— Меня зовут Константин Николаевич, я сын Императора и будущий наследник престола, и я очень надеюсь, что это поможет тебе открыться мне. Только скажи…

— Она не скажет, — вдруг раздался позади знакомый голос. Хватка Константина тут же ослабела, а мне стало легче дышать.

— Добрый вечер, Ваше Высочество, — Фаня подошла к нам и поклонилась цесаревичу. Ее лицо не выражало никаких эмоций, как будто все, что происходило здесь, было ей безразлично. Но я даже представить боялась, что она думает и чувствует на самом деле.

— Почему это она не скажет? — он был так похож на ребенка, которому не дали доиграть с новой игрушкой.

— Она немая. И к тому же ни слова не понимает по-русски.

Константин осмотрел меня с ног до головы, будто так ему было легче осмыслить слова Афанасии.

— И как же тогда общаться с этой особой?

— По-гречески, — подруга была мастерски невозмутима, при этом она даже не думала смотреть на меня, словно я и правда была барышней, недостойной ее внимания.

— Позвольте, я отпущу девушку, ей нужно прийти в себя после первого выступления.

Весьма неохотно мужчина отпустил мою руку, позволяя высвободиться.

— Я должен поговорить с Вами, — обратился цесаревич к подруге, при этом продолжая таранить меня взглядом. Опоздай Фаня на пару минут, я была бы уже лишена не только платья и маски, но и своего достоинства.

Фаня кивнула мне в знак, что я могу идти, и я, еле переставляя ноги после пережитого, поплелась наверх.

Плотно заперев за собой дверь, на случай если цесаревичу взбредёт завершить начатое, я осталась одна. Совершенно неподвижно я сидела минут тридцать, тупо уставившись в одну точку на серой стене. Голова от алкоголя шла кругом, а нехорошие мысли вдобавок к этому превращали ее в детскую карусель. Сосредоточиться на чем-то другом тоже никак не выходило.

Несмотря на происшествие с Константином, я внезапно вспомнила переполненный гудящий зал, превозносивший меня словно греческую богиню. Лучше бы я и осталась для них Афродитой, а не фрейлиной великой герцогини! И то, что Константин дважды не узнал меня, было чудом.

Время тянулось медленно, я исчерпала все свои силы, и меня дико клонило в сон. Незаметно для себя я задремала. Спать было неудобно и я постоянно просыпалась от радостных воплей, доносившихся из зала. В самый неожиданный момент, когда я вновь хотела уснуть, вошла Фаня.

— Ну что?! — с нетерпением воскликнула я, мигом отходя от навязчивой дрёмы.

— Есть две новости. Как и обычно: плохая и хорошая. С какой начать?

— С хорошей, — выпалила я, не успев даже подумать.

— Ты заработала двадцать восемь тысяч, — заявила девушка с ухмылкой, ожидая моей реакции.

— Сколько? — меня будто душили и одновременно хлестали кнутом по щекам.

— Да уж, чтобы мои девицы приносили мне столько, — усмехнулась девушка, — жаль, что с подруги негоже брать проценты. Да и ты им очень понравилась. Особенно одному из них, — на этом моменте голос Фани стал серьезным.

— Константин? Что с ним? Он же так ничего и не понял?

— Нет. Но имей в виду, что он положил на тебя глаз, точнее на твоё Альтер эго. В любом случае, старайся не пересекаться с ним во дворце хотя бы какое-то время.

— Но он же больше ничего от меня не хочет?

— Разумеется хочет, он пытался выведать твоё имя и рьяно добивался аудиенции. Он всунул мне десять тысяч за то, чтобы я позволила ему провести с тобой ночь.

— В смысле? — изумилась я, — Ты ведь не думаешь, что я пойду на это?!

— Успокойся, мне пришлось сказать, что десятка — плата за его возможность видеть тебя. Считай, он заплатил тебе за содержательный разговор.

Услышанное не могло меня не ошарашить. Ему прям настолько нужно было мое расположение, что он одним махом готов был отвалить незнакомке десять тысяч рублей?!

— Не переживай, помимо прочего, я наплела, будто работаешь ты на другую госпожу, а значит, никакой информации он по закону от меня не получит, — слова Фани слегка успокоили. В отблеске свечей глаза Фани казались коварными.

— Значит, он не будет меня искать? — на всякий случай переспросила я.

— Я полагаю, его желание увидеться с тобой будет длиться ровно до выхода следующей девушки на сцену, так что не переживай раньше времени, — попыталась успокоить меня подруга.

Признаться, это задело меня. Разумеется, я надеялась, что он не станет искать меня, но другая часть хотела, чтобы меня помнили.

Тем временем, Афанасия демонстративно покрутила в руках пухлый темный мешочек с деньгами. Я с подозрением посмотрела на него, уж слишком большим он казался, даже для двадцати восьми тысяч.

— Здесь точно только то, что я заработала? — спросила я недоверчиво.

— Скажем так, я докинула пару тысяч, чтобы была ровная сумма, — смеясь проговорила она, протягивая деньги. Фаня никогда не была многословна, но сейчас ее эмоции говорили за нее.

— Фаня, не стоило.

— Вернешь когда-нибудь, — заявила она коротко, явно стараясь побыстрее закончить разговор. И я решила поддержать её в этом. Всё равно выпытывать у неё что-либо было равно как вести допрос тумбочки.

— Согласись, что я была хороша? — игриво прошептала я, понимая, что Фаня воспримет мое самолюбование, как нелепую попытку заставить ее меня приободрить.

— Разве что для своего полупьяного состояния, — заявила она саркастично.

Говорить болей не хотелось, слишком много произошло за последние несколько часов. Да и Константин все ещё был на празднике, а потому мог пожаловать в любой момент. Мне было пора собираться.

— Я пошлю за каретой, и тебя отвезут во дворец. Нечего больше здесь делать.

Я с благодарностью посмотрела на подругу. Не встреть я ее тогда у Равниных, уже сейчас все было бы иначе. А теперь, даже несмотря на досадное происшествие с Константином, я чувствовала, что все сделала правильно.

— Спасибо, Фаня, — я прильнула к девушке и крепко обняла, — Мы на шаг ближе, чтобы спасти мой дом.

Шли дни, а спокойствия в моей жизни пока не предвиделось. Несколько недель я старалась по возможности избегать всех мероприятий, на которых можно было пересечься с Константином, а во дворце особенно тщательно планировала маршруты по императорским коридорам, чтобы ни в коем случае не нарваться на его Высочество.

И все же проблема поисков тайной незнакомки из борделя была сейчас не самой важной. Долги. Вот, что беспокоило меня по-настоящему. Прошла уже целая вечность с тех пор, как я узнала о нашем банкротстве, но я все еще сидела при дворе не в состоянии передать собранные деньги. От томительного ожидания ситуация явно не становилась лучше. Передать почти тридцать тысяч рублей через знакомых или случайных проезжих? Нет. Это безумство сродни моему дебюту в борделе. Отправиться к отцу с личным визитом? Это был единственный возможный вариант, вот только без дозволения Марии Павловны, я не могла покинуть дворец.

Как раз некстати из своего небольшого путешествия по западным губерниям герцогиня приехала не в лучшем расположении духа. Вернувшись к своим излюбленным методам проверки нашего терпения, она загружала делами Варвару, напрочь игнорировала существование Ольги и, скрепя зубами, допускала меня к почте. Собственно, почти сразу после возвращения, она решила устроить нам настоящую пытку.

Моя дежурная неделя подходила к концу, и я, уставшая, как гончая после удачной охоты, мечтала забыться сном.

Была глухая ночь, и ничто не предвещало неприятностей, как вдруг в мои покои без стука и предупреждений ворвалась Ольга и истошно закричала прямо на ухо:

— Вставай быстрее! Срочно к герцогине! — девушка выглядела совершенно безумной, и, казалось, помощь нужна была не герцогине, а ей самой.

Я резко вскочила с кровати, спросонок вообще не осознавая свою принадлежность к этому миру.

— Что случилось? — мой голос напоминал мычания новорожденного ягненка, и я сомневалась, что Ольга сумеете разобрать хоть слово.