Пётр удивить сумел. Вступать с Николаем в честный бой он даже не собирался. Упёршись руками в лестничную перегородку, он сиганул вниз, на первый этаж, и со всей доступной сильному Одарённому скоростью бросился к выходу.

— Совсем ведь не изменился… Прямо как в детстве! Чуть запахнет жареным, и сразу бежать… — Николай ухмыльнулся. — Но вот только я за это время подрос и новым приёмам подучился…

Он взмахнул рукой. От его ладони отделился сгусток энергии, который, пролетев через весь зал, ударил Петра по ногам. Тот споткнулся и растянулся на полу у самого выхода.

Николай с силой оттолкнулся и одном прыжком оказался рядом с ним.

— Нет, братец. В этот раз драки тебе не избежать…

В примыкающем к залу коридоре раздался топот множества ног, и в зал ворвались охранники особняка, те самые, которых я видел у входа. От них так и несло силой, а в руках сияли приведённые в боевую готовность артефакты.

— Оскурит, с меня брат. С тебя эти утырки! Нечего им под ногами у нас мешаться!

Выполнять чьи-то приказы я никогда не любил, но в этот раз он был прав. Чтобы сработать максимально эффективно, нам было нужно разделиться.

— Да без проблем!

Я перемахнул через ограждение и приземлился рядом с охранниками. Они настороженно уставились на меня, пытаясь оценить, на что я способен, но почти сразу расслабились. Их навыков было достаточно, чтобы понять, что я выжат досуха и остался почти без сил.

За спиной раздались звуки начавшегося между Борзовыми поединка, а охранники, ухмыляясь, двинулись ко мне.

— Всегда мечтал прибить Оскурита… — процедил сквозь зубы один из них, обнажая меч.

— Знаешь, в чём особенность мечты? — спросил я его. — Она так и должна оставаться мечтой!

Я не переживал. Сил у меня и вправду не было. Но вот приёмчики остались!

Вскинув руку с кольцом, я активировал Камень разрушения. Вырвавшийся из него луч полоснул по потолку над головами охранников, обрушивая камни и часть интерьера им на головы. Среагировать они не успели, и несколько бойцов, оглушённые метко рухнувшими камнями, свалились без сознания.

Остальные же принялись без разбору палить из артефактов, но в том месте, куда они стреляли, меня уже не было.

Я использовал Камень маскировки и, проскользнув между ними, оказался в коридоре, аккурат за их спинами. В принципе, я мог преспокойно покинуть особняк, и никто бы меня не остановил. Но оставлять недоделанное дело и товарища не в моих правилах.

— Господа, я здесь! — произнёс я, снимая действие Камня.

Охранники заметили меня и всей толпой попытались меня взять. Разумеется, я мог бы попытаться вырубить их по одному. Но воины Борзовых обладали достаточно неплохой подготовкой, а я был вымотан и не хотел рисковать. Именно поэтому я, попеременно используя Камень, исчезая и появляясь, отвёл их в один из дальних кабинетов с одним входом. Здесь план окончательно сложился.

— Приятно вам, господа, оставаться, — вежливо попрощался я и, полоснув лучом из Камня разрушения, завалил вход, для верности запечатав его одной из печатей Альфреда, которые он использовал для защиты нашего номера и которые всегда носил с собой.

За стеной раздались крики и вспышки силы, но ни один камень не дрогнул. Моя ловушка работала как надо. Бойцы оказались заперты и не могли нам помешать.

Когда я вернулся в каминный зал, бой между братьями был в самом разгаре. Вот только назвать это боем можно было с большим трудом.

Пётр, он же Ворон, был силён и отлично подготовлен. Это чувствовалось сразу. Отличная техника рукопашного боя, огромный Дар и отточенные техники — всё было при нём. Но за долгие годы он привык прятаться за чужими спинами и полностью утратил привычку сражаться с достойным противником.

Николай же сражался каждый день, и сейчас уверенно зажимал брата в угол.

Два уверенных удара, усиленных Даром, хитро проведённая огненная техника, сумасшедшая комбинация из коротких взмахов мечом — и Пётр начал отступать. Он отлично держался, и лицо Николая покрывала сетка из синяков и ссадин, а бок был в нескольких местах рассечён. Но для победы этого было недостаточно.

Залихватски что-то прокричав, Николая ногой подцепил стоящий рядом стол и пинком запустил его в Петра. Тот не успел выставить защиту и получил оглушительный удар по голове. Его ноги подкосились, и не успел он упасть на пол, как его в полёте поймал Николай. Его сильные пальцы сжали горло брата.

— Вот и всё, братец. Добегался. Сдавайся! Дай слово Борзова, и я тебя отпущу.

— Не отпущу, а передам в руки Шарапова, — поправил я его, вставая рядом. — Но для начала, дорогой Ворон, расскажи нам всё про ваш заговор. Твой товарищ не слишком нам помог. Имена, пароли, явки — и тогда, возможно, ни я, ни Николай не будем тебя бить…

Я почему-то был уверен, что угроза дополнительных физических истязаний его испугает. Пётр казался мне изнеженным аристократиком, привыкшим к лёгким победам и до смерти боявшимся физической боли.

Но, увы, я ошибался.

— Думаете, что победили? Нет, это только начало! — Пётр издал булькающий звук и щёлкнул пальцами.

Выброс силы был таким крошечным, что я не сразу понял, что происходит. А когда понял, было уже поздно.

Замок затрясся, а кожу опалило огнём.

Вот же блин! Этот идиот использовал механизм самоуничтожения замка. Он собирался взорвать имение Борзовых, разом убив нас вместе с собой!

Я чувствовал себя великолепно. Я снова был собой. Не Марком Оскуритовым, но именно собой, тем, кем я был до попадания в этот мир. На пару лет старше, не такой высокий, но всё же это было моё родное тело. Я и не догадывался, как же сильно я по нему скучал!

Я огляделся. Синее небо, яркое летнее солнце, полные жизни и сока цветы, растущие на цветущей полянке. Чуть вдалеке радостно журчал ручеёк и шелестели кронами могучие дубы. Идиллическая картинка! Прямо как будто картинка из детской книжки или заставка с экрана компьютера.

А ещё воздух был свежим. Не привычный городской смрад, а настоящая лесная свежесть приятно щекотала ноздри и наполняла отвыкшие от подобного пиршества лёгкие. Настоящее блаженство!

Вот только… Вот только какого хрена⁈ Моя жизнь состояла из тяжёлой учёбы и тренировок, постоянных сражений, борьбы между Кланами, погонь за грёбанными заговорщиками и сражений с порождёнными Чернотой тварями. Места всяким чудесным полянкам в ней не было!

Я напряг память. Последнее, что я помнил — это взрыв в особняке Борзовых. Идиот Пётр решил убить себя, Николая и меня за компанию. И, судя по идиллической картинке, у него это получилось. Я умер, и в этот раз, похоже, окончательно. Иначе объяснить происходящее не получалось при всём желании…

Не успел я как следует сформулировать мысль, как высокая трава рядом со мной зашевелилась. Рука сама собой метнулась к рукояти Людоеда, но верного меча со мной не было. Говоря откровенно, со мной много чего не было. Например, хоть какой-нибудь одежды или обуви. Я был совершенно голым!

Что хуже всего, ни Дар, ни силы Тьмы на мой призыв тоже не отвечали. Магия покинула меня, и всё, на что я мог рассчитывать в бою против затаившегося в траве чудовища, — это я сам. Только монстр и моё тело…

Я принял боевую стойку и приготовился дать монстру отпор.

Трава раздвинулась, и ко мне большими неловкими прыжками побежал рыжий котёнок. Самый обычный котёнок! Без мощного, усыпанного ядовитыми наростами хвоста, костяных гребней и зубов размером с мою руку.

Такого поворота я не ожидал. Со своим образом жизни я успел забыть, что в мире есть существа, которые не желают моей смерти…

Котёнок подбежал ко мне и осторожно боднул мою ногу головой. Мол, гладь меня! Опасности я от него не чувствовал и, опустившись на колени, запустил руку в густую шерсть. Котёнок заурчал и упал на спинку, подставляя мохнатый животик.

— Откуда же ты такой здесь взялся? Да и неплохо бы знать, где это вообще, это самое «здесь»…