«Поле мертвыми костями…» Поле мертвыми костями Все белелося кругом; Ветер бил его крылами, Солнце жгло его огнем. Ты, пророк, могучим словом Поле мертвое воздвиг; И оделись плотью кости, И восстал собор велик. Но не полно возрожденье, Жизнь проснулась не сполна; Всех оков земного тленья Не осилила она; И в соборе том великом Ухо чуткое порой Слышит под румяной плотью Кости щелканье сухой. О, чужие тайны зная, Ты, певец, спроси себя — Не звенит ли кость сухая В песнях, в жизни у тебя?.. Начало 1859 Виктор Григорьевич Тепляков
1804–1842 Первая фракийская элегия ОТПЛЫТИЕ Adieu, adieu! my nativ shore Fades o’er the waters blue…[17] L<ord> Byron Визжит канат; из бездн зыбучих Выходит якорь; ветр подул; Матрос на верви мачт скрипучих Последний парус натянул — И вот над синими волнами Своими белыми крылами Корабль свободный уж махнул! Плывем!.. бледнеет день; бегут брега родные; Златой струится блеск по синему пути. Прости, земля! прости, Россия, Прости, о родина, прости! Безумец! что за грусть? в минуту разлученья Чьи слезы ты лобзал на берегу родном? Чьи слышал ты благословенья? Одно минувшее мудреным, тяжким сном В тот миг душе твоей мелькало, И юности твоей избитый бурей челн И бездны перед ней отверстые казало! Пусть так! но грустно мне! Как плеск угрюмых волн Печально в сердце раздается! Как быстро мой корабль в чужую даль несется! О лютня странника, святой от грусти щит, Приди, подруга дум заветных! Пусть в каждом звуке струн приветных К тебе душа моя, о родина, летит! 1 Пускай на юность ты мою Венец терновый наложила — О мать! душа не позабыла Любовь старинную твою! Теперь – сны сердца, прочь летите! К отчизне душу не маните! Там никому меня не жаль! Синей, синей, чужая даль! Седые волны, не дремлите! 2 Как жадно вольной грудью я Пью беспредельности дыханье! Лазурный мир! в твоем сиянье Сгорает, тонет мысль моя! Шумите, парусы, шумите! Мечты о родине, молчите: Там никому меня не жаль! Синей, синей, чужая даль! Седые волны, не дремлите! 3 Увижу я страну богов; Красноречивый прах открою: И зашумит передо мною Рой незапамятных веков! Гуляйте ж, ветры, не молчите! Утесы родины, простите! Там никому меня не жаль! Синей, синей, чужая даль! Седые волны, не дремлите! Они кипят, они шумят — И нет уж родины на дальнем небоскате! Лишь точка слабая, ее последний взгляд, Бледнеет – и, дрожа, в вечернем тонет злате. На смену солнечным лучам, Мелькая странными своими головами, Колоссы мрачные свинцовыми рядами С небес к темнеющим спускаются зыбям… Спустились; день погас; нет звезд на ризе ночи; Глубокий мрак над кораблем; И вот уж неприметным сном На тихой палубе пловцов сомкнулись очи… Всё спит, – и лишь у руля матрос сторожевой О дальней родине тихонько напевает, Иль, кончив срок урочный свой, Звонком товарища на смену пробуждает. Лишь странница-волна, взмутясь в дали немой, Как призрак в саване, коленопреклоненный, Над спящей бездною встает; Простонет над пустыней вод — И рассыпается по влаге опененной. Так перси юности живой Надежда гордая вздымает; Так идеал ее святой Душа, пресытившись мечтой, В своей пустыне разбивает. Но полно! что наш идеал? Любовь ли, дружба ли, прелестница ли слава? Сосуд Цирцеи их фиал: В нем скрыта горькая отрава! И мне ль вздыхать о них, когда в сей миг орлом, Над царством шумных волн, крылами дум носимый, Парит мой смелый дух, как ветр неукротимый, Как яркая звезда в эфире голубом! Толпы бессмысленной хвалы иль порицанья, Об вас ли в этот миг душе воспоминать! Об вас ли сердцу тосковать, Измены ласковой коварные лобзанья! Нет, быстрый мой корабль, по синему пути Лети стрелой в страны чужие! Прости, далекая Россия! Прости, о родина, прости! 23 марта 1829 Любовь и ненависть
conosceste i dubbiosi desiri? Dante {*} Когда вокруг тебя, средь ветреных пиров, Веселья пошлого морозный блеск мерцает, Вельможа и богач, и светских мотыльков Ничтожный, пестрый рой докучливо мелькает, — Ты помнишь ли, что там, как жребий над тобой, Угрюм иль радостен, твой раб иль повелитель, Змеей иль голубем, дух злой иль добрый твой, Повсюду бодрствует, в толпе незримый зритель?.. Твой друг, когда по нем душа твоя болит, Наполнит для тебя весь божий мир любовью, Мечтами райскими твой сон обворожит, Как дух мелодии приникнет к изголовью… Далекой области могучий властелин, В венце рубиновом и в огненной порфире, Тебе предстанет он таинственно-один В чертогах радужных, в лазоревом эфире. В глухую ночь времен с тобой проникнет он, Тебе в хаосе их покажет царств паденье И то, чем человек столь жалко ослеплен, — В пучине тленности, в когтях уничтоженья. Он тайны чудные царю морских валов Открыть в коралловых дворцах тебе прикажет; Тебе в утробе гор, под стражею духов, Миров исчезнувших сокровища покажет. К садам надоблачным восхитит он тебя, Туда, где от любви сердца не увядают; Где гнезда ангелов над морем бытия В шипках небесных роз, в рубинах звезд сияют… Но, если светскою прельстившись суетой, Ты не поймешь меня и для высокой страсти Закроешь грудь свою… страшись! я недруг твой; Тебя подавит гнет моей волшебной власти!.. Твой ум, твою красу, как злобный демон, я Тогда оледеню своей усмешки ядом; В толпе поклонников замрет душа твоя, Насквозь пронзенная моим палящим взглядом. Тебя в минуты сна мой хохот ужаснет, Он искры красные вокруг тебя рассеет; Рука свинцовая дыханье перервет, Мертвящий сердцем хлад под нею овладеет. С тобой я в дикий бор, как вихрь, перенесусь, Вкруг сердца огненной опутаюсь змеею; В него, в твои уста медлительно вопьюсь, Грудь сладострастною воспламеню мечтою. Но тщетно знойные желанья закипят… Больной души моей жестокое томленье, Отрава ревности, напрасной страсти ад Наполнят грудь твою в минуту пробужденья!.. 17 и 18 августа 1832 вернутьсяПрощай, прощай! Мой родной берег исчезает за синими волнами… |
