Последние годы жизни Беды (730–735) отмечены созданием наиболее зрелых его произведений. Одно из них, «Церковная история англов», сохранило свою привлекательность и для современных читателей, являясь фактически единственным источником сведений по истории и культуре раннесредневековой Англии. Другое — книга «Гомилий на воскресные Евангельские чтения», предположительно составленная одновременно с «Церковной историей»[414], было широко известно на протяжении всего периода Средних веков. Гомилии Беды пользовались заслуженной славой не только в Англии, но и по всей Европе, свидетельствуя о глубине и ясности богословия их автора и о его риторском мастерстве.

Местная, кельтская гомилетика была далеко не столь развита по сравнению с кельтской агиографией или другими областями христианской литературы[415], поэтому в VII — нач. VIII вв. на Британских островах утвердились те типы проповеди, которые были принесены туда миссионерами св. Григория Великого. Один из них был создан в III в. н.э., когда возникла необходимость «представить учение о вере и нравственности христианской в виде цельной системы знания, которую можно было бы противопоставить еретическому гнозису»[416]. Целью проповедников было внимательное изучение и толкование Св. Писания с тем, чтобы защитить его авторитет против еретиков. Этот тип проповеди получил название «гомилия» — от грк. «беседа»[417]. По именам богословов Оригена и Св. Григория Великого, создавших лучшие произведения такого типа, она называлась сначала оригеновской[418], затем григорианской[419] изъяснительной гомилией.

Творчество св. Григория Великого было венцом развития изъяснительной гомилии. Его гомилии на Евангелия и на книгу пророка Иезекииля были очень известны, в частности, в Древней Англии. Они дошли до нашего времени во многих списках. Эти произведения, привезенные миссионерами св. Григория, оказали огромное влияние на формирование англо-латинской гомилетики[420].

Гомилии обоих вышеназванных авторов входили и в круг чтения Беды[421]. Гомилии св. Григория он даже упоминает — среди прочих произведений — в житии этого святого, открывающем II книгу «Церковной истории англов»[422]. Вполне возможно, что упоминание о структуре книги (сорок гомилий в двух книгах) вызвано тем, что она послужила Беде образцом для создания своего сборника.

Однако чтобы подражать такому совершенному образцу, нужно было пройти соответствующую подготовку. Начальные знания в области ораторского искусства Беда, как и все средневековые проповедники, получил из античных риторических трактатов, среди которых было сочинение Квинтилиана[423]. Кроме того, ему были, возможно, известны «О нахождении» Цицерона[424] и «Риторика к Гереннию», приписываемая этому же автору. «Риторика к Гереннию» и «О нахождении» Цицерона, называемые соответственно «Старой» и «Новой» риторика-ми, были самыми распространенными учебниками красноречия в Средние века[425].

Произведения христианских авторов, посвященные проблемам гомилетики, также входили в круг чтения Беды[426]. К ним можно было обращаться, уже имея начальную риторическую подготовку, так как вопросы построения проповеди в них не рассматривались. Сочинение блаж. Августина «О христианском учении» по сути дела являлось первой христианской риторикой. В нем излагались такие вопросы, как учение о трех стилях речи, о слоге и изложении в проповеди. В качестве примеров использовались отрывки из Посланий св. ап. Павла, из книги пророка Амоса, а также из произведений св. Киприана Карфагенского и св. Амвросия Медиоланского[427]. Другим произведением, к которому обращался Беда, была книга св. Григория Великого «Об обязанностях пастыря», в которой среди прочих вопросов уделялось внимание учению об изменении содержания проповеди «применительно к полу, возрасту, способностям, общественному положению»[428] слушателей. Особо подчеркивалась необходимость тщательной подготовки каждой проповеди. Согласно св. Григорию, проповеднику следовало заранее продумать содержание своей речи, представить себе общий план и логические переходы от одной мысли к другой[429].

Знакомство с античной риторической теорией, с одной стороны, и с развивавшими ее положения сочинениями Отцов Церкви, с другой, помогло Беде сформироваться как блестящему проповеднику. Его слава была столь велика, что в течение всего периода Средних веков ему приписывали множество проповедей, автором которых он не был[430]. Имя Беды стоит в одном ряду с такими почитаемыми проповедниками Древней Англии, как Альдхельм, Алкуин, Кюневульф, Дунстан, Эльфрик и Вульфстан[431].

Система античной риторики предполагает существование формул наиболее общего характера, которые могут быть использованы при составлении произведений любого жанра, воспринимаемых на слух или в письменной форме. Согласно Цицерону, чей трактат «О нахождении» был широко известен в средневековой Европе и, возможно, находился в библиотеке Ярроу и Веармута при жизни Беды, прежде чем начать изложение дела, оратору следует «надлежащим образом приготовить души своих слушателей к восприятию оставшейся части своей речи»[432]. Чтобы добиться в этом успеха, он должен «сделать их благосклонными к себе, внимательными и восприимчивыми»[433]. При этом оратор должен высказывать кротость и смирение[434], что соответствует представлениям об идеальном поведении христианина. Для того, чтобы склонить аудиторию на свою сторону, оратору необходимо выстроить вступление к своей речи по определенному плану. По мнению Цицерона, благорасположение аудитории зависит от четырех факторов: «от нас, от противников, от выносящего суждение, от дела»[435].

Беда обнаруживает знание правил, по которым Цицерон советует строить вступление к речи, и требований, предъявляемых к вступлению автором «Риторики к Гереннию».

Проповедник, обращающийся к своей пастве, отличается от человека, выступающего в суде, тем, что первый может предполагать положительный настрой аудитории. Люди, которые пришли на службу, уже самим своим приходом выражают согласие слушать то, что им скажут. Поскольку они христиане, они заранее согласны с истинностью того, что говорится в священных христианских текстах. На проповедь отводится довольно много времени, но проповеднику следует помнить, что предмет вступления, да и всей проповеди, не его личность, но причины, побудившие его выбрать ту или иную тему.

В одной из рекомендаций Цицерона, которую мог бы учесть Беда, составляя вступление к своим гомилиям, была похвала тому делу, которое определило предмет проповеди[436]. Беда обязательно подчеркивает пользу, которую слушатель извлечет из запоминания священного текста и комментариев к нему.