— Уже осведомлен. Если планируешь меня отчитать, то давай.

— Эта девушка! — вспылил Александр Юрьевич, бросив столовые приборы. Вилка и нож хаотично разлетелись по тарелке. — Ты появился с ней на брифинге, а потом нес ее на руках в медпункт! СМИ раздули из этого сенсацию и твердят о вашем романе. Эта проходимка не может стать частью семьи Литвиновых, тем более что я запретил тебе какие-либо отношения, пока я не найду тебе достойную партию!

Николай закатил глаза. Он не понимал отца. То Александр Юрьевич запрещает ему любовные отношения, чтобы Коля был сконцентрирован только на хоккее, то молвит о том, что сыну нужна достойная партия. Глупо и бессмысленно. Когда ты выстраиваешь свою империю, то и правила, и законы меняются. Когда фраза отца прозвучала у него в голове, Коля сжал челюсти, разозлившись еще больше. И в эту секунду возненавидел свою фамилию. Фамилию, которая одновременно могла открыть ему все двери и которая тянула на дно. Его жизнь ему неподвластна.

— Ни слова об Ане. Ты не имеешь права судить меня за то, что я помог ей. Ты даже не стоишь ее мизинца. В каких бы отношениях с ней я ни был, тебя это не касается. Лучше подумай над тем, откуда журналисты получили информацию о физическом насилии надо мной.

— Уже подумал, — снова взявшись за вилку и нож, сказал Литвинов-старший. — Казанцев ищет этого подставного журналиста, чтобы выбить из него всю информацию. Хотя я с уверенностью могу сказать, что без Морозова дело не обошлось. А ты, — он направил вилку на Николая, — вспомни о том, что игра в хоккей и отношения взаимосвязаны. Сделав выбор в пользу одного, ты несомненно потеряешь другое.

— Определись уже с условиями нашей сделки. Я не завожу отношения, потому что хочу играть в хоккей или потому что ты ищешь мне в жены девушку нашего круга? — съязвил Коля.

— Оба варианта. Когда придет время, я сообщу тебе, — с желчью выпалил Александр Юрьевич.

— А что если время уже пришло?

Желваки Литвинова-старшего вздулись. Он медленно выходил из себя.

— Не смей говорить про ту девушку.

— А то что? — Николай откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. — Насильно женишь меня на другой?

— Не смей мне дерзить! Ты знаешь, на что я готов пойти, чтобы сохранить наследие! Если в твоей голове появились навязчивые мысли о той девчонке, то забудь! Ветреность тебе не к лицу. Ее цель — повысить свой статус за счет тебя!

— Она не прыскает клеветой, как ты. Ей знакомо понятие честности, — вступился Коля. — И что только мама могла найти в тебе? Или ты насильно взял ее в жены?

Литвинов-старший стукнул по столу.

— Не переступай черту! Тема Веты Литвиновой в этом доме — табу!

Коля поднял руки вверх, развернув ладони, и скорчил гримасу полнейшего миролюбия.

— Не буду, если ты прекратишь влиять на мою жизнь. После тендера всем нашим сделкам придет конец, хочешь ты этого или нет.

— Ставишь меня перед фактом?

— Иногда ученик превосходит своего учителя, — Коля встал и обогнул стол.

Александр Юрьевич ухмыльнулся, будто бы не принимал всерьез слова сына.

— Эта девчонка пострадает, если ты меня не послушаешь. Я допускаю только рабочие и, возможно, дружеские отношения между вами. Но на большее разрешение не даю, — Литвинов-старший поднялся из-за стола и остановил сына, уронив руку на его плечо. — Ты меня знаешь.

Последняя фраза была произнесена прямо в ухо, отчего кожа покрылась мурашками. Мысль о том, что Александр Юрьевич может причинить вред Ане, насторожила Николая. Коля встряхнул плечами, пытаясь сбросить отцовскую руку, развернулся и с отвращением уставился на Александра Юрьевича. Указательный палец уткнулся в отцовскую грудь, и Николай вымолвил, делая акцент на каждом слове:

— Не смей даже дышать в ее сторону. Если с ее головы упадет хоть один волос, я прикончу тебя.

— Т-ш-ш, — шикнул Литвинов-старший. — Успокойся, юноша. Кажется, ты собирался на тренировку. Так ступай же. Лучше потрать свои силы на хоккей, чем на угрозы.

Николай рывком опустил руку и сделал пару шагов назад. Напоследок смерил отца презрительным и ненавидящим взором, а затем вышел из столовой, стукнув кулаком по арке, разделяющей два помещения: столовую и кухню. Коля не знал, подействовали ли его слова на отца. Но в одном был уверен точно: пока он не придумает, как усмирить отца, о чувствах придется молчать.

***

С тренировкой сегодня не сложилось. Приехав на ледовую площадку в установленное время, Коля отправился на медицинский осмотр. Его физическая форма настораживала Сергея Петровича, и он не желал рисковать здоровьем лучшего нападающего «Лисов». Литвинов с малым негодованием воспринял отказ, но долго противиться не стал. Молча последовал за Евгенией Александровной в медкабинет. По дороге он надеялся, что Ковалева сможет закрыть глаза на легкую истощенность и темные круги под глазами, если его мольбы окажутся сильными. Однако ошибся: медсестра обследовала его по протоколу, не поддавшись на его просьбы. На пару дней Коля был отстранен от тренировок с условием, что за это время не будет предпринято никаких попыток самодеятельности и что медицинские назначения будут соблюдаться.

Поэтому практически весь день Николай провел за аналитическим анализом. Цифры уже расплывались перед глазами, а мозги плавились от такого количества информации. Он сводил в таблицу важные данные, которые могут быть полезными для Александра Юрьевича. Но ничего подозрительного не обнаружил. Отчеты, что размещались в открытом доступе, были так прозрачны, что отцу явно нечего предъявить, только если не встроить шпиона в компанию конкурента и не покопаться во внутренней информации.

Когда небо было устлано темно-синим ковром с золотистой звездной пылью, Николай прикрыл ноутбук, закончив изучать последний финансовый отчет СтройНижВет. Устало потер переносицу, прикрыв веки. От сухости из глазниц пролились слезы. Коля лишь вздохнул и, опершись о спинку кровати, потянулся за телефоном на прикроватной тумбе. Все это время его мобильник находился в беззвучном режиме, чтобы не было времени отвлекаться от работы, и брови автоматически взлетели вверх, когда Николай увидел несколько уведомлений в мессенджерах и одно сообщение, отправленное с неизвестного номера.

Неизвестный: Привет. Не спишь?

Литвинов нажал на дисплей, и его перекинуло в сообщения. Все его знакомые, с которыми он так или иначе вступал в диалог, были записаны в телефонной книжке и были осведомлены, что Николай не очень-то любил сообщения с незнакомых номеров. Тем более терпеть не мог, когда его номер раздавали направо и налево. Нахмурившись, он незамедлительно набрал текст.

Коля: А кто это?

Отправитель не заставил Николая долго ждать. И у него сложилось впечатление, будто бы неизвестный все это время держал телефон в руках.

Неизвестный: Принцесса, которая вчера чуть не превратилась в злую ведьму.

Прочитав эс-эм-эс, Николай приткнул телефон ко лбу, пару раз постучав по нему. Лицо на короткий миг озарила непроизвольная улыбка. Он вспомнил момент в коридоре, когда Аня ворчливо ругалась на журналистку Барби. Пальцы машинально принялись стучать по клавиатуре.

Коля: Ха) Не сплю. Откуда у тебя мой номер?

В один клик неизвестный номер был добавлен в список контактов.

Аня: У Принцессы свои источники. А ты против?

Коля: Отнюдь нет.

Аня: Видел сегодняшние новости?

Коля: Без этого не обошлось. Куда лучше было бы, если бы их не видел мой отец.

Аня: Сильно злится?

Коля: Прилично.

Аня: А ты?

Коля: Меня это не задевает. Я с безразличием реагирую на эту ложь. Между нами ведь нет романа.