бдении и молитве обычны как содержание бесед старшего с младшими. Именно полная идентичность всех трех текстов, продиктованных «i nstinctu mentis» — «внутренним чувством души», подействовала на участников пира.
На фоне изображения праздника рельефнее выступают поучения святого. Вот его первые слова:
Молю, братия, будем поступать осмотрительно и бдительно, чтобы мы не были введены случайно в напасть из-за беззаботности и безмятежности.
Этот призыв не остается только призывом. Далее святой раскрывает, что необходимо делать для проведения этих слов в жизнь:
... я снова начал увещать «их», чтобы мы стали усердны в молитвах и бдениях, и готовы к приходу всяких искушений ...
Мысль о том, что исполнение предписания «бдите и молитесь» необходимо, повторяется дважды — братиями и святым. «Necessitas magna» — «великая нужда», выражаемая монахами, понимается как «необходимость» с оттенком «нерушимости»:
Давайте сделаем, как ты учишь, ибо над нами нависает великая нужда, чтобы мы, всегда приготовленные, пребывали духовно в бдениях против козней диавольских и всех соблазнов.
К голосу братий может присоединиться читатель или слушатель, получивший в троекратном увещании святого основание для несвоевременного поста и бдения.
Поучение завершается словами святого. Это не прямая речь, но пересказ этой же мысли, которую выразили братия. Он основывается на побуждении «instinctus mentis» — «внутреннего чувства души»:
но столь сильно внутренним чувством души я был увещаем, что всегда необходимо защищать состояние сердца против неожиданных бурь искушений ...
Праздник заканчивается отъездом братий на Линдисфарн. Катберт заключает свой рассказ тем, что он гораздо позже узнал: приехав в монастырь, братия обнаружили, что там началась эпидемия чумы, которая продолжалась целый год, причем почти весь монастырь вымер.
Проповедь святого имеет «conclusio» — «заключение», в котором аудитории преподносится поучение, та истина, ради которой и был рассказан случай из жизни святого.
