Фаня лишь закатила глаза.

— Почти. Помочь с выбором чемодана. Сегодня ночью я планирую покинуть это место навсегда.

Мы говорили с Фаней об ее намерениях сбежать всего однажды. Той ночью в кабинете Жуковской. Тогда я была уверена, что она забудет об этом или хотя бы передумает. Но, как я поняла, она и не думала забывать.

— Фаня…, — протянула я жалобно, — ты уверена в этом?

— И куда ты пойдешь? Тебя не примут с такой репутацией больше никуда.

— Не переживай за меня, я придумаю что-нибудь. Но быть фрейлиной я не хочу. Это не для меня.

Я наклонилась, аккуратно срывая листок с куста жасмина, что рос в нескольких метрах от меня и задумчиво покрутила его в руках.

— Что я могу для тебя сделать?

— Совсем немного, — начала она спокойно, — когда начнется бал, комната старшекурсниц опустеет. Ты должна будешь пробраться туда, собрать кое-какие мои вещи и спуститься с ним в нижнюю кладовую, что находится рядом со столовой. Там будет окно, ведущее в сад. Оно небольшое, и как правило, всегда открыто. Мне нужно, чтобы ты передала мне вещи через это окно.

Я закрыла лицо руками и тяжело вздохнула, так мне не нравилась эта идея.

— Но, а как ты выберешься с территории Института?

— Я договорилась. Меня вывезут на одной из карет, что прибудет в составе императорской свиты на Смотрительский бал.

— А почему ты не можешь заранее подготовить вещи, что я должна тебе передать? — смущённо спросила я, будто интересовалась чепухой.

— Ну конечно, это ведь будет совсем не подозрительно, если одна из фрейлин резко начнет собирать вещи, учитывая, что никого из нас не ждут ко двору раньше октября.

Разумеется, все что делала Афанасия, было для меня хуже безумства. В моих глазах на бесцельно рушила свою жизнь. Да и наверняка не только в моих. Существование без забот против жизни, которую надо было начинать с нуля. Но это был ее выбор, который я уважала.

— Это кошмар Фаня, но я сделаю, как ты просишь. И даже не сдам тебя мадам Монро, хотя у меня наверняка будет такое желание.

Девушка улыбнулась, пожала мне руку и довольно произнесла:

— А вот теперь, можно идти и выбирать платье. Платье для побега.

***

Около одиннадцати вечера я прошмыгнула в спальню старших институток. Все они в тот момент плясали перед первыми лицами государства, что мне, разумеется, было на руку.

Фаня в двух словах описала, что она желает видеть в своем мини саквояже. В основном это были ее личные заметки, записанные на скорую руку, пара книг и всего два платья: осеннее и летнее.

Признаться, я почти не волновалась при мысли, что меня могут поймать. Куда больше я переживала за Фаню. Куда она пойдет? Сможет ли еще раз добиться таких высот, каких достигла здесь. Впрочем, я точно знала, что эта юная особа гораздо умнее и хитрее, чем я могу себе представить. Потому наверняка представляет, что делает.

Запихав все вещи в крохотную дорожную сумку, которую едва ли можно было надежно закрыть, я, стараясь не наделать лишнего шума, направилась к нижним кладовым. Коридоры были безлюдны и лишь эхо, доносящееся из бального зала, свидетельствовало о присутствии здесь людей.

Я миновала один из лестничных пролетов, как внезапно, прямо напротив меня вырос силуэт мадам Монро. Она почти вприпрыжку поднималась по лестнице и вот-вот должна была наткнуться на меня.

Медлить было нельзя. Саквояж в моих руках, явно не сыграл бы мне на пользу. Но куда же его спрятать?

— Анна, что вы делаете в коридоре в столь поздний час? — настиг меня голос преподавательницы.

— Яяяя… Э….Простите мадам, я так хотела взглянуть на бал! — пролепетала я, изо всех сил стараясь не выдать паники и наличие дорожной сумки, зажатой между ног.

Женщина строго оглядела меня, а затем ее взор неожиданно смягчился, и она добродушно произнесла:

— На балу все хорошо. За Афанасию не беспокойся, она произвела фурор, — женщина радостно улыбнулась.

Эх, это она еще не знала, какой фурор Фаня планировала провернуть после бала.

— А теперь ступай к себе, завтра обо всем поговоришь с ней, — мадам Монро указала на лестницу, ведущую к институтским спальням.

Но я не могла сдвинуться с места. Чертова сумка, у меня уже и так отнимались ноги держать такую махину.

— Чего ж ты стоишь?

— Вы знаете, я просто невероятно люблю эту сонату, — солгала я, обращая внимание мадам Монро на музыку, доносившуюся из зала.

— Что ж, тогда дослушай и отправляйся к себе. Негоже расхаживать одной посреди ночи.

Она еще раз миловидно улыбнулась и помчалась обратно на бал, оставляя меня одну.

Дальше все шло без приключений. Я спустилась в кладовую, легко отперев дверь заколкой. Окно действительно было открыто настежь и сквозь него легко можно было передать почти любых размеров саквояж.

Фаня уже ждала меня на улице.

— Как ты выбралась из зала? — спросила я, просовывая вещи.

— Сказала, что мне нужен воздух, я перенервничала. Меня отпустили на короткую прогулку, — усмехнувшись ответила подруга, аккуратно забирая вещи из моих рук.

— Короткая прогулка будет долгой, как я понимаю? — со вздохом уточнила я.

— Даже слишком.

— Не передумала?

Я особо не надеялась, что она ответит согласием и вернется, но все же стоило рискнуть.

— Нет, Аня. Не в таких вещах, ты же знаешь меня.

Я молчаливо кивнула, хоть и знала, что институтка не видит меня.

— Обещай писать мне, — предупредила я напоследок, когда Фаня уже держала свой чемодан в руках и вот-вот собиралась отправляться.

— Обещаю.

Она постояла подле меня еще пару секунд, ожидая, что я, быть может, хочу еще что-нибудь ей сказать. Но у меня не было слов, лишь слезы, что совершенно неожиданно брызнули из глаз.

— Спасибо, Аня, — сказала она почти шепотом, а после резко развернулась и направилась к карете, что стояла в нескольких метрах от заднего выхода.

Я не знала, как сложится ее судьба, но часть меня чувствовала, что мы еще встретимся.

***

— Ни одного письма, Фаня! — произнесла я, чувствуя, как обида сдавливает горло, — ты обещала писать мне, а в итоге я не получила от тебя ни одной весточки.

Она лишь растерянно развела руками.

— Я писала тебе, Анна. Но, похоже, кто-то не хотел, чтобы мои письма доходили. Ты же знаешь, как с этим делом в Институте. После седьмого или восьмого письма без ответа, я поняла, что это бессмысленно. Последнее письмо я отправляла перед Смотрительским балом. Полагаю, его ты тоже не получила?

Я неохотно кивнула, и Фаня продолжила мысль:

— Да, для всех я мгновенно стала предателем. Неблагодарной девчонкой, растратившей свой талант впустую. Разве что Жуковская, отнеслась ко мне со снисхождением и даже пыталась выяснить все ли со мной хорошо.

— Ну да, тебя не просто понять. Не хотеть быть фрейлиной, закончив Институт Благородных девиц, далеко не канон, знаешь ли.

Как раз кстати мимо несли поднос с бокалами красного вина. Я тут же поспешила позаимствовать один из них, дабы слушать историю Фани без излишней импульсивности.

— Не жалеешь, что тогда ушла? — спросила я, потягивая бордовую жидкость.

— Нет. Я не хотела во дворец и сейчас не хочу, — ее речь была плавной и завораживающей, словно подруга пыталась меня околдовать, — по правде говоря, не то чтобы я была прямо в восторге от того, что делаю сейчас. Однако это все равно лучше, чем самой бегать за женихами и плести интриги.

В тот момент Фаня напоминала мне человека, который словно пришел из другого мира. Вместо привычной дворцовой суматохи и обманчивой заинтересованности, в ее голосе звучали ноты рассудительности и спокойствия. А может это просто был расслабляющий эффект от вина.

— Да и в целом. Дворец просто не нравился мне. Он был мне противен. Я с трудом понимаю, как ты до сих пор живёшь среди этих людей, — вздохнула девушка, сделав первый глоток из своего бокала, — хотя вино вкусное.