Когда Николай посвящал Миронова в текущие события, то ощутил пережитое чувство потрясения, будто бы попал в замкнутый цикл постоянно повторяющихся действий. Ладони вдруг вспотели, и появилась необъяснимая тяжесть в солнечном сплетении. Глаза потускнели еще больше.

Николай запустил пальцы в волосы, оттягивая их вверх. Ожидание сводило его с ума. Он знал, что на поиски машины нужно время, потому что Морозов мог уехать в любом из направлений. Однако желал, чтобы процесс протекал не с черепашьей скоростью. Три часа. Прошло долгих три часа с того момента, как Аня покинула кафе вместе с Морозовым. Три часа разлуки, которые стали невыносимыми.

Леша подошел к Коле со спины и положил руку на плечо, едва сжимая его пальцами. Он впервые видел друга таким разбитым.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, — обмолвился он тихо, а потом обернулся, чтобы убедиться, что Федя, оставивший их, не появился в гостиной вновь.

— Не понимаешь, — нервно отозвался Николай, сжав переносицу от перенапряжения. — Я напрочь потерял покой. В глубине души я боюсь, что навсегда потерял ее.

Леша плотно поджал губы. Брови вытянулись в прямую линию, а на средней трети лба образовались поперечные морщины.

— Ты скажешь, что я обезумел, — твердил Коля. — И я покорно соглашусь с тобой. Потому что когда она улыбается, у меня сердце трепещет. Эта любовь владеет моим сердцем. Аня навсегда в моей душе. Она моя судьба. Если вся наша жизнь — судьба, то я живу ради нее, — глаза цвета морского океана блеснули в дневном свете.

— Ты прав, — отозвался Леша, чуть поразмыслив. — Я не испытывал такой превознесенной любви, как ты. И уж точно в моей жизни не было таких потрясений. Но одно я знаю точно: когда-то Аня приняла верное решение. Быть с тобой — значит, быть за металлическим щитом. Твоя броня настолько крепка, что выдержит любые удары. Перенесет и этот.

— Лишь бы не было слишком поздно. Я не боюсь за себя. Тревожусь за нее.

В коридоре послышались чужие шаги, и оба обернулись на звук.

— Поехали, — скомандовал Федя, войдя в гостиную.

Коля и Леша удивленно переглянулись между собой.

— Куда? — спросили они в унисон.

— Пока вы тут разговаривали, твоему отцу позвонили. Были пересмотрены все записи с дорожных камер. Машина Морозова была замечена на пересечении М9 и Р1 несколько часов назад, — объяснил Федя, сложив руки на груди. По выражению его лица была заметна нескрываемая раздражительность.

Новость взбудоражила Николая. Адреналин разливался по венам. Подперев левой рукой бок, а правой — подбородок, он хмыкнул. Времени на размышления не было, и решение нужно было принимать оперативно.

— Где он будет ее прятать? — задался вопросом Коля. — Есть ли там рядом заброшенные здания? Думаю, он будет сознавать, что его начнут искать, поэтому постарается залечь на дно.

Федя театрально закатил глаза. Получив информацию от Александра Юрьевича, он уже перехватил мысли Николая и посмотрел места, в которых можно спрятать человека. Он был горд собой, поэтому выдал всю информацию:

— В том направлении есть два заброшенных объекта: бывший хладокомбинат и ангар. Проверить стоит два объекта.

— Тогда поезжайте с Лешей на хладокомбинат, а я отправлюсь в ангар, — распорядился Николай, рванув в коридор за ключами.

— Один? — с удивлением спросил Федя. Кажется, его коробило от той смелости, которую собирался проявить Коля. Почему-то именно ему хотелось стать героем для Ани.

— Территория хладокомбината куда больше, — пояснил позицию Николай. — Одному там не справиться. Нам нужно быть в двух местах одновременно. Чтобы не потеряться и быть на подстраховке, поступим так…

***

Черная мазерати неслась по МКАДу, рассекая прохладный воздух на ошеломляющей скорости. Трасса не была загружена, и Николаю не нужно было лавировать в потоке автомобилей. Он свободно перестроился в свою линию и до предела выжал педаль газа. Ему не страшно было оттого, что его могут оштрафовать за превышение установленного скоростного режима. Это казалось сейчас сущим пустяком по сравнению с тем, что несколько часов были потрачены на то, чтобы найти иголку в стоге сена. Но им повезло, ведь если бы не великая фамилия отца, то вряд ли бы у них был шанс. Эти мимолетные секунды стали единственными, когда фамилия Литвиновых была использована во благо.

Когда Коля выехал на трассу Р1, слева пронеслась электричка. Ее гул заставил Николая немного отвлечься от непрошенных мыслей на короткий миг. Он перевел взор в сторону отдаленных железнодорожных путей и подумал, как здорово было бы уехать в таежную глушь, вдали от всех быть только с Аней, гулять по землистым дорожкам и чувствовать себя никому не должным. Но впереди пронеслась огромная фура, выбив его из мечтаний.

За окном снова накрапывал дождь, и Коля наполовину опустил стекло, впуская сырой воздух в салон мазерати. Он надеялся, что капли остудят его. Но кожа по-прежнему была разгоряченной, а голова — ватной от переживаний. Навигатор сообщил, что до конца маршрута осталось около ста метров, и Николай сбросил скорость, чтобы не пропустить поворот и тихонько подъехать к заброшенному зданию.

Местность возле ангара поросла травой и самосеянными кустарники, что показалось Коле неплохим прикрытием. Остановив машину возле пустыря, он вышел на песчаную дорожку и последовал по ней, одновременно оглядываясь по сторонам. На пути к ангару стояло пару скелетов из бетонных балок, и Николай подумал, что некогда здесь был мини-склад или что-то подобное. Рядом лежали обломки стен, склянки, пластиковые бутылки и пакеты. Кажется, здесь потихоньку устраивали свалку.

Ускорив шаг, через пару минут Коля вышел к большому ангару с металлическим балконом и лестницей на верхний этаж и крышу. Здание было полуразрушенным, бетонная отделка осыпалась на землю. Но кое-где конструкция была прочной. Возле ангара не было никого и ничего, но он все равно с опаской заглянул внутрь. Дверей в ангаре не было.

Первый этаж пустовал. Легкие сковало металлическим обручем. Неужели опоздали? Подняв голову к потолку, точнее к тому, что от него осталось, Коля попытался заглянуть на второй этаж. От него осталась лишь половина, и подниматься наверх не было смысла: снизу открывался неплохой смотровой обзор, если не считать массивной бетонной колонны-подпорки.

— Нет! — Николай пнул обломок рыжего кирпича под ногой, разочаровавшись.

Он стукнул кулаком по бедру и развернулся, направившись к выходу. Однако упавший сверху металлический обломок заставил его передумать и обернуться. Внутри закралось подозрение, и Коля подбежал к лестнице, чтобы все-таки осмотреть второй этаж. Он вдруг почувствовал неведомое притяжение. Внутреннее чутье не обмануло его. Там, будучи привязанной швартовым канатом к колонне, сидела Аня. Напуганная, с взлохмаченными волосами, заплаканными глазами и неестественной бледностью. Джинсы были в строительной пыли, правое колено оставалось согнутым, а носок левой ноги тянулся к краю. Именно мысом этой ноги она подала сигнал несколько секунд назад.

— Боже… — на выдохе выпалил Николай, подбежав к ней и сняв со рта скотч. — Что он с тобой сделал?

Аня ничего не ответила. Не только из-за усталости, но и из-за пережитого потрясения. На лице засохли слезы вместе с черными ручейками от туши. Ртом она жадно хватала воздух, тихо всхлипывая. Ее трясло от страха. Николай подцепил ногтями узел, пытаясь наспех развязать канат. Однако высвободить Аню из оков было не так просто: узел, как назло, не поддавался.

— Как ты могла пойти к нему? — спросил Коля.

— Твой отец сказал, что это нужно для тебя, — дрожащим голосом говорила она, с трудом сдерживая всхлипы, — что если Морозов уедет, то всем будет проще. Он обещал, что наладит отношения с тобой, как только этот человек исчезнет из города. Я просто хотела, чтобы ты не мучился из-за отца.

— Глупая… — прошептал Коля, скинув с нее канат, и, стиснул ее в объятьях так сильно, будто бы боялся, что она растворится.