Как и в случае «Жития св. Катберта», Беда использовал при составлении своего «Жизнеописания» и текст «Истории», и свои собственные изыскания, но избрал для своей книги иную организационную идею. Подтвержденная документально[346] история земного монастыря у Беды превращается в повествование о сообществе людей, живущих «по духу», «по Богу»[347], которое может быть названо «образом Града Небесного»[348]. В подобном сообществе действуют уже не земные законы, а небесные. Поэтому цель автора должна состоять не в том, чтобы рассказать историю земного монастыря, приводя свидетельства очевидцев и документы, а «проследить судьбы»[349] малого Града Божия, где уже в земной реальности полагается начало Небесного Царства[350]. Человек, уходящий в монастырь, этот малый Град, становится «по благодати странник земли, по благодати гражданин неба»[351]. Рассказывая о жизни настоятелей, автор должен подчеркнуть их роль как предводителей малого Града, облегчающих земное странствие подчиненной им части народа Божия.

Как и жития, «Жизнеописание» относится к «повествованиям»[352]. Согласно «Риторике к Гереннию», оно представляет собой «историю», то есть «деяние, но удаленное от времени нашей истории»[353]. В основу «истории» полагается рассказ о «деяниях»[354], подобное произведение излагается «для нашей пользы»[355]. Однако, согласно Автонию, в повествовании такого рода говорится не просто о «деяниях», но и о «героях»[356], совершивших их. Поэтому, кроме элемента «пользы», в «истории» присутствует элемент «хвалы»[357].

Повествование как тип текста должно отличаться следующими качествами: краткостью, понятностью, правдоподобием[358].

Требование такого качества, как краткость, трудно приложимо к «Жизнеописанию» в целом. Задача этого произведения состоит в том, чтобы как можно более подробно рассказать о жизни людей, которая отличалась протяженностью, и об истории монастыря, охватывающих около семидесяти лет. Однако эта характеристика может относиться к описанию отдельных «деяний» и поступков героев. Так, например, когда Беда пишет о том, какое впечатление произвела деятельность Бенедикта Бископа по устройству монастыря на короля Эгфрида (с. 718), он руководствуется правилами, которые можно найти в «Риторике к Гереннию»[359]. Беда начинает свой рассказ «оттуда, откуда ... необходимо», то есть с констатации факта, говорит «вообще, а не в деталях»[360], не отклоняется от темы, «исход дела»[361] излагает так, «чтобы могло быть известно также прежде то, что совершилось, хотя бы мы умолчали, каков «был» род «происшествия»"[362]. Речь идет о событии или цепи событий, которые привели к тому, что монастырю были пожалованы дополнительно земельные владения, достаточные для основания второго дома обители — Ярроу. Беда не сообщает, каким образом король Эгфрид мог убедиться в достоинствах Бенедикта как основателя монастыря и разумности первого пожертвования; вероятно, такие сведения могли быть отнесены к «деталям» или отклонению от темы. Однако «исход дела» позволяет нам предположить, а современникам Беды, знакомым с обычаями англосаксонских королей, точно знать, что было предпринято Эгфридом: посетил ли он монастырь лично, послал ли кого-то из приближенных или пригласил Бенедикта для беседы. Так или иначе, в письменной истории монастыря, созданной Бедой, запись об этом событии сохраняет лишь самое важное: качества настоятеля, приведшие короля к осознанию пользы нового пожертвования и, соответственно, к следующему подобному шагу, расширившему границы монастырских владений.

Такая же краткость отличает описания трех последних путешествий Бенедикта в Рим: Беда сообщает только о результате поездки, опуская все, что не относится к монастырю и деятельности Бенедикта как его основателя. Поэтому отсутствие Бенедикта в монастыре по году и более описывается, например, таким образом:

После двухлетнего настоятельства в монастыре Бенедикт снова уехал из Британии в Рим. Это было его третье путешествие, завершившееся так же благополучно, как и предыдущее (с. 716).

Однако «краткость» не должна достигаться в ущерб другому качеству повествования — «понятности»[363]. Автору повествования, истории, нельзя «упустить того, что относится к делу, даже если мы следуем тому, что предписано о краткости»[364]. Поэтому в описании событий, крайне важных в истории монастыря, Беда, стараясь не уклоняться от темы, все же сохраняет как можно больше деталей. Так, рассказывая о постройке первого храма обители, он располагает «порядок и дел и времени так, как деяния будут иметь место»[365]: Бенедикт отправляется в Галлию через год после начала строительства монастыря в поисках каменщиков и привозит их в Британию. Все обстоятельства дела, важные с точки зрения Беды, излагаются «не беспорядочно, не запутанно, не двусмысленно»[366], без повторов и возвращения назад. Беда называет место, куда отправился Бенедикт, и способ его достижения («морем в Галлию» (с. 716)), цель путешествия («в поисках каменщиков» (с. 716)), причину («которые могли бы возвести ему каменную церковь по образу любимых им римских церквей» (с. 716)). Автор находит также нужным сообщить, в честь кого строилась церковь («из любви к блаженному апостолу Петру» (с. 716)), скорость строительства («через год» (с. 716)) и результат всех этих трудов, который не описан, но его «можно вообразить» (с. 717). При соблюдении первого качества, «краткости», повествование становится в высшей степени информативным и в силу упорядоченности «понятным».

Для повествования о жизни и деятельности людей в земном измерении весьма важно такое качество, как правдоподобие. Чтобы достигнуть правдоподобия, необходимо соединение «отрезков времени, достоинств людей, перечня замыслов и расчетов, благоприятности мест»[367].

Правдоподобия в изложении фактов можно достичь, если учитывать следующие «признаки», изложенные в «Риторике к Гереннию»: «место, время, пространство в длину и ширину, случай (удобное время), замысел (надежда на совершение дела)[368]; «замысел умолчания». Шестой признак, заменяется свидетельством очевидцев: «знающих, свидетелей, помощников»[369].

Время является одним из наиболее важных признаков в историческом произведении. Согласно «Риторике к Гереннию», «о времени спрашивают так: в какую часть года, в какой час, ночью или днем; в какой час дня или ночи, как говорят, дело совершилось и почему в такое время»[370]. Кроме того, время и точность передачи событий в хронологическом порядке являются чертой, отличающей историческое произведение от прочих изложений фактов. Так, согласно блаж. Августину, сохранение всех фактов и хронологическая точность соответствуют «целям историческим»[371], «хронологическое повествование» о людях, «их делах и судьбах» стоит «на почве строго исторической»[372].