Нда. Голый практицизм и никаких эмоций. Но не это главное. Главное было в том, что Ворон воочию видел возможность без проблем обеспечить княжество мясом. Бесконечные стада внушали на это серьезные надежды. Кочевникам нужны ткани, хлеб и изделия из металла. Для этого есть эльфар, которые могут вырастить любые растения и гномы, которые могут выковать что угодно. Да, очень похоже, что Пустынный Карх для княжества Хоран полезный зверь. Сильный полезный зверь.

Само стойбище было… организованным. Ворон инстинктивно ожидал прямоугольных форм военного лагеря- но у кочевников доминировал круг. Центральный шатер- Ворон сомневался, как правильно назвать эту здоровенную и действительно похожую на цирковой шатер, конструкцию- был богато украшен затейливой вышивкой. Нити переливались серебром и золотом. Ворон присвистнул- такая работа дело не одного года, даже если стараться будут десятки вышивальщиц. Сооружение возвышалось метров на шесть минимум- а то и поболее- и всем своим видом внушало почтение. Диаметр этой юрты был метров пятнадцать- а значит внутри минимум полтораста квадратных метров жилплощади- это, по местным меркам, прямо роскошно. Шагнув внутрь, Ворон обратил внимание на плотный тяжелый полог. В просторном жилище народу было немного- сам вождь Пустынных Кархов с лучшими людьми племени и Мать племени на правой женской стороне.

Ворон стоял расслабленно- по правую руку стоял ГорДан, за спиной надежная Тай и Карн, готовый к бою. Молчание затягивалось- но первым в доме должен говорить хозяин.

-Пустынный Карх приветствует Золотую Бабочку на земле своих предков. Была ли сочна трава и прозрачна вода на твоем пути, ОлМаари?

-Золотая Бабочка благодарит за щедрость и гостеприимство Пустынного Карха. Родники родовых земель Карха все так же обильны, прохладны и прозрачны, а травы гнуться под собственной тяжестью.

-Для чего мы тратим время на этого полукровку? Скормить его гайсам- и дело с концом! –проревел здоровенный оркхай, бугрящийся от мышц. Квадратная челюсть, мощные клыки, массивные надбровные дуги- истинный Зверь. Ворон оглядел его демонстративно- внимательно.

-Какие интересные традиции гостеприимства у Пустынных Кархов. Ты можешь попытаться сделать то, о чем говоришь- гайсы в любом случае будут накормлены.

-Я выпотрошу тебя, как потрошат куму, перед тем как насадить на вертел. А твою женщину…

-Трепло. Ты умеешь работать только языком? – в голосе Тай было столько презрения, что огромный оркхай мгновенно впал в бешенство. С диким ревом он замахнулся- и взлетел, подброшенный апперкотом Ворона, чтобы с тяжким грохотом рухнуть, опрокидывая резной столик, стоящий сзади.

-Гостеприимством Кархов я сыт. Через пять сотен ударов сердца я жду твоего воина за сто шагов от стойбища – гайсы все еще голодны – Ворон резко развернулся и вышел, нарушая все каноны. Но его это совсем не заботило- позволить затеять ссору с гостем- Пустынный Карх уже потерял лицо. Чувствующая его настрой сотня мгновенно подобралась, ощетинившись шиитами и положив руки на оружие. Неожиданно оказалось, что сотня это не так уж и мало- особенно посреди мирного стойбища.

Горяча однорогов, сотня отскочила на сто шагов и стала полукругом. Напротив них стекались воины, женщины, дети. Наконец, из роскошного шатра вышли вождь, воин и шаман. По взмаху руки над полем воцарилась тишина. Шаман выступил вперед.

-Ты дурной гость, ОлМаари. Тебе предложили честью травы и воды- но ты затеял ссору.

-Верно ли я тебя понял, шаман- если я выпотрошу тебя и скормлю гайсам, снасильничаю твоих женщин и перережу глотки твоим детям- ты не будешь таить обиды?- командирский рев Ворона легко перекрыл старческий дискант жреца.

-Или я лгу и стоящий за твоей спиной, прежде чем получил по клыкам, не похвалялся выпотрошить меня и скормить гайсам?! Призываю в свидетели Первую Мать – я не искал ссоры и не проявлял неуважения – один из вас, Пустынных Кархов, наплевав на закон гостеприимства, затеял ссору и оскорбил гостя.

-Я видел! Я знаю! Я свидетельствую! – голос Тай и Карна слился в один. Плащ за спиной Ворона налился темно-багровым- цветом скорой крови. По рядам Кархов прошел гневный ропот- пусть этот ОлМаари и полукровка- но нарушать традиции гостеприимства и навлекать на себя гнев Первой Матери- да о чем думал вождь?!

Секира Ворона с шелестом рассекла воздух, делая круг, а сам он вышел на свободное место между ощетинившейся сотней и толпой Пустынных Кархов.

-Я ОлМаари, Золотая Бабочка. Меня оскорбили- и я требую священного права защитить свою честь оружием. Пусть рассудит нас суд Богов. Пустынный Карх похвалялся при свидетелях разделать меня, как куму и скормить гайсам. Я жду.

Массивный оркх вышел в круг, сплевывая кровь. Или язык прикусил или губы. А может быть и пару зубов ему Ворон вынес- удар был такой силы, что эту тушу аж подбросило. Топор в руке оркха был лишен украшательств- обычный боевой инструмент, покрытый многочисленными царапинами и выведенным до толщины волоса лезвием. Оружие воина. Или убийцы.

-Бой!

Ворон ждал, что огромный оркхай бросится на него, словно носорог- но опытный воин предпочел прощупать оборону несколькими осторожными боковыми ударами, которые князь отбил с легкостью.Ворон видел соперника- не смотря на кажущуюся легкость, танцевать в рваном ритме Ворона громадному оркхай было тяжело. Долгого поединка он не выдержит- не та комплекция. А значит, скоро-скоро эта махина рванет в дикую по мощи атаку, поставив все на безумной силы пробивающие удары. Пока этот носорог лишь усыпляет бдительность…

Секиру едва не вырвало из рук, а над головой уже вновь вознеслось бликующее на солнце лезвие. Понеслась! Спасло то, что Ворон не отбивал в полном смысле, а уклонялся, направляя удар так, чтобы он соскользнул. Ворон отступал, ведя атакующего соперника по большому кругу. Все это напоминало корриду- огромный, пышущий яростью бык и ловкий грациозный тореадор,ведущий всю партию. Наконец на мясистом лице появились первые внятные капли. Замахи стали чуть медленнее и тяжелый выдох сопровождал теперь каждый размашистый удар. Ворон в очередной раз уклонился и резко разорвал дистанцию, отскочив на пару шагов. Огромный оркхай, казалось, был только рад передышке с шумом глотая воздух.

-Пришла пора кормить гайсов, Карх. Я выдержал твой напор. Твоя очередь. Секира в его руках слилась в сверкающий круг. Огромный оркхай вскинул топор- но тщетно. Лепесток секиры, едва коснувшись бугрившегося мускулами плеча, вспорол сухожилие и топор чуть просел, открывая путь идущему на второй круг лезвию. Секира врубилась в плоть с противным скрежетом- отсеченная по локоть рука висела на топоре, удерживаемом еще уцелевшей рукой.

-Веселее, Карх! Ты еще хотел снасильничать мою женщину. Рев, в котором смешались боль, ярость и страх. Оркхай нашел в себе силы- он стряхнул с древка бесполезный обрубок и со смертельным выдохом опустил огромный топор на голову Ворона. Тот грациозно скользнул вбок, выписывая лезвием замысловатую фигуру. Топор по рукоять врубился в землю, а огромное тело развалилось на четыре уродливых обрубка.

- Куму я разделал. Гайсов покормите сами. Я запомню твое гостеприимство, Пустынный Карх – запомню и отплачу тебе тем же.

Вождь Пустынных Кархов стоял недвижимо и безмолвно. Слишком многое произошло. Слишком быстро и совсем не так, как задумывалось. Племя не получило ни выгоды, ни чести. В глазах воинов вождь не видел больше почтения- лишь раздражение и злость.

-Я привел тебя сюда, ОлМаари- я и провожу до границы наших земель.

Ворон взглянул на БадХара пристально. Потом кивнул своим мыслям

-Я буду благодарен тебе, БадХар. Только тебе.

Ворон взлетел на Огонька и сотня с гиканьем сорвалась с места, возглавляемая тремя десятками БадХара. Они давно уже скрылись из виду- а вождь Пустынных Кархов все смотрел вслед - вслед непонятному ОлМаари, которого он сам сделал своим врагом.

Сердце степей