Покончив со сборами, я выхожу из комнаты и спускаюсь по лестнице. Одаевский замирает внизу, пожирая меня глазами. Как на свой законный трофей, на меня пялится. Мне бы давно надо было привыкнуть к этому взгляду. Но все никак. Никто и никогда не смотрел на меня так раньше, только он. И я понятия не имею, что этот огонь в его глазах означает. Неужели, он снова хочет секса? Мы же всего три часа назад…

- Пойдем, - хрипит его голос томно.

Мужчина подает мне руку, я послушно вкладываю пальцы в его ладонь. Едва мы соприкасаемся, по телу проносится электрический разряд, - еще одно ощущение рядом с ним, к которому я никак не могу привыкнуть. Атмосфера вокруг уплотняется, словно накаляясь. А черные глаза, совсем близко, теперь впиваются в меня еще жестче. Тону в их чарующем омуте, забывая и о вечере, и о том, сколько времени потратила на свой внешний вид.

Одаевский отмирает, ведет меня к машине, помогает сесть на заднее сидение. Сам забирается в салон, располагаясь рядом со мной. И, не спрашивая, притягивает меня к себе. По лицу, против воли, расползается улыбка, как реакция на этот собственнический жест. А ведь, еще не так давно, я шарахалась от мужчины каждый раз, стоило ему приблизиться и перейти невидимую черту, которую я сама между нами обозначила.

Всю дорогу, пока автомобиль плавно катит по городским улицам, Одаевский не выпускает меня из объятий. Прижимаюсь к мужчине, чувствуя себя защищенной и желанной. В такие моменты мне начинает казаться, что еще пару месяцев, и мы окончательно станем одним целым. И я не знаю, хочу я этого или нет.

Мы заезжаем во двор, а потом дальше, по дороге, к большому дому. Машина останавливается почти у входа, а Одаевский выходит, чтобы открыть передо мной двери и подать руку. И снова по телу пробегает разряд, едва наши пальцы соприкасаются. Это волшебство какое-то? Или так бывает всегда, если мужчина и женщина долгое время проводят вместе?

- Приветствую, - говорит статный мужчина, встречая нас у порога дома. Он протягивает Одаевскому руку, и тот ее пожимает.

- Привет, - говорит мой мужчина. – Влад, познакомься, Вероника, моя невеста.

- Очень рад знакомству, - сверкает в мою сторону глазами Влад.

- Приятно познакомиться, - протягиваю руку новому знакомому, а тот ловко ее перехватывает, чтобы поднести к губам и поцеловать тыльную сторону.

- Я всегда рад таким очаровательным знакомствам, - добавляет мужчина.

- Полегче, дружище, - напоминает о себе Одаевский. И что-то в его голосе мне не нравится. Но я быстро забываю об этом, когда прохожу в дом.

Тут полно народу. С некоторыми я уже знакома, некоторых вижу впервые. Но это даже неплохо. Мне не хватало общения все те дни вынужденного затворничества. Мы переходим от одной группы к другой, и в каждой компании я получаю массу комплиментов. К своему удовольствию, и весьма недовольной гримасе на лице Одаевского.

Да что это с ним такое? Сам же хотел, чтобы я была самой красивой. Вот Ирина и постаралась, надо отдать ей должное.

Через какое-то время Одаевский, увлекшись беседой, уходит в одну из комнат с тремя мужчинами. А я, посчитав себя лишней в их деловом споре, направляюсь к столу с угощениями. А тут, кстати, есть, из чего выбрать. Пробую маленькие бутерброды с икрой на один укус, набираю еще фруктов. А там и до бокалов с шампанским очередь дошла.

- Попробуйте вот эти пирожные, - раздается мужской голос почти у самого уха. Я резко оборачиваюсь, натыкаясь на улыбающуюся физиономию хозяина дома. – Ну же, смелее, - подбадривает меня Влад.

Пожимаю плечами и подхватываю пирожное, на которое он указывает. Пробую его, благодарно кивая.

- И правда, очень вкусно, - говорю мужчине.

- Неужели, Одаевский совсем не кормит такое чудо? – говорит мужчина.

И, если бы не чарующая улыбка, я бы не стала терпеть столь бестактный вопрос. А так, только подавила улыбку, вспомнив, что Одаевский, как всегда, предпочел провести лишний час в постели со мной ужину.

- Как только вы его терпите, поверить не могу? – продолжает мужчина свой монолог.

Я и сама не могу понять, как. Только, конечно, вслух я об этом не скажу. Тем более, малознакомому человеку. Тем более, у меня, в общем-то, не было выбора.

- Все не так плохо, как вам кажется, - отчего-то я принимаюсь защищать своего мужчину. И когда же я стала считать его своим, а не временным попутчиком?

- Разве? – улыбается мне мужчина. И, подобрев после бутерброда и пирожного, я улыбаюсь ему в ответ.

- А в студенческие годы от него девчонки сбегали поутру, - наклонившись, делится со мной Влад интимной подробностью прошлого Одаевского. О котором тот, кстати, мне не рассказывал.

- Не выдерживали его пыл, - добивает меня Влад.

Не удержавшись, начинаю хохотать в ответ. Тем более, узнав Одаевского поближе, я легко могу поверить в сказанное. Как-то сразу представились сверкающие пятки убегающих девчонок и растерянное лицо Одаевского при этом.

Влад, воодушевившись своим успехом, продолжает нашептывать мне другие подробности студенческой жизни моего мужчины. А я заливаюсь смехом, живо все это представляя. Только наше веселье резко обрывает сам виновник диалога, не пойми откуда появившийся за моей спиной. И выражение его лица не предвещает ничего хорошего.

Марк.

Я отвлёкся всего на пятнадцать минут. А, вернувшись, увидел премилую картину. Влад кружит вокруг моей принцессы, а та заливисто смеётся над его шутками.

Пятнадцать минут, блять!

Внутренности обдало огнём, а перед глазами упала пелена. Захотелось крушить все вокруг. И плевать, как это будет выглядеть. Плевать на них, на всех! Никому не позволю трогать мое!

Черт, кажется, я схожу с ума…

Не понимаю, как мне удалось сдержаться. Подхожу к этой сладкой парочке, чувствуя, как по жилам течёт горячая лава. Дыхание сбивается, сердце перегоняет кровь с удвоенной силой. Разве что, пар из ушей не идет.

Принцесса вздрагивает, Влад ухмыляется. Бессмертный что ли? Решил посягнуть на моё? Убью!

- Потанцуй со мной, - выпаливаю первое, что пришло на ум.

Никогда не любил танцы. И обычно, даже, если приглашают, не танцую. Но так было раньше! Одна маленькая принцесса все изменила, разделила жизнь на «до» и «после». И сейчас я готов даже хороводы водить, лишь бы разбить эту парочку. Потому, что так неправильно, если она с другим. Охренеть, как несправедливо! И непривычно больно.

Влад хмыкнул, Вероника посмотрела на меня в недоумении.

Не смотри на меня так, принцесса. Я и сам себя не понимаю. А ты бы могла быть посдержаннее, вместо того, чтобы поощрять первого попавшегося.

Не дожидаясь ее согласия, сгребаю в охапку свою царевну. Веду её в центр зала. Тут никто не танцует, но мне плевать. Пусть все видят нас и знают, что эта женщина принадлежит мне. Оторву голову любому, кто осмелится это оспорить.

- Все на нас смотрят, - говорит Вероника, оглядываясь по сторонам.

Да, неловко вышло. Кроме нас, никто не собирается танцевать. Но мне плевать на них. Больше цепляет то, что принцесса моя косится в сторону ухмыляющегося Влада и хмурится. Совсем не этого я хотел добиться. Ой, не этого. И чем он зацепил ее за каких-то пятнадцать минут?

- Забудь о них, - наклоняюсь, шепчу в ухо. Втягиваю носом ее запах, уже ставший моим личным сортом героина.

- Это тоже часть игры? – спрашивает вдруг.

- Какой игры? – заглядываю в ее глаза и почти тону в них.

- Твоей, конечно, - поясняет Вероника, - чтобы никто не усомнился в том, что мы с тобой вместе по-настоящему. Так?

Она так спокойно об этом говорит. А у меня внутри все переворачивается. Как-то не так у нас все с самого начала… Не по-человечески, что ли.

Да, надо играть в любовь. Так было с самого начала. Но для меня игры давно закончились. Я увяз в ней настолько, что уже и не выбраться. И единственное, что меня волнует, - сможет ли она меня полюбить по-настоящему?

Иногда мне кажется, что она тоже что-то чувствует. Но потом моя девочка открывает рот и произносит что-то такое, отчего хочется провалиться сквозь землю. Вот как сейчас, например.