И ни один из воинов не смел потревожить его, ведь каждый понимал, какого это потерять кого-то дорогого. Потому бойцы, убедившись, что лежавшие на полу орки действительно мертвы, молча рассредоточились по комнате, остерегаясь нового нападения.

Спустя некоторое время эльфийский принц чуть слышно прошептал: «Я все равно верну тебя. Любой ценой», нежно поцеловал ее в холодный лоб и поднялся на ноги.

— Ты. — хриплым голосом Никаниэль принялся раздавать указания. — Найди кого-нибудь из слуг, наверняка кто-то спасся. Пусть готовят карету. Мы немедленно возвращаемся в Бьюнилирин.

— Да, милорд.

— Ты и ты. Спускайтесь к Галинору. Проверьте, может кто-нибудь из наших выжил. И найдите хотя бы одного ублюдского живого орка для допроса! Я хочу знать, как они сюда попали и кто их послал.

— Будет исполнено, милорд.

Отдав приказы, принц вновь опустился на пол рядом с телом возлюбленной. Он нежно взял ее ладонь в свои руки и его разум оказался пленен тысячей и тысячей мыслей.

Из размышлений его вывел Галинор. Перевязанная рука бойца висела на шее, а на правой половине лица наливался синим громадный кровоподтек. В остальном же он смотрелся не в пример лучше своего господина.

— Ваше Высочество, карета готова. Внизу выживших нет. Распорядиться чтобы вам помогли спустить госпожу?

— Я сам. — Ник решительно поднялся на ноги. — Пусть кто-нибудь заберет тело Мотилая. Он поедет со мной в карете. Ты тоже. Так же возьмем с собой и тело шамана. С остальным будут разбираться дознаватели, чистильщики и кому там это еще положено по долгу службы.

— Будет сделано, милорд.

Галинор отправился исполнять поручения, а Никаниэль бережно поднял невесомое тело Элельен и, переступая через тела, понес ее в карету.

Путь до Бьюнилирина отряд проделал в полном безмолвии и без остановок на еду и сон. Простенькое заклинание охлаждения, периодически возобновляемое Ником, сохранило перевозимые тела от разложения. На шамана ему было плевать, но бывший помощник и любимая должны были прибыть в город нетронутыми влиянием времени. Первый для оказания почестей, а вторую… вторую он еще надеялся спасти.

Уже на подступах к столице к ним навстречу выехала группа всадников во главе с Кол’Тиланом — отцом Элельен. Лидеру рода Лунный Шепот шел уже седьмой век и Элен была его единственной и обожаемой дочерью. Вельможа явно был не в себе и нервно сжимал в руках магический скипетр.

Едва заглянув в окно кареты и увидев дочь с кинжалом в груди, Кол’Тилан схватился за сердце, направил жезл на принца и прокричал:

— Я до последнего не хотел верить, но теперь вижу — ты убил ее! Умри!

Кристалл на конце артефакта загорелся бардовым, но Галинор, сидевший ближе к выходу, успел пнуть дверь кареты, распахивая ее. Дверь ударила лорда по руке, возникла красная вспышка и… в крыше образовалась огромная дыра с обожженными краями.

Ехавшие снаружи телохранители принца мгновенно спеленали знатного эльфа и сразу оказались под прицелом двух десятков натянутых луков охраны Кол’Тилана.

— Довольно! — Никаниэль выпрямился через дыру в карете. — Отпустите его.

Войны повиновались.

— Ты сошел с ума, старик! Я любил ее, люблю и буду любить! Не знаю кто, что, а главное, когда, успел тебе наплести, но я бы ни за что не причинил ей зла.

Лорд поднялся с земли и переводил растерянный взгляд с принца на дочь и обратно.

— А сейчас расчистить мне путь до Храма Света! И пусть там будут все жрецы высшего ранга всех существующих светлых богов!

— Да как ты… — прошипел Кол’Тилан.

— Именем короля, это приказ! — прервал его Никаниэль, и добавил уже тише. — Твое покушение на особу королевской крови спишем на случайность. Поехали!

Скрипя зубами, униженный лорд принялся раздавать указания, а Ник коротко поблагодарил Галинора за спасение.

— Рад служить вам, Ваше Высочество. — сдержанно ответил тот.

Слухи разлетелись по Бьюнилирину со скоростью урагана: «Дочь одного из верховных лордов мертва», «Бесчисленная армия орков вторглась на земли Эльфхейма», «Любимый всеми принц Никаниэль в одиночку сдерживал вторжение вражеских сил и ему срочно нужна помощь жрецов», «Астрологи провозгласили неделю зайца. Зайчатина в магазинах подорожала вдвое» — как и положено слухам, далеко не все из них были правдой. Но у порога Храма Света карету принца встречала уже целая толпа.

Второе после дворца по величию здание столицы — Храм поражал своим великолепием. Построенный дварфами во времена, когда все расы жили в мире, он был выдержан в традиционном эльфийском стиле гармонии с природой.

Основой стал исполинский миллоран. Прямо в его стволе искусные бородачи создали залы, комнаты и переходы, к которым снаружи пристроили стены из белого мрамора. Воздушность храму придавало множество резных колонн, изящных арок и тонких шпилей, гармонично сочетавшихся с молодыми побегами эльфийского дерева. Дивные редкие цветы, росшие повсюду, дополняли эту прекрасную картину.

Крыши каждого элемента из полупрозрачного горного хрусталя позволяли солнцу освещать внутренние помещения. Если у того, конечно, получалось пробиться сквозь разросшуюся за тысячелетия крону исполина.

Стоило принцу выйти из кареты, как еще недавно галдящая толпа тут же в изумлении смолкла. Не спавший несколько дней, покрытый так и не смытой кровью врагов, с израненными ушами, он выглядел как живой мертвец из детских страшилок.

Но больше всего удивлял его взгляд. Вместо обычного, вечно смеющегося выражения лица жители столицы наблюдали холодный, сосредоточенный взор, полный решимости идти до конца и любой ценой вернуть возлюбленную к жизни.

Не позволив никому помогать, в полной тишине Никаниэль сам нес тело Элельен вверх по лестнице. И с каждой ступенькой его шаг замедлялся. Не потому что он устал, хотя и это было правдой, — эльфийский принц боялся.

Боялся, что опоздал.

Боялся, что она навсегда останется такой как сейчас — холодной и безжизненной. Как прекрасная статуя, вышедшая из-под руки мастера, но неспособная ответить взаимностью своему создателю.

Боялся, что даже сами боги уже не смогут вернуть любовь всей его жизни, и ее жизнерадостный смех больше никогда не отразится веселым эхом в пустых коридорах дворца.

Но вот, отбросив все сомнения, он решительно преодолел последние метры и твердым шагом переступил порог главного зала.

Верховные жрецы ждали его.

От каждого из них исходила мощная аура могущества и благочестия. Не считая архимага, они, несомненно, были сами сильными чудотворцами в Эльфхейме, а может даже и во всем Альйоне.

Полностью посвятив свою жизнь служению светлым богам, они достигли невероятных высот мастерства и могли с легкостью исцелять смертельные раны, лечить безнадежно больных, накладывать чудесные благословления и даже воскрешать мертвых. И именно на эту уникальную способность надеялся молодой принц, изо всех сил стремясь к храму.

Квиннетил — главный последователь бога солнца. Невысокий, полноватый эльф с добрыми глазами. Финдиор — архидруид бога природы. Косматый, бородатый и с вечной ухмылкой на лице. Селионэт — первосвященница богини эльфов. Высокая, статная женщина в красивых бело-зеленых одеяниях. И, главная надежда Никаниэля, — Линасаир — высший адепт бога жизни. Пышущий здоровьем эльф неопределенного возраста, по слухам способный гнуть подковы всего лишь двумя пальцами.

Так же в зале находились помощники, подручные и множество других служителей разных рангов. И все они в полной тишине следили за Никаниэлем.

Бережно опустив тело любимой на центральный алтарь, Ник обратился ко всем четверым сразу:

— Почтенные жрецы светлых богов, я знаю, что не могу вам приказывать, но я прошу, нет, я умоляю вас применить свои знания и воскресить Элельен Лунный Шепот.