– Они прячутся за той скалой, – тяжело дыша, прошептала Анерин и указала на огромный известняковый валун, окруженный мшистыми камушками поменьше.

Руа посмотрела на двух других ведьм и приложила палец к губам, требуя тишины. Анерин схватила Руа за локоть и зашептала ей на ухо:

– Балорн собирается замахнуться, чтобы ты испугалась и упала. Не уклоняйся от удара. – Анерин еще раз глубоко вздохнула. – Не обращай внимания на его сурааш — сосредоточься только на Балорне.

– Я выиграю? – Руа через силу улыбнулась, но и это далось ей с трудом – половина сознания была занята тем, что прокручивала все возможные сценарии гибели Ренвика. Болота могут поглотить и его, и его солдат. А если они будут пробираться сквозь огонь битвы, Огастус может уйти слишком далеко. И если они не поймают Огастуса и не снимут проклятие, сурааш уничтожат их всех. Руа попыталась отогнать картину, в которой Ренвик весь в крови лежит на холодной земле в лесу. Но она видела ее снова и снова.

– Это зависит от того, насколько ты сумеешь сосредоточиться, – проворчала Анерин, словно зная, о чем думала Руа. – И от того, прислушаешься ли ко мне. Балорн специально тянет время. Мы не можем больше медлить. – С этими словами синяя ведьма подтолкнула Руа вперед, камни захрустели под ногами. В окружающей тиши этот звук был слишком громким.

И Балорн тут же вышел из-за валуна, сверкнув на Руа вечной очаровательной улыбкой. Он смотрел на нее так, словно не слышал звона мечей и истошных криков, эхом разносящихся по склону холма. Руа сжала пальцы на кинжале Тадора и настороженно приблизилась к нему.

– Ты похожа на Богиню Смерти, моя дорогая. – На щеках Валорна появились ямочки. – Как бы потрясающе ты смотрелась рядом со мной. Но, боюсь, Огастус не позволит мне оставить тебя у себя.

– Все кончено, Балорн, – проговорила Руа, качая головой. – Отдай мне Бессмертный клинок.

Но тот лишь усмехнулся.

– Все только начинается, принцесса. Ведьмы Видели: падение Окрита уже не остановить, и не важно, погибнем мы сегодня или нет. Королевства разрушатся и падут.

– Нет! – Руа бросилась на Валорна, замахнувшись кинжалом, и тот вытащил Бессмертный клинок. Горечь подступила к горлу Руа, когда она увидела, как Балорн обращается с ее мечом – ему не помогала никакая магия, но тот факт, что клинок захватил враг, заставлял Руа кипеть от ярости.

Она уже подумывала схватить Бессмертный клинок за острие, вновь почувствовать его силу, как в этот миг из-за валуна выскочили сурааш и с визгом бросились на синих ведьм. Руа обернулась: Оникс рубила бывших подруг, которые неистово впивались в нее когтями. Она едва успела осознать свой промах, как чужой кулак врезался ей в челюсть, и Руа отлетела назад. Она рухнула на землю, локоть и бедро треснули, столкнувшись с камнем.

Балорн выбил носком сапога кинжал у нее из рук, тот потерялся в куче опавших листьев. Послышался вопль Анерин – она вместе с другой синей ведьмой отступала под натиском сурааш. Забытая легко теснила их, а Оникс пыталась отбиться от другой обезумевшей ведьмы. Им неоткуда было ждать помощи.

Очередной удар ногой в лицо – и послышался тошнотворный хруст. Голова Руа запрокинулась – Балорн сломал ей нос. Из глаз потекли слезы, перед глазами мелькали белые пятна. Руа попыталась отползти назад, но Балорн наступил на ее шелковую рубашку и придавил к земле, направив острие Бессмертного клинка на горло Руа.

– Идеально: ты умрешь от собственного меча. – Балорн усмехнулся и надавил на клинок, уперев его острие Руа в шею. – Ты беспомощна без его магии, не так ли, моя дорогая?

Струйка крови бежала из носа Руа, стекала по ее заостренному уху и пачкала волосы. Ее металлический привкус она чувствовала и в горле, пытаясь не захлебнуться собственной кровью.

– Ты так уверен в том, что ведьмы – ничтожные создания, что забыл кое о чем, Балорн, – прохрипела Руа.

Глаза Валорна сверкнули, и он ухмыльнулся:

– О чем же?

Руа отвела руку в сторону.

– В моих жилах течет кровь ведьмы. – Отброшенный прочь кинжал взлетел в воздух, его рукоять через секунду легла в ладонь Руа. Глаза Валорна расширились от удивления, и Руа вонзила кинжал в его икру. Балорн завопил, Руа еле успела увернуться от удара Бессмертным клинком. Она вскочила на ноги, и Балорн устремился за ней, ковыляя и подпрыгивая на одной ноге.

Руа была недостаточно быстрой – он схватил ее за волосы и притянул к себе.

– Я собирался убить тебя быстро, принцесса, но теперь, полагаю, не буду торопиться. – Он лизнул кровавую дорожку у ее уха, Руа вновь попыталась вонзить в него кинжал, но он легко уклонился. Рванув ее за волосы, Балорн повалил Руа на землю, из-под ее ног взметнулась куча листьев. Он навалился на нее, выбив из легких воздух, прижал к земле своей тяжестью.

Он открыл было рот, собираясь заговорить, но тут раздался свист, и в горло Валорна вонзилась стрела. Он скатился с Руа, зарывшись в листву, и она смогла рассмотреть стрелу с малиновым оперением. На склоне Руа заметила лучника в блестящем черном костюме. Он держал лук наизготовке, золотой обруч удерживал каскад ниспадающих черных локонов. В глазах лучника мерцали злость и жажда мести.

Королева смотрела, как Балорн испускает последние вздохи.

А Руа смотрела на свою сестру – Реми.

Кровь хлынула из зияющего рта Валорна, его огромные глаза уставились в небо. Он схватился за древко стрелы дрожащей рукой, но не смог вырвать ее из горла. Другая рука описывала в воздухе причудливые фигуры, словно Балорн кого-то звал.

– Нет! – завопила Оникс, и Руа обернулась.

Сурааш, оседлавшая Оникс, схватилась за кинжал синей ведьмы и, выкрикнув: Мидон брик дзаарас, вонзила кинжал в свою грудь.

Ведьма рухнула в судорогах в опавшую листву и билась головой о камни, пока не затихла. Руа вытаращилась на Валорна: он вытащил стрелу из горла, его синие уже губы порозовели, побледневшие щеки вновь приобрели нормальный цвет. Он отбросил волосы с лица и с улыбкой сел.

Руа затошнило – ведь еще сотни проклятых ведьм без промедления готовы были отдать свои жизни Балорну! Она бросилась к Бессмертному клинку и подняла его с мерзлой земли. В ушах тут же раздалось жужжание, вены наполнились светом, а пространство вокруг изогнулось. Руа направила острие клинка на Валорна, ее волосы развевались на невидимом ветру.

Вытерев кровь с губ, Балорн рассмеялся:

– Ты можешь убивать меня снова и снова, любимая. Сурааш будут возвращать меня назад.

И будто в ответ на его браваду в воздухе вновь просвистела стрела. Реми наблюдала, как она пронзила грудь одной из сурааш, с которой до сих пор сражалась Анерин. Проклятая ведьма упала как подкошеная. Да, у Валорна были ведьмы, готовые отдать ему свои жизни, но крики, доносившиеся из-за холма, свидетельствовали, что сейчас сурааш захвачены битвой.

Руа и Реми нужно было поспешить на помощь остальным, и они не могли медлить.

– Мидон брик сработает, только если в теле есть хоть капля жизни, Балорн, – прошипела Руа и ткнула в него острием Бессмертного клинка. Она вспомнила безжизненное лицо Раффиела – ни одна ведьма не успела бы добраться до него вовремя, даже если бы нашлась хоть одна, готовая пожертвовать собой. – И в тебе не останется ни одной такой капли, если я отсеку твою голову от тела.

Балорн хмыкнул:

– Ведьмы Видели мою смерть – и она будет другой.

Его абсолютная уверенность заставила Руа замереть, она перевела взгляд на своих синих ведьм. Анерин и ведьмы Рэвенпорта – все буквально светились голубым светом, он кружил вокруг их пальцев и бил из глаз. И все трое смотрели на Валорна так, будто это Творцы Судеб пришли за ним, чтобы забрать его душу.

– Будущее всегда может измениться, Балорн, – сказала Анерин, бросив угрожающий синий взгляд на фейри, уничтожившего ее семью и почти погубившего ее ковен.

– Да не будет тебе покоя в загробной жизни! – прокляла Валорна Оникс, ее светящиеся голубым пальцы дрожали. Они все так много потеряли из-за этого человека.