— Лерейда Стёфа, вы стали свидетельницей того, что произошло, к моему сожалению. Я знаю, вы женщина порядочная, и прошу вас никому не сообщать о том, что видели.

— Да, конечно!

— Поймите меня правильно. Я здесь честно служу уже двадцать три года, я здесь училась, и мысль, что кто-то может узнать, в какой бардак превратилась библиотека, за которую я ответственна, причиняет мне боль. А вы работаете в магазине, каждый день общаетесь с десятком покупателей, и стоит только хоть кому-то обмолвится, по городу поползёт эта сплетня. Она и так поползёт, я иллюзий не питаю, но чтобы хотя бы после того, как мы наведём порядок, и я смогу предъявить общественности безукоризненное рабочее место.

— Да, конечно, не переживайте, от меня никто ничего не узнает.

— И к вам моя просьба тоже относится, — сказала мне библиотекарша.

— Да, хорошо. Вы считаете, это я виновата? В той истории с профессором Воклеоншипом. Он же меня хотел увидеть.

— Я считаю, что та история с профессором — это была пороховая бочка около камина, которая непременно вспыхнет, это был лишь вопрос времени. Я неоднократно предупреждала об этой опасности руководство, но оно не придало ей значения. Но теперь у меня будет серьёзный разговор с ректором Норвингелом.

Лердейса Гюрза сказала последнюю фразу таким тоном, что мне стало немного страшно за ректора.

— А что вы решили с ректором? — спросил лерейд Мелк.

— Я хожу на лекции словесности к профессору, учусь и пытаюсь узнать, какие дела держат его на земле.

Библиотекари переглянулись.

— По крайней мере, вы его отвлекёте от хулиганства, — мрачно заметила библиотекарша. — Пожалуй, дальше я не пойду, продолжу уборку. Всем приятного вечера, — траурно добавила она.

Мы попрощались, а лерейд Мелк вызвался проводить нас дальше. Он взял под локоть госпожу Стёфу, а я пошла по другую руку от неё.

— А неужели нет никаких специалистов, которые могли бы решить вопрос с профессором вместо меня? — спросила я. — Что я могу?

— Безусловно, специалисты есть, они все в столице, на королевской службе. К ним надо за месяцы вперёд записываться. Но, наверное, ректору Норвингелу всё-таки придётся это сделать.

Тут меня посетило дежа вю, потому что из-за поворота к нам выехал отряд защитников.Снова Элденор окинул рентгеновским взглядом всю нашу компанию.

— Добрый вечер, лерейды, — поздоровалась я.

— Добрый вечер, — ответили маги.

— Хорошей смены! — сказала я.

— Спасибо, и вам хорошего вечера.

Защитники поехали дальше к окраине.

Вдруг я подумала, что каждый раз, как мы с Элденором пересекаемся, он видит меня с новым мужчиной. Даже как-то неудобно становится за свой разгульный образ жизни.

Я, движимая порывом, обернулось, и оказалось, что в этот момент Элденор тоже посмотрел мне вслед. Я помахала ему рукой и пошла дальше.

Глава 47

Постепенно всё пошло своим чередом. Библиотеку совместными усилиями прибрали за несколько дней. Я продолжила учиться в Академии, ходила и на обычные лекции, и к профессору Воклеоншипу.

Занятия с последним требовали от меня максимального терпения, иногда я сидела буквально стиснув зубы, чтобы не разругаться с профессором. Я не бросала это только из-за договорённостей с ректором, была бы моя воля — давно бы ушла.

Вса склочность профессора, которую раньше он распределял между целой студенческой группой, сейчас досталась мне одной, и иногда я не выдерживала.

Вот и сегодня, стоило мне прийти, как профессор подлетел к одному из шкафов, выдернул из плотного ряда книг одну и швырнул её в меня. Так резко и неожиданно, что я еле успела её поймать, а то бы она попала прямиком мне в висок.

— Открой страницу тридцать четыре, — гаркнул он мне в ухо с такой силой, что от неожиданности я принялась листать книгу, — читай выделенное жирным шрифтом.

— «Многие слова делятся на части, каждая из которых имеет своё смысловое значение», — я посмотрела на призрака, и он, почувствовав на себе мой прямой взгляд, кивнул, как мне показалось с самодовольством.

— Дальше читай.

— «Например, слово 'бокАнрос»…

— БоканрОс, бестолочь, ударение на последний слог! — мгновенно взвился призрак, рявкнув на меня так, что я невольно втянула голову в плечи. — Привыкли в своих деревнях к односложным словам, а если слогов больше двух, то всё, уже как прочитать не знаете! Читай дальше, что вытаращилась!

— «Например, слово 'БоканрОс», — прочитала я, старательно выговаривая ударение. — Часть «бокан» выражает главное значение слова и обозначает здание, а частица «рос» имеет значение грандиозности, большого размера, и в этом же значении употребляется в других словах: «ПереврОс», «МинерорОс», «КостатикорОс»…

— КостАтикорос! — рявкнул призрак так, что я вздрогнула, и сердце забилось в два раза быстрее. — Ты совсем мелодию языка не чувствуешь, тупица?

Я захлопнула учебник так, что вокруг него взвилось облачко пыли и пошла к выходу. Терпеть это не было никаких сил. В гробу я видела такое отношение к себе!

И тут на моём пути возникла лердейса Гюрза, молча сверля меня взглядом. Потратив несколько секунд на выбор между двух зол, я всё-таки развернулась и пошла назад к профессору, и он с удвоенной силой принялся меня гонять по тексту.

Однажды я смогла прийти на занятие поздно вечером, и уходила из библиотеки почти под самое закрытие. На я пороге столкнулась с Флеймом. Он недовольно взглянул на меня. Мы с ним больше не общались с тех пор, как он вернул мне деньги, только виделись иногда в коридорах. У меня даже мелькала мысль, что он меня избегает.

Я, кивнув в знак приветствия, хотела пройти мимо, как он меня окликнул.

— Эй, как там тебя, Маришка? Можно тебя кое о чём попросить?

Я с удивлением посмотрела на него.

— О чём же?

Он протянул мне листок, свёрнутый в трубочку. Была у местных людей такая манера, не складывать бумагу пополам, а скручивать словно свиток. Я автоматически взяла его и развернула.

— Попроси эти книги для меня у Гюрзы?

— А сам что?

— Я не могу.

— Я тебе не слуга — книжки таскать.

В глазах Флейма знакомо вспыхнул огонь.

— Я просто не могу сюда зайти, — продемонстрировал мне это: попытался перешагнуть через порог, и проявилась воздушная преграда, которая, словно прозрачная плёнка преградила вход, и Флейм в неё упёрся. — Видишь?

— Ничего себе, здорово, — восхитилась я и для эксперимента прошла туда и обратно — для меня препятствия не существовало.

— Поняла? Поэтому я и прошу тебя принести мне эти демоновы учебники. Больше тут нет никого. У меня совсем из головы вылетело, что завтра доклад надо сдать, я из дома прибежал. Если бы тут работал сегодня Мелк, я бы крикнул ему, и он бы мне сам эти книги вынес. А сегодня тут эта гюрза, которая, если ей крикнуть, не то что книги не принесёт, она меня погаными тряпками прогонит. Понятно?

— Нет, не понятно. А почему тебя не пускают сюда, Флейм?

— Не смей меня так называть! — мгновенно ощетинился он.

Да что он так психует? Во всех прочитанных книгах персонажи с хитро выдуманными именами чуть ли не прыгали от радости, когда героиня сокращала их до одного слога. А этот буквально разъярился. Какое-то неадекватное поведение.

— Вижу, ты не готов к конструктивному диалогу, — сказала я, намереваясь выйти.

— Стой!

Флейм рукой он преградил мне путь. Склонил голову, и, прищурившись, посмотрел на меня. Я принялась разглядывать его в ответ. Пожалуй, в первый раз я имела возможность вот так вот его спокойно рассмотреть. Всё-таки красив, чертяка. Он был высокий, выше среднего роста здесь у мужчин. При моих метре ста шестидесяти восьми сантиметрах плюс каблуки на многих женщин я смотрела сверху вниз, а с мужчинами была примерно на одном уровне. Но чтобы смотреть Флейму в глаза, приходилось запрокидывать голову. Волосы у него были длиннющие, до середины спины, заплетенные в сложную косу, только несколько прядей у висков выпущены из причёски. Цвет волос, обычно ярко-красный, при здешнем освещении походил на кровь. И глаза в тон, багровые, почти коричневые.