– Мы оба творили ужасные вещи, да ведь? – Она заставила себя улыбнуться, хотя чувствовала его печаль. Это то, что связывало их крепче, чем самые прочные узы: стыд за свои поступки, ощущение, что они никогда не станут теми, кем хотели быть. Руа чувствовала это в нем так же остро, как и в себе.

Выражение лица Ренвика смягчилось. Прижавшись к ее щеке, он нежно поцеловал ее в лоб.

– Я не заслуживаю твоей доброты.

Руа мягко рассмеялась, прижавшись лбом к губам Ренвика.

– Как и я твоей.

– Пойдемте внутрь! Тут холоднее, чем… – послышался из-за угла голос Анерин. Увидев Руа и Ренвика, ведьма остановилась. – О боги, вы же не целовались, а?

Они оба захихикали.

– Нет, Анерин, – ответил Ренвик, на его щеках появились ямочки – он был счастлив. И Руа вспомнила, что тоже очень хотела избавиться от вечной тяжести в груди. Ренвик взял ее за руку и повел в замок, а она подумала об обещании, данном самой себе у алтаря Раффиела. Руа оглянулась и посмотрела туда, куда ушла Оникс.

Она не была уверена, что это обещание ей удастся сдержать.

Как только они добрались до Лирейской котловины, сразу отправились в столовую. Правда, была ночь, и она пустовала. Ренвик и Анерин уселись за ближайший стол, Руа устроилась напротив.

– Может, позвать зеленых ведьм? – поинтересовался Ренвик.

– Нет, – в унисон ответили Анерин и Руа – они делали так в последнее время все чаще. В конце концов, могли поесть утром.

Как только Руа взяла в руки древнюю книгу заклинаний, желудок ее сжался. Бссмертный Клинок, казалось, вибрировал, словно чувствуя, что книга Руа содержит чистую магию, разливающуюся сейчас в воздухе.

Она подтолкнула книгу через стол к Анерин.

– Открой.

Синяя ведьма нахмурилась и вернула книгу обратно.

– Я читаю мхенбик не так хорошо, как ты.

– Кажется, в Храме Ексшира с ним у тебя не возникало проблем, – хмыкнула Руа, но все же перевернула первую страницу. Мхенбикские слова были выведены жирным курсивом. Прищурившись, она прочитала их про себя.

– Может, это не стоит читать вслух? – вмешалась Анерин, ее глаза мерцали голубым. – Ты же не хочешь случайно произнести какое-нибудь заклинание.

– Хорошая мысль. – Ренвик сидел неподвижно и рассматривал свои пальцы. Он выглядел отрешенным с тех пор, как книга попала к ним в руки. Очевидно, ему хотелось вновь увидеть Оникс Маллор. Не нужно было обладать даром синей ведьмы, чтобы понять, что прошлое мучает его.

– У нас нет Ведьминого стекла. Мы не будем произносить никаких заклинаний, – напомнила им Руа.

Она водила пальцами по словам на мхенбике, переворачивала страницу за страницей, пока Анерин и Ренвик наблюдали за этим в напряженном молчании. Неожиданно фраза внизу страницы привлекла ее внимание, будто глаза сами зацепились за слова.

– Что? – спросила Анерин, сцепив пальцы.

– Заклинание одержимости, – пробормотала Руа, читая древний текст. – Чтобы контролировать слабых разумом и завладевать их душами.

– Боги, – выдохнул Ренвик. – Похоже на то, что нам нужно.

– Что это за слова? – Голос Анерин дрогнул. Тени, казалось, подползали ближе к ним. – Как нам обратить заклинание вспять?

– Тут сказано: «Прикоснись к камню, пропитанному колдовской магией, драгоценному камню жизни и силы…»

– Ведьмино стекло. – Глаза Анерин превратились в два блюдца, голос был настолько тихим, что ее едва можно было расслышать. Древние тексты ее народа, казалось, пугали все больше и больше.

– Произнеси священные слььъ Дзраа дивлеур. – Руа зажмурилась. Это значило «Я владею твоей душой». Именно это она чувствовала каждый раз, когда думала о Балорне – будто он все ближе подбирался к ней, готовый завладеть ее душой.

Руа вздрогнула и заставила себя продолжить читать дальше.

– А чтобы разрушить власть чар над проклятыми, нужно сказать: Дзраа дивер рекмофареис. – Руа посмотрела на друзей. – «Теперь твоя душа свободна».

Анерин провела рукой по лицу и опустила голову. Они знали, что ведьмы прокляты. Они видели сурааш, но, когда Руа произнесла заклинания, ужас от постигшей ведьм участи накрыл с новой силой. Однако это также укрепляло и решимость – ведь Руа знала, что за каждым из этих безумных лиц скрывалась одержимая душа.

– Я думал, все это будет… загадочнее. – Ренвик рассматривал книгу. – Кажется, что все просто.

– Это всего лишь перевод. Она написана не на обычном мхенбике. Формулировка старая и не совсем понятна даже для меня. – Руа нахмурилась и всмотрелась в пожелтевшую бумагу под своими пальцами. – Так запросто не скажешь – нужно читать.

– И что теперь? – Глаза Анерин полыхнули очередной голубой вспышкой. Руа никогда еще не видела синюю ведьму такой расстроенной.

– Мы должны отправиться на запад и найти Валорна. У него Ведьмино стекло. – Самодовольная улыбка Валорна мелькнула в сознании Руа, грудь сдавило невидимой рукой.

– Мы не можем взять и сейчас же отправиться на запад. – Ренвик потирал лоб, и Руа привлекло это движение. – Это несколько дней пути – нам нужно подготовиться.

Руа закрыла книгу заклинаний и прижала к груди.

– Сколько времени это займет?

Ренвик виновато глянул на Анерин.

– Минимум два дня – собрать войска и провизию.

Синяя ведьма неохотно кивнула.

– Ренвик прав, сейчас нельзя торопиться.

Неожиданно в палатку вошел стражник, и все трое подпрыгнули.

– Простите меня, Ваше Величество, – сказал он и поклонился. – Но Огонь фейри призывает Ее Высочество.

– О боги, – проворчала Руа, перебирая в уме имена тех, кому могла понадобиться.

– А ты думала, на сегодня с тебя хватит ужасов и на книге заклинаний они закончатся? – Анерин хихикнула, и Руа хмуро посмотрела на подругу

– Ты не отнесешь книгу Бабе Аиру?

– Уже поздно. Но мы можем отнести ее завтра утром.

Руа кивнула, оттолкнулась от стола и, крепко прижимая книгу к себе, встала. Ренвик не попрощался – так и сидел, разглядывая руки. Руа хотелось остаться и отогнать наваждение, что, казалось, завладело им. Проклятые слова растревожили всех, но она знала, почему Ренвик воспринял их наиболее остро. Проклятие действовало на тех, чей разум был слаб, – и именно он помог дяде ослабить этих несчастных. Руа видела, как он взваливал на себя вину, словно воздвигал на плечах стену из камней.

Она молилась, чтобы у Анерин нашлись слова утешения для Ренвика, но ее подруга, очевидно, была не в состоянии утешать хоть кого-то сегодня. Руа мысленно просила ведьму сказать Ренвику что-нибудь – что угодно, – но Анерин отвернулась и вышла вслед за стражником из палатки.

Они пробирались через лагерь, хотя воздух уже не был таким морозным, как несколько недель назад. Им придется покинуть лагерь в Лирейской котловине – весна была не за горами, и лед скоро начнет таять.

Когда Руа вошла в палатку, где горел Огонь фейри, ей показалось, что она шагнула прямиком в костер. Желто-зеленое пламя поднималось выше, чем ей когда-либо доводилось видеть, – будто сам огонь чувствовал ярость того, кто звал ее. Руа изготовилась выслушать нечто неприятное и проговорила:

– Привет… кто это?

– О чем ты, черт возьми, думала?!

У Руа все внутри опустилось – это была Бри.

– Поприветкай мне еще тут! – рыкнула она. – Я должна была защищать тебя, Руа, а ты ушла посреди ночи, даже не предупредив меня. И теперь Норвуд…

– Где он? – Глаза Руа расширились: она вспомнила, что ей рассказывала Анерин.

– От шпионов Хейла, следивших за Норвудом в Восточных лесах, мы узнали, что лагерь все еще там… но там осталась только половина его солдат.

– Куда делись остальные? – Руа сняла мантию и бросила на скамью за спиной, от жара на лбу выступил пот.

– Никто не видел Огастуса. За ним проследили до побережья – предполагается, что он сейчас в море, но мы не знаем, куда он направляется.

– Это нехорошо, – пробормотал Руа. Им нужно было схватить Валорна, а тут Огастус куда-то направился.