Лицо пацана расплылось в улыбке, понял-таки.

— Ну, ты… лиса… — протянул уважительно.

Я хмыкнула в ответ, мол «Да, я такая!».

— Можешь мне организовать всё необходимое?

— Деньги?

— Есть.

— Ладно, поспрашиваю, через пару дней…

— Сегодня, — перебила я Шкета. — Мне нужно сегодня.

Он пристально на меня посмотрел, вроде как сомневаясь, а потом, видно, для себя что-то решив, кивнул:

— Через час здесь же, — пробормотал на ходу и быстро исчез в одном ему только известном направлении.

Этот час мне нужно было убить, и я отправилась к месту моей будущей работы.

Здание Тайной канцелярии находилось недалеко от центральной городской площади. Оно было монументальным, грозным, из серого камня с зловещими глазницами окон. Нижние подвальные его этажи занимала тюрьма, куда не проникало солнечного света. Жуть!

По спине пробежал холодок, не хотела бы попасть в эти застенки, даже на экскурсию.

Улица была людной, да и из самого здания всё время кто-то выходил, кто-то заходил. Хорошее место для чистильщика обуви, которым на какое-то время я решила стать. На мою мирно болтающуюся скромненькую персону никто не обращал внимания. Побродив ещё немного, вернулась на место встречи со Шкетом.

Долго его ждать не пришлось. Появившись, махнул рукой, призывая следовать за ним. Привел он меня к лавке чистильщика обуви, познакомил с хозяином. Им был мужчина, уже не молодой, с лицом, заросшим щетиной и цепким взглядом. Оглядев меня с ног до головы, критически крякнул и принялся объяснять все премудрости его ремесла. Сложного в этом я ничего не видела, в отличие от чистильщика, уверенного, что его ремесло под силу только избранным. Но пришлось ему потакать, в конце концов, мне важнее результат и я перестала с ним препираться, а молча тренировалась чистить обувь. Промучив меня пару часов, удовлетворенный результатом мужчина, наконец, выдал мне чемоданчик с нужным набором инструментов и кремов и отпустил восвояси. Потом мы со Шкетом отправились к Косому, который контролировал район моей дальнейшей работы, заплатив ему пошлину наперёд, разошлись по домам. Первый пункт моего «шпионского» плана был выполнен.

Домой я вернулась уставшая, но довольная. Чемоданчик оттягивал руку, но эта тяжесть была приятной. Легкость, с которой удалось все так быстро провернуть, окрыляла. Настроение было бодрым, моя новая работа обещала новые возможности.

На кухне обнаружила еще теплый ужин, заботливо оставленный для меня Кетти. Наскоро поев, отправилась в свою спальню. Сегодня надо лечь пораньше, ведь завтра предстоит тяжелый день. Однако быстро уснуть оказалось не такой уж и легкой задачей — мысли о завтрашнем дне будоражили, все же сон сморил, но даже во сне я продолжала переживать предстоящее новое приключение.

Утро оказалось тяжелым, голова гудела, как с похмелья. Да, нервы беречь надо. А сегодня мне предстоял ещё более напряжённый день — встреча с бывшим женихом, хоть он ещё не знает, что стал бывшим. Мне надо будет изображать всё ещё влюблённую, а потому глубоко наивную девушку и не только перед Принцем, а еще и перед окружающими, и особенно перед одним очень проницательным человеком….

И если Григу будет достаточно изобразить умильную мордашку и пустить слезу, то для герцога придется играть с полной отдачей, задействовав свой врожденный актерский талант на все сто. Посему готовиться к предстоящему действу надо тщательно и со всей ответственностью, промахи могут дорогого стоить.

Умывшись и приведя себя в порядок, надела свое самое простенькое платьице в мелкий цветочек и уложила волосы в незатейливую причёску. Хотела было прицепить еще бант, но передумала. Это будет уже перебор с образом, а выглядеть я должна скромной невинной девицей, нежно любящей своего жениха и мечтающей о скорейшей свадьбе. Б-рр. Меня передернуло от одной только мысли об этом. Ну, сама виновата… Смалодушничала тогда… Надо было в ту ночь не уходить из особняка, тихонько прикрыв дверь, а заорать с порога, чтобы застуканные на горячем испугались до полусмерти и про свои кроличьи забавы забыли на всю оставшуюся жизнь. Представляю их перекошенные физиономии и нелепые объяснения… Теперь можно только фантазировать, а ведь могло получиться забавно… На моём лице невольно расплылась злорадная улыбка.

Спускаясь по лестнице со второго этажа в гостиную, продолжала прокручивать в голове сцену расправы над негодяями. Наблюдавшую за мной Кетти, гримаса на моём лице удивила.

— Детка, ты решила кого-то прибить? — спросила она полушутя, но я уловила нотку беспокойства в ее голосе.

— Пока нет, — отшутилась в ответ и принялась вертеться перед ней, демонстрируя свой незамысловатый наряд: — Как я тебе?

— Хм… Чисто деревенская пастушка, придури в глаза добавь, и можно в окружении стада овечек…

Я расхохоталась, не дав ей договорить.

— Кет — ты просто чудо, — чмокнула её в пухленькую щёчку и села за стол.

— Это ты у нас чудо, — улыбнулась она в ответ, — сейчас будем завтракать.

Поставив на стол дымящийся заварник с чаем, отправилась звать Роджера.

Они вернулись вдвоём, о чем-то споря на ходу, но при приближении к столу, притихли. Пили чай молча, каждый задумавшись о своем. На кухне приятно пахло свежеиспеченной сдобой и душистым травяным чаем, все по рецептам бабули, которая видя мою небольшую любовь к кулинарии и ведению домашнего хозяйства, переключила свое внимание на Кетти и в ее лице нашла благодарную и усердную ученицу. И когда моя мудрая ба ушла в мир иной, именно Кет взяла на себя роль хранительницы уюта этого дома. Надо отметить, что ей это удавалось, а все потому, что бабуля научила ее главному — все делать с любовью и вкладывать частичку души во все, что делаешь. Отхлебнув ароматного чая, я посмотрела на людей, сидящих со мной за столом. Теперь они мои самые родные, и они моя семья. Они любят меня и заботятся. И я это ценю.

После завтрака, встав из-за стола, Роджер посетовал, что скоро осень, нужно заготовить сена для нашей кобылки, а ему одному не справиться и до зимы. Я пообещала нанять помощника, хоть и понимала, что сейчас это для нас накладно. Когда-то наши конюшни были полны лошадей, а по дому и двору сновало не меньше двух десятков людей. Теперь же мы не могли себе позволить даже такую малость, как одного работника…

«Сможем!», — Твёрдо решила я. Разобьюсь в лепешку, но бедствовать мы не будем. Это меньшее, что я могу и должна сделать для этих людей, не оставивших меня в трудную минуту. Я просто обязана обеспечить им достойную жизнь!

Роджер, увидев мою сосредоточенную физиономию, подошел и по-отечески приобнял:

— Не грусти, детка. Это я так, не подумавши, брякнул… Все обойдется, справимся и сами без всяких там помощников.

Я встала и решительно заявила:

— Сказала, что будет помощник, значит, будет!

Кетти в очередной раз обругала «преданных» друзей деда, которые еще до того, как дедулю предали земле, успели разграбить почти все его состояние.

— И вот теперь бедной сиротке, не на что жить, — завершила она свое гневно-обвинительное выступление, и принялась хлопотать по хозяйству, еще что-то бурча себе под нос. Роджер, озорно подмигнув мне, тоже отправился работать.

Я задумалась. Кетти, конечно, права, но не совсем. Остались у деда и настоящие друзья, которые не отказывают мне в помощи, и я всегда могу на них рассчитывать. Да только не пристало внучке самого короля просить милостыню, а потому обращаюсь к ним крайне редко. А что касается тех «друзей», что поспешили поживится на чужом горе, то пусть все останется на их совести, хотя вряд ли она у них есть, но это уже не моя проблема.

Ещё раз взглянула на себя в зеркало, и, удовлетворившись отражением, подмигнула сама себе. Пора на свидание… Вспомнив, что оно состоится в местной тюрьме, по спине побежали мурашки. Ох, никогда бы её не видеть, особенно мне, милой, доброй Лисичке.

Всю дорогу репетировала встречу с Григом. Всё должно пройти по умильно-плаксивому сценарию: «Ах, дорогой, как же так?! Кто мог так жестоко тебя подставить? Как с тобой тут обращаются? и т. д. и т. п. Но тут главное не переиграть. Григ может и проглотит, а вот герцог вряд ли — этот фальшь учует за версту. За долгие годы службы он каких только актеров и актрис не встречал, но, несмотря на их таланты, всегда выводил тех на чистую воду.