Я не придавал большого значения таким аргументам. Еще в прогрессивную эпоху нефтяные тресты и железнодорожные монополии использовали подобные формулировки для нападок на усилия правительства ослабить их удушающий контроль над экономикой США. То же самое делали и противники "Нового курса" Рузвельта. И все же на протяжении всего двадцатого века, принимая закон за законом и сотрудничая с президентами обеих партий, Конгресс продолжал делегировать полномочия по регулированию и правоприменению множеству специализированных агентств, от Комиссии по ценным бумагам и биржам США (SEC) до Управления по охране труда и здоровья (OSHA) и Федерального авиационного управления (FAA). Причина была проста: Поскольку общество становилось все более сложным, корпорации — все более могущественными, а граждане требовали от правительства все большего, у выборных должностных лиц просто не хватало времени на регулирование такого количества разнообразных отраслей. Они также не обладали специальными знаниями, необходимыми для установления правил честной сделки на финансовых рынках, оценки безопасности новейшего медицинского прибора, осмысления новых данных о загрязнении окружающей среды или предвидения всех способов, которыми работодатели могут дискриминировать своих сотрудников по признаку расы или пола.
Другими словами, если вы хотите хорошего правительства, то опыт имеет значение. Вам нужны были государственные учреждения, укомплектованные людьми, в обязанности которых входило обращать внимание на важные вещи, чтобы остальным гражданам не приходилось этого делать. И именно благодаря этим экспертам американцы могли меньше беспокоиться о качестве воздуха, которым мы дышим, или воды, которую мы пьем, что у нас были средства правовой защиты, когда работодатели не платили нам положенные сверхурочные, что мы могли рассчитывать на то, что лекарства, отпускаемые без рецепта, не убьют нас, и что вождение автомобиля или полет на коммерческом самолете сегодня в геометрической прогрессии безопаснее, чем двадцать, тридцать или пятьдесят лет назад. "Регулирующее государство", на которое так горько жаловались консерваторы, сделало жизнь американцев чертовски лучше.
Это не значит, что все критические замечания в адрес федерального регулирования были необоснованными. Бывали случаи, когда бюрократическая волокита излишне обременяла бизнес или задерживала выход на рынок инновационных продуктов. Некоторые нормативные акты действительно стоили больше, чем стоили. Экологические группы, в частности, ненавидели закон 1980 года, который требовал от непонятного подразделения исполнительной власти под названием Управление по информации и нормативным вопросам (OIRA) проводить анализ затрат и выгод по каждому новому федеральному нормативному акту. Они были убеждены, что этот процесс благоприятствует корпоративным интересам, и они были правы: гораздо легче измерить прибыли и убытки бизнеса, чем определить цену сохранения вымирающей птицы или снижения вероятности того, что ребенок заболеет астмой.
Тем не менее, по политическим и политическим причинам я чувствовал, что прогрессисты не могут позволить себе игнорировать экономику. Те из нас, кто верит в способность правительства решать большие проблемы, обязаны обращать внимание на реальные последствия наших решений, а не просто верить в доброту наших намерений. Если предложенное агентством правило по сохранению водно-болотных угодий приведет к сокращению площадей на семейной ферме, это агентство должно будет учесть потери фермера, прежде чем двигаться вперед.
Именно потому, что я заботился о том, чтобы все было правильно, я назначил Касса Санстейна, бывшего коллегу по юридическому факультету Чикагского университета, главой OIRA и нашим постоянным экспертом в области затрат и выгод. Выдающийся конституционный ученый, написавший дюжину книг и часто упоминавшийся как будущий судья Верховного суда, Кас фактически пролоббировал мое назначение на должность в OIRA, что свидетельствует о его страсти к службе, безразличии к престижу и высоком коэффициенте занудства, который делал его идеально подходящим для этой работы. (Он также был очень милым, играл в сквош мирового класса и обладал самым неряшливым столом, который я когда-либо видел). В течение следующих трех лет Кас и его небольшая команда трудились в неприметном офисе OIRA, расположенном через дорогу от Белого дома, добиваясь того, чтобы предложенные нами нормативные акты действительно помогли достаточному количеству людей, чтобы оправдать их стоимость. Я также попросил его возглавить тщательный анализ всех существующих федеральных нормативных актов, чтобы мы могли избавиться от ненужных или устаревших.
Кас обнаружил несколько "дур": старые требования, которые заставляли больницы, врачей и медсестер тратить более $1 млрд. в год на бумажную работу и административное бремя; странное экологическое регулирование, которое классифицировало молоко как "нефть", заставляя молочных фермеров нести ежегодные расходы в размере более $100 млн; и бессмысленный мандат, навязанный дальнобойщикам, чтобы те тратили $1,7 млрд. впустую, заполняя формы после каждого рейса. Но подавляющее большинство рассмотренных Кассом нормативных актов выдержали тщательную проверку, и к концу моего президентства даже республиканские аналитики пришли к выводу, что выгоды от наших нормативных актов перевешивают их издержки с перевесом шесть к одному.
Предложение Лизы и Кэрол о повышении стандартов пробега в итоге стало одним из таких регламентов. Как только я дал им добро, они приступили к работе. У них был хороший партнер в лице моего министра транспорта Рэя ЛаХуда, бывшего конгрессмена из Пеории и джентльмена-республиканца старой школы, чей общительный характер и искреннее стремление к двухпартийности сделали его популярным по обе стороны прохода. В солнечный майский день я стоял в Розовом саду, окруженный группой лидеров автомобильной промышленности, а также президентом профсоюза UAW, и объявлял о соглашении, которое должно было повысить эффективность использования топлива на всех новых легковых автомобилях и легких грузовиках с 27,5 миль на галлон до 35,5 к 2016 году. План предусматривал сокращение выбросов парниковых газов более чем на 900 миллионов метрических тонн в течение срока службы новых автомобилей, что эквивалентно снятию с дорог 177 миллионов автомобилей или закрытию 194 угольных электростанций.
В своих выступлениях в тот день автопроизводители не отступали от темы, выражая уверенность в своей способности достичь новых целей и в преимуществах для их бизнеса единого национального стандарта, а не лоскутного одеяла из законов различных штатов. Скорость и отсутствие споров, с которыми мы пришли к соглашению, застали репортеров врасплох, и некоторые из них спросили Кэрол, какую роль в возникновении этого вновь обретенного духа кумбайи мог сыграть залог для автопроизводителей. "Мы ни разу не упоминали о залоге во время переговоров", — настаивала она. Позже, в Овальном кабинете, я спросил ее, правда ли то, что она сказала.
"Абсолютно", — ответила она. "Конечно, я не могу сказать, что спасение не приходило им в голову…".
Тем временем я поручил Стиву Чу обновить все стандарты эффективности, которые он мог найти, используя силу малоприменимого закона 1987 года, который дал Министерству энергетики полномочия устанавливать стандарты энергоэффективности для всего — от лампочек до коммерческих кондиционеров. Этот человек был похож на ребенка в магазине сладостей, рассказывая мне подробные объяснения своих последних подвигов по установлению стандартов. ("Вы будете поражены тем, какое воздействие на окружающую среду оказывает всего лишь пятипроцентное улучшение эффективности холодильника!"). И хотя трудно сравниться с его восторгом по поводу стиральных и сушильных машин, результаты действительно были потрясающими: к тому времени, когда я покинул свой пост, эти новые стандарты на бытовую технику позволили ежегодно удалять из атмосферы еще 210 миллионов метрических тонн парниковых газов.
