Но вопреки своим мыслям, наклонилась к герцогу, и попыталась осмотреть его раны. Во мне боролись два «я». Целительница взяла верх над воровкой, заставив ее на время замолчать. В переулке было темно, лунный свет сюда еле проникал, но всё же я поняла, что ранен он основательно, вся рубаха была липкой от крови, и ещё на бедре приличная рана. Степень тяжести определить трудно, но то, что он может истечь кровью, стало понятно и так.

«И что мне делать? Он вообще на меня охоту устроил, загнал как дикого зверя. Не хочу я его спасать! — Даже притопнула ножной от бессильной злобы, опять дала о себе знать воровская сущность. «Чем же его перевязать?» — эта назойливая мысль всё время сидела в голове, как бы я её не прогоняла. И как это у героинь любовных романов ловко получается — оторвала подол платья и перевязала все раны, да так, что и целителей не надобно. А мне чем перевязывать прикажете? Оделась я в мужской костюм, сегодня предстояло лезть в дом через чердачное окно, а в платьях делать это крайне неудобно. И что теперь снимать? Брюки или рубашку?

Осмотрела герцога, его одежда превратилась в лохмотья. Не теряя времени даром, обыскала пятерых нападавших. Все они были мертвы, их раны не давали им шанса на жизнь. По мере осмотра, поняла, что именно на главу Тайной канцелярии напали пятеро, а не наоборот. Хотя, с него станется. Он оказался не промах, раз уложил всех, правда, ему тоже прилично досталось.

Продолжила размышлять о случившемся. Кто у нас в городе осмелится напасть на герцога, даже встретив его одного в тёмном переулке? Уверена, что таковых смельчаков не найдется, его тут каждая собака знает и боится. А значит, это наемники, причем не местные. У меня, вдруг, закралась мысль — может, это снова Принц? Но тут же ее откинула. Нет, у моего «женишка» кишка тонка, такое затеять. Да и наемники эти, явно, профессионалы, что стоит не дешево. Это не то, что нанять забулдыг каких-то девчонку попугать, здесь все намного серьезней…

Мысли крутились в голове, в то время как руки действовали. Я стянула плащ с одного из нападавших и попыталась его разорвать. То ли героини романов невероятно сильные женщины, то ли ткань слишком прочная, то ли я совсем слабая. Последняя мысль, мне совсем не понравилась, но оторвать хоть небольшой кусочек не получилось. Пошарив в темноте около герцога, отыскала его шпагу, и уже ею мне удалось распороть ткань. Дальше дело пошло быстрее. Перевязала сначала грудь потерпевшему, затем бедро. Ощупала, выискивая ещё раны. Вроде бы больше нет.

«И как с ним дальше быть? Свое дело я сделала, не дала истечь кровью, пусть теперь о нём заботится кто— то другой, а меня вообще здесь не было. Все же враг он мне, а узнает кто, что известная воровка Лиса спасла жизнь главе Тайной канцелярии, боюсь, на меня устроят охоту не меньше, чем на герцога. А у меня, в отличие от него, нет никаких шансов на спасение — оружием я не владею, умением драться тоже (уроки деда не в счет), разве что бегаю быстро. Но при таком количестве народа, которое захочет от меня избавиться, это меня не спасет По всему видно, что против герцога плетется заговор, и люди стоят за этим серьезные. Кажись, Лиска, ты нашла приключение на свой рыжий хвостик, вот только не поплатиться бы им же… Надо бежать, пока не поздно».

Только не оставлять же его здесь лежать, я повертела головой в поисках убежища для герцога, но увы, такового не нашлось. Впереди виднелась гора каких-то ящиков и иного хлама. Если его туда оттащить и прикрыть чем ни будь, может никто и не заметит. Я взяла герцога под мышки и попыталась приподнять, тяжелый какой, или я всё-таки слабая. Но мне с огромным трудом удалось его доволочь к ящикам, при этом естественно я перепачкалась вся в крови. «И что он делал в этой тёмной части города, выслеживал кого?». Неожиданно меня осенило: «Он же меня выслеживал! То— то у меня сегодня вечером душа не лежала идти на дело, и Шкет против был. Ловушку мне решил ещё одну устроить его сиятельство. Гад! Только сам попался».

Пнула его в здоровую ногу от охватившей меня злости. Потом прикрыла остатками плаща, даже шпагу вложила ему в руку, чтобы не потерялась, наверное, фамильная, дорогая.

Немного отдохнув, всё-таки тягать тела не женское дело, пустилась со всех ног домой, вернее, изо всех оставшихся сил.

Добравшись, разбудила Кетти с Роджером, кое-как объяснив ситуацию, не вдаваясь в подробности, особенно о личности пострадавшего, велела запрячь телегу. И уже через несколько минут, мы двигались в обратном направлении. Всю дорогу поторапливала Роджера, скоро рассвет, нужно спешить. Внутри понимала, если его сиятельство обнаружит кто-то утром — скорей всего добьют. А мне этого не хотелось. Странно, может это профессионализм во мне взыграл, всё-таки я целительница не в первом поколении.

Вернулись мы ещё затемно, герцог лежал на том же месте, и в той же позе.

— Может, умер, — ужаснулась Кет, ей никак не хотелось возиться с каким-то неизвестным раненым.

— Живой, — ответила я, стараясь прикрыть лицо пострадавшему, чтобы они не могли рассмотреть.

Втроем мы погрузили тело герцога на телегу и оправились в обратный путь. Немного отъехав, вспомнила про его шпагу, метнулась назад, взяла оружие. Если выживет, скажет спасибо. По дороге к дому всё размышляла и удивлялась сама себе. Я ведь даже не засомневалась, живы ли те пятеро, да и мне было совершенно на них плевать, хотя они и принадлежат к моему миру, миру преступников всех мастей. Но подобных я презирала всем сердцем. Эти отбросы общества, которые нападают только стаями на беззащитных граждан, не вызывают сочувствия. Посмотрела на бледное лицо герцога. «Ладно, не совсем беззащитных, а очень даже опасных. Но не в этом же дело».

За тяжкими мыслями мы добрались до дома. Поднатужившись, подняли герцога в гостевую комнату. Как только Кетти поняла, кого мы спасаем, прикрыла рот ладошкой, в ужасе глядя на меня. Я только пожала плечами: «Ну не бросать же мне его на дороге».

Экономка укоризненно на меня взглянула и отправилась по моему приказу греть воду, бурча себе под нос: «Сначала ребёнок, теперь герцог, кого она ещё домой притащит»…

Роджер занялся лошадью, а я сбегала проверить, как там Соули, и, вернувшись к потерпевшему, принялась его раздевать. Раздевать — это громко сказано, размотала наспех сооруженные повязки и, просто разрезав в нескольких местах рубашку и брюки, осторожно стянула, чтобы не задеть раны. Пока грелась вода, приготовила мазь. Надо бы ещё укрепляющий сбор сварить, но это потом. Кет принесла воду и помогла мне промыть раны. Та, что на груди, оказалась не столь страшной, а вот на бедре была глубокой, пришлось долго и тщательно её очищать. Раны я зашила, и обработала мазью, укутав герцога в чистые простыни, прикрыла пледом. Отпустив помощницу спать, отправилась варить зелье. Закончила уже на рассвете, из последних сил кое-как напоила пострадавшего из ложечки, и по-быстрому смыв с себя кровь и грязь, свалилась, наконец, спать.

Моя маленькая девочка за всё это время даже не проснулась, за что я ей была очень благодарна.

Встала я ближе к обеду, так хотелось ещё полежать, понежиться в постели, но меня подняла на ноги мысль, что герцог мог умереть, пока я тут расслабляюсь. Глянула на кроватку рядом, она была пуста, значит, Кет позаботилась о малышке.

Вскочила, накинув на себя домашний халат, понеслась в гостевую, проверить, как там мой пациент.

Герцог спал, или вернее сказать пребывал в забытьи, можно было не прикасаться, и так понятно, что у него лихорадочный жар. Плохо, я надеялась, что успела вовремя обработать раны. Значит, предстоит ещё много работы.

Вернувшись к себе, наскоро проделала все водные процедуры, не снижая скорости, позавтракала, поцеловала своих любимых. Соули протянула ко мне ручки, но экономка её отвлекла, понимая, что мне нужно к пациенту. Поставив греться воду, вернулась к герцогу. Вскоре ко мне присоединилась и Кетти, девочку мы усадили на коврике рядом с постелью больного.