Несмотря на всю неуместность поведения мужчины, я сразу отметила, что он был не только хорош собой, но невероятно изыскано одет.

— Дамы, — произнес он, оказавшись совсем рядом, — вы сегодня неотразимы.

Мой наряд он, очевидно, во внимание не принял. Но я сразу же заметила, как от его слов Лиза залилась пунцовой краской. Варвара же, не скрывая по-детски наивной улыбки, пролепетала:

— Благодарю, ваше Императорское Высочество.

Только теперь до меня дошло, кто стоял передо мной. Я снова не смогла разоблачить представшего передо мной сына Императора. На сей раз это был младший брат Константина, Его Высочество Великий князь Александр. Его портретами полнился наш Институт, но в жизни мужчина выглядел совсем иначе.

Желтоватая кожа с портретов оказалась в действительности по-аристократически белой. Холодный взгляд с картин в реальности был проницательным, игривым и куда более притягательным, ну и в завершении всего, повзрослевший Александр заметно возмужал.

Его взгляд в один миг прошелся по шелковым платьям знакомых девушек и, наконец, остановился на бледно-розовом платье Марии, которая с восхищением смотрела на Великого князя.

— Мария Павловна, весь вечер я смотрел на вас в ожидании этого мгновения. Вы не откажете мне в удовольствии любоваться Вами в танце?

Я знала герцогиню всего день, но ее реакция меня по-настоящему поразила. Она была искренне смущена! Глуповатая улыбка сменилась неподдельным восторгом. Глаза заблестели, и герцогиня, запинаясь, с трудом ловя губами воздух, еле произнесла:

— Конечно, с большим удовольствием, — девушка неосознанно и слегка нервозно поправила локон, выбивающийся из прически, и, сунув в руки Варвары бархатный ридикюль, приняла приглашение Александра.

— Эту вещицу стоит хранить как зеницу ока, — тихонько предупредила герцогиня Варвару. Та молчаливо кивнула, не сводя глаз с Александра.

Князь еще раз пробежался глазами по нашей троице, хитровато улыбаясь, а затем, полностью поглощенный вниманием герцогини, под прицелом десятков взоров направился с ней в центр зала.

Не прошло и пары секунд, как возле нас возник еще один джентльмен. На нем был парадный, хоть и слегка потрепанный мундир, что тотчас выдавал в нем военного офицера.

— Позволите пригласить Вас? — обратился он к Варваре.

Та посмотрела на офицера с легким оттенком разочарования. Быть может, она рассчитывала на кавалера моложе, но отказаться была не вправе. Наконец, здравый смысл взял вверх над ее эмоциями, и девушка позволила себе легкую улыбку.

Покрутив в руках ридикюль, который только что достался ей от Марии, она без всяких сомнений всучила его в руки Елизаветы, и уже хотела было протянуть ладонь господину в форме, но ее окрикнул еще один джентльмен:

— Смею ли я просить вашей руки, дабы танцевать с вами этот прекрасный танец? — мужчина только подошел и, очевидно, не видел, что фрейлину уже пригласили.

— Алексей Алексеевич, — вздохнула Варвара. Было видно, что молоденький дворянин ей импонировал куда больше офицера. — Я бы с радостью приняла ваше приглашение, но его Сиятельство уже пригласил меня. Однако я с радостью приму ваше приглашение на следующий танец, — Варвара с тоской проводила взглядом Алексея, поклонившись ему особенно деликатно, а затем направилась вслед за своим офицером в общий круг танцующих пар.

— Что ж, может, тогда Вы не откажете мне в танце? — не унывая спросил мужчина у Лизы. Та, в свою очередь нежно улыбнувшись в ответ на приглашение, протянула свою миниатюрную ручку господину и намеревалась без раздумий пуститься с ним в пляс, как вдруг поняла, что с сумочкой Марии Павловны этого точно не стоит делать. Запнувшись на несколько секунд, она, недолго думая, впихнула ридикюль мне.

— Не смей его никому отдавать, никуда класть и вообще отходить куда-либо. Просто стой здесь, — бросила девушка строго, словно я была ее прислугой.

Конечно же, я не собиралась никуда уходить, тем более в таком наряде на приглашение даже надеяться не стоило, но ее тон и манера общения никак не укладывались с тем милым образом, который она создала утром в покоях герцогини и который она продолжала играть на балу перед мужчинами.

Через пару минут весь зал уже кружил в легких движениях вальса. Я с замиранием сердца взирала на синхронно парящие в танце любви пары. Широкие юбки женщин огненным ковром устилали мраморные полы, и им чудом удавалось миновать падения. Музыка растекалась по жилам и проникала в самое сердце, и трепетный луч надежды щекотал мое воображение, предвещая что-то волшебное.

Я с интересом покрутила в руках крошечную сумочку герцогини, доставшуюся мне от Лизы. С виду она была до нелепости простой, но я даже боялась представить, во сколько обошелся женщине этот предмет гардероба.

— Вы позволите? — внезапно услышала я мужской голос. Я вздрогнула и резко отпрянула в сторону. Мужчина? Почему со мной говорит мужчина?

И тут я осознала — отныне я не ученица Института Благородных девиц, где мужчины появляются реже, чем свободные минуты во время занятий. Теперь я часть большого мира, в котором правят эти самые мужчины.

Подняв взгляд на неожиданного гостя, я на мгновение оторопела. Константин! Что он хочет он меня? Почему он вообще приблизился ко мне? Он что, не видит, как я выгляжу? Испуг, по всей видимости, слишком явно читался на моем лице, потому что на губах мужчины заиграла ехидная усмешка:

— Вы не подарите мне возможность закружиться с вами в этом чарующем вальсе? — произнес он так томно, словно каждое его слово было медом — тягучим и приторно сладким.

— Ваше Высочество, вы, должно быть, спутали меня с кем-то, — ответила я, не в состоянии поверить, что со мной говорит особа императорских кровей.

— Анна Георгиевна, я смею с вами не согласиться. Вы были представлены мне сегодня утром в покоях Марии Павловны. С того момента я жажду танцевать с вами.

Теперь уж я точно ничего не понимала. Если и было сегодня что-то в покоях Марии Павловны, так это его громогласное заявление о том, что я совсем не привлекательна для него. Я не знала, как вести себя в подобных ситуациях, а потому просто выжидающе смотрела на цесаревича, забыв, что, вообще-то, на приглашения принято отвечать.

Цесаревич прищурился, словно пытаясь понять, не скрыто ли за моим молчанием попытка пококетничать с ним. Но я не изменилась в лице, и тогда он позволил себе улыбнуться еще шире, словно принимая мое молчание за утвердительный ответ.

— Так вы идете? Или выжидаете момент, пока совсем стихнет музыка? — произнес он, глядя мне прямо в глаза, от чего все внутри сжалось в комок.

Он, конечно, был невероятным красавцем, впрочем, как и таким же невероятным наглецом и манипулятором. И если бы не его титул, я, быть может, даже могла бы отказать ему в танце. Но сейчас это было невозможно.

— Это было бы прекрасно, если бы не досадная мелочь в виде отсутствия перчаток, — я демонстративно покрутила кистями перед носом Константина.

Однако, как и в прошлый раз, мой ответ его явно не интересовал, потому, спустя мгновение, легкая ухмылка на лице Константина расползлась еще шире, превращаясь в победоносную улыбку.

— Что же мы стоим, идемте!

— Но как же? — хотела было возмутиться я, но цесаревич резко обвил рукой мою талию и рывком притянул к себе, заставляя меня едва заметно ахнуть. А затем почти силой вырвал ридикюль Марии Павловны из моих рук и небрежно кинул его на крохотный столик, предназначенный для декора.

Я не успела даже открыть рот, как цесаревич бесцеремонно закинул мою руку себе на плечо и, игнорируя всех присутствующих, дерзко вклинился между танцующих пар. И вот мы уже летели по залу под прицелом сотен чужих недобрых взоров.

— Правила создавались предками моего рода, если нарушать их, то только с одним из представителей моей династии, — вперив в меня пронзительный взгляд, произнес Константин.

Его рука настолько крепко сжимала мою талию, будто я была драгоценным камнем, который он боялся обронить и потерять в густой толпе.