Денис Васильевич Давыдов (1784–1839) В альбом На вьюке, в тороках, цевницу я таскаю, Она и под локтем, она под головой; Меж конских ног позабываю, В пыли, на влаге дождевой… Так мне ли ударять в разлаженные струны И петь любовь, луну, кусты душистых роз? Пусть загремят войны перуны, Я в этой песне виртуоз! 1811 <Элегия I> Возьмите меч – я недостоин брани! Сорвите лавр с чела – он страстью помрачен! О боги Пафоса! окуйте мощны длани И робким пленником в постыдный риньте плен! Я ваш! – и кто не воспылает! Кому не пишется любовью приговор, Как длинные она ресницы подымает, И пышет страстью взор! Когда харитой улыбнется, Или в ночной тиши Воздушным призраком несется, Иль, непреклонная, над чувствами смеется Обуреваемой души! О вы, которые здесь прелестьми гордитесь! Не вам уж более покорствует любовь, Взгляните на нее и сердцем содрогнитесь: Она – владычица и смертных, и богов! Ах! пусть бог Фракии мне срамом угрожает И, потрясая лавр, манит еще к боям, — Воспитанник побед прах ног ее лобзает И говорит «прости» торжественным венкам! Но кто сей юноша блаженный, Который будет пить дыханье воспаленно На тающих устах, Познает мленье чувств в потупленных очах И на груди ее воздремлет утомленный! 1814 <Элегия IV > В ужасах войны кровавой Я опасности искал, Я горел бессмертной славой, Разрушением дышал; И, судьбой гонимый вечно, «Счастья нет!» – подумал я… Друг мой милый, друг сердечный, Я тогда не знал тебя! Ах, пускай герой стремится За блистательной мечтой И через кровавый бой Свежим лавром осенится… О мой милый друг! с тобой Не хочу высоких званий, И мечты завоеваний Не тревожат мой покой! Но коль враг ожесточенный Нам дерзнет противустать, О, тогда мой долг священный — Вновь за родину восстать; Друг твой в поле появится, Еще саблею блеснет, Или в лаврах возвратится, Иль на лаврах мертв падет!.. Полумертвый, не престану Биться с храбрыми в ряду, В память друга приведу. Встрепенусь, забуду рану, За тебя еще восстану И другую смерть найду! 1815 <Элегия VIII>
О пощади! – Зачем волшебство ласк и слов, Зачем сей взгляд, зачем сей вздох глубокий, Зачем скользит небережно покров С плеч белых и с груди высокой? О пощади! Я гибну без того, Я замираю, я немею При легком шорохе прихода твоего; Я, звуку слов твоих внимая, цепенею… Но ты вошла – и дрожь любви, И смерть, и жизнь, и бешенство желанья Бегут по вспыхнувшей крови, И разрывается дыханье! С тобой летят, летят часы, Язык безмолвствует… одни мечты и грезы, И мука сладкая, и восхищенья слезы — И взор впился в твои красы, Как жадная пчела в листок весенней розы! 1818 Бородинское поле Умолкшие холмы, дол, некогда кровавый, Отдайте мне ваш день, день вековечной славы, И шум оружия, и сечи, и борьбу! Мой меч из рук моих упал. Мою судьбу Попрали сильные. Счастливцы горделивы Невольным пахарем влекут меня на нивы… О, ринь меня на бой, ты, опытный в боях, Ты, голосом своим рождающий в полках Погибели врагов предчувственные клики, Вождь гомерический, Багратион великий! Простри мне длань свою, Раевский, мой герой! Ермолов! я лечу – веди меня, я твой: О, обреченный быть побед любимым сыном, Покрой меня, покрой твоих перунов дымом! Но где вы?.. Слушаю… Нет отзыва! С полей Умчался брани дым, не слышен стук мечей, И я, питомец ваш, склонясь главой у плуга, Завидую костям соратника иль друга. 1829 Ответ Я не поэт, я – партизан, казак. Я иногда бывал на Пинде, но наскоком, И беззаботно, кое-как, Раскидывал перед Кастальским током Мой независимый бивак. Нет, не наезднику пристало Петь, в креслах развалясь, лень, негу и покой. Пусть грянет Русь военною грозой — Я в этой песни запевало! <1830> «Я помню – глубоко…» Я помню – глубоко, Глубоко мой взор, Как луч, проникал и рощи, и бор И степь обнимал широко, широко… Но, зоркие очи, Потухли и вы — Я выглядел вас на деву любви, Я выплакал вас в бессонные ночи! 1836 Федор Николаевич Глинка 1786–1880 Военная песнь, написанная во время приближения неприятеля к Смоленской губернии Раздался звук трубы военной, Гремит сквозь бури бранный гром: Народ, развратом воспоенный, Грозит нам рабством и ярмом! Текут толпы, корыстью гладны, Ревут, как звери плотоядны, Алкая пить в России кровь. Идут, сердца их – жесткий камень, В руках вращают меч и пламень На гибель весей и градов! В крови омочены знамена Багреют в трепетных полях, Враги нам вьют вериги плена, Насилье грозно в их полках. Идут, влекомы жаждой дани, — О страх! срывают дерзки длани Со храмов Божьих лепоту! Идут – и след их пепл и степи! На старцев возлагают цепи, Влекут на муки красоту! Теперь ли нам дремать в покое, России верные сыны?! Пойдем, сомкнемся в ратном строе, Пойдем – и в ужасах войны Друзьям, отечеству, народу Отыщем славу и свободу Иль все падем в родных полях! Что лучше: жизнь – где узы плена, Иль смерть – где росские знамена? В героях быть или в рабах? Исчезли мира дни счастливы, Пылает зарево войны: Простите, веси, паствы, нивы! К оружью, дети тишины! Теперь, сей час же мы, о други! Скуем в мечи серпы и плуги: На бой теперь – иль никогда! Замедлим час – и будет поздно! Уж близко, близко время грозно: Для всех равно близка беда! И всех, мне мнится, клятву внемлю: Забав и радостей не знать, Доколе враг святую землю Престанет кровью обагрять! Там друг зовет на битву друга, Жена, рыдая, шлет супруга, И матерь в бой – своих сынов! Жених не мыслит о невесте, И громче труб на поле чести Зовет к отечеству любовь! Июль 1812 |
