Однако результат вышел несколько неожиданный. Образ Катберта-подвижника получился у Беды чисто кельтским, хотя агиограф старался, где это возможно, прокомментировать аскетические подвиги с точки зрения Рима.
Устное монастырское предание хранило представления о внешней стороне монашества, восходящие к тому времени, когда был основан монастырь Линдисфарн. Основатель монастыря и просветитель Нортумбрии св. Айдан первоначально был членом монашеской общины на острове Йона, основанной ирландцем св. Колумбой. Он принес с собой в Нортумбрию и кельтское понимание монашества, воспринятое из Египта, и текст, который закрепляет это понимание и возводит его в ранг духовного правила. Этим текстом был устав св. Колумбы, который был принят и на Линдисфарне, и во всех прочих монастырях, основанных в Нортумбрии св. Айданом. Монашество в этом уставе понималось как «белое», или «бескровное», мученичество. Отрывок из проповеди на древнеирландском языке объясняет, что кельты-христиане вкладывали в это понятие: «Вот белое мученичество для человека, когда он при этом переносит пост и труды ...»[298]. Под «трудами» подразумевались различные способы изнурения плоти. До нас они донесены стараниями Беды, одновременно верного и исторической истине, и римской традиции.
Составной частью «бескровного» мученичества был строгий пост, по примеру египетского монашества. Свидетель последних дней Катберта, монах Херефрид, рассказывает: «Тогда он откинул покрывало с постели, на которой сидел, и показал мне пять луковиц, скрытых там, и сказал: “Вот это было моей пищей в течение этих пяти дней; ибо, когда мои уста пересыхали и горели от чрезмерной сухости и жажды, я старался освежиться, питаясь луковицами”». И действительно, оказалось, что было съедено меньше половины одной из луковиц» (Ѵ40;В 37). Рассказ очевидца в записи Беды не только по содержанию, но и по форме напоминает истории из сборников изречений египетских подвижников, сохраняя, таким образом, особенности поста, характерные для кельтской аскетической практики.
В понятие аскетической жизни входило переключение ума «от заботы о плоти» на «заботу только о душе» (гл. 18). Эта черта кельтской аскезы была, вероятно[299], заимствована именно из патериков, потому что в самом Египте она исчезла рано. Катберт, подражая египетским отцам[300], согласно Беде, менял обувь раз в год, не снимая ее до Пасхи, «и только для «обряда» омовения ног, который бывает в сей день на Вечере Господней» (гл. 18).
Молитва, сопровождаемая большим количеством коленопреклонений или поклонов, предписывалась ирландскими монашескими уставами. Так, по уставу св. Айлбе, полагалось «сто коленопреклонений для монаха на пении “Блаженств”» (Евангельских) в начале дня ... и по сто коленопреклонений в течение вечерни»[301].
Беда записал рассказ тех монахов, которые были свидетелями «частых коленопреклонений» подвижника «на молитве» (гл. 18).
Важной чертой аскезы, унаследованной кельтами из Египта, был отказ от сна. Св. Катберт в изображении Беды — типичный продолжатель кельтской аскетической традиции, хотя монастырь, в котором он живет, под пером агиографа приобретает черты принадлежности к иной, римской, традиции. У Беды св. Катберт проводил три-четыре ночи подряд без сна «... и за все это время ... не подходил к своему месту и вне дормитория братий не имел никакого места, где хотя бы мог отдохнуть» (гл. 16). Подвижничество св. Катберта вполне отвечает требованиям кельтской аскезы, хотя указание на дормиторий, как мы уже отмечали выше, свидетельствует о том, что в монастыре был принят сравнительно мягкий бенедиктинский устав, привезенный в Англию римскими миссионерами.
Единственный способ изнурения плоти, типично ирландский, описан анонимом в его версии жития. Речь идет о ночных бдениях, во время которых подвижник стоял в ледяной воде и пел псалмы, причем время стояния могло быть различным. Беда приводит почти без изменения описание такого ночного бдения (гл. 10), о котором пишет в своем житии аноним (анон. житие, кн. 2, гл. 3), ссылаясь на свидетельство некого монаха, который после смерти святого «постарался многим рассказать об увиденном» (гл. 10). Захотев узнать, куда уходит подвижник по ночам, любопытный монах отправился за ним и увидел следующее: «Катберт покинул монастырь (илл. 10) ... и спустился к морю, на высоком берегу которого был построен монастырь: он вошел в воду на такую глубину, где вздымающиеся волны поднимались до его рук и шеи. Он провел темное время ночи в бдении и псалмопении под шум прибоя. Когда приблизился рассвет, Катберт вышел на берег и снова начал молитву, стоя на коленях ...» (гл. 10). Перерабатывая соответствующую главу анонимного жития, Беда убрал из текста маловажные подробности и заменил некоторые слова, найдя иные, более точно выражающие его мысль, но в общем и целом сохранил это описание, характеризующее св. Катберта как последователя кельтской аскетической традиции.
Характерной чертой кельтского христианства было странничество. Общехристианское представление о том, что люди — «пришельцы и странники» (1Петр 2:11) на земле, привело к своеобразному пониманию странничества в раннесредневековой Ирландии, причем это понимание было воплощено не только в слове, но и в действии.
Как уже говорилось выше, отрешаясь от всего земного, человек должен был отказаться от того, «что он любит». Если он оставлял богатство, определенное положение в обществе, родину и отправлялся за море, становясь странником ради Господа, такое странничество считалось у ирландцев «совершенным»[302]. В «Англосаксонской хронике» (текст, изданный Паркером) под 891 годом приведен следующий рассказ: три ирландца прибыли в Корнуолл на лодочке, обтянутой шкурами, у которой не было рулевого весла, «ибо они хотели отправиться в изгнание из любви к Богу, все равно куда»[303]. Аноним пишет о сходном поступке Катберта: живя в монастыре Мельроз, он прославился праведной жизнью и даром чудотворения, «бежал от мирской славы и уплыл оттуда тайно и скрытно на лодке» (анон. житие, кн. 3, гл. 1), но был остановлен епископом Еатой, который сделал Катберта приором монастыря Линдисфарн.
Беда опускает эту чисто ирландскую деталь, но подчеркивает миссионерский характер путешествий Катберта. В житии, написанном Бедой, часто говорится о том, что Катберт, по примеру апостолов, иногда отправляясь в путь верхом, а чаще — пешком, приходил в окрестные деревни и проповедовал путь истины заблудшим. Усердие Катберта в проповеди Евангелия среди англов Нортумбрии должно было приводить на память и учеников Иисуса Христа, распространявших евангельское учение «по всему миру» (Мк 16:15), и деятельность миссионеров, присланных св. Григорием Великим и проповедовавших на юге Англии. В изображении Беды св. Катберт, таким образом, становится продолжателем традиций Рима.
Рассказывая о миссионерской деятельности Катберта, Беда пишет: «Катберт особенно привык проникать в те части страны и проповедовать в тех селениях, которые находились далеко, на крутых и скалистых склонах гор; другие проповедники боялись посещать эти селения, так как их отвращали бедность, а равным образом и невежество жителей. Посвятив всего себя этому благочестивому труду, он столь трудолюбиво заботился об их наставлении, что, покидая монастырь, он часто не возвращался обратно в течение целой недели, а иногда в течение двух или трех недель, и даже иногда в течение месяца; он задерживался в горах, призывая простой народ к Небесному словами своей проповеди так же, как и примером своей добродетели» (гл. 9). Создавая образ Катберта — последователя апостолов, Беда имеет в виду новозаветную и развивающую ее римскую традицию, но влияние устного, кельтского по своему характеру, предания оказывается сильнее. В изображении Беды Катберт — типичный миссионер-ирландец, так как многодневные отлучки из монастыря соответствуют кельтской, точнее ирландской, проповеднической практике.
