Что касается девчонки, то её я определил к Нинг — та сможет позаботиться о ней. Я мог отдать, конечно, и в храм Света в их приют, но мне не нравилась религиозная направленность всего. Я считаю, что здесь должен каждый выбирать сам и навязывание к хорошему не приведёт, хотя Мария была иного мнения и иногда лезла ко мне с советами. Иногда доставала меня так, что аж хотелось по лбу стукнуть… люблю её.

Но некоторые её советы всё же шли в дело. Например, я выделял деньги на приюты и собирался в довесок к торгово-развлекательному центру отстроить нормальный приют, но в районе Нинг. Нет, это не попытка показаться хорошим или что-то в этом роде — мне уже давно плевать, в принципе, что обо мне думают другие, так как о наркобароне думают всегда только в одном ключе. Я просто делаю, что считаю нужным и что хочу. Ведь именно этого я хотел, верно? С открытым портом у меня столько денег, что их просто девать некуда. Поэтому, если я хочу помочь, почему бы и нет?

Что касается дня рождения моей девчонки, то, помимо Джека и Феи, на него я позвал Марию, которую и познакомил с Соней. Та была в своём репертуаре, в первое время прячась за мной от незнакомой особи. А вот Эйко оказалась в разы дружелюбнее и с радостью полезла той на ручки дегустировать волосы.

Но самым запоминающимся на всём дне рождения был момент, когда Соня спросила:

— А вы занимаетесь сексом с папой? — и ещё так глазками хлоп-хлоп невинно.

Сказать, что мы были шокированы — это ничего не сказать. Не растерялась только Эйко, запихнув волосы Марии в рот, пока была возможность. И хуже всего было то, что только я знал, откуда юная Соня нахваталась подобного. Ведь когда я покупал ей книжку для детей, которая объясняла разницу между мужчиной и женщиной и то, откуда берутся дети, я совсем не думал, что она будет спрашивать про секс у других. Поди объясни сейчас это другим.

Мария выглядела шокированной, медленно переводя взгляд с меня на Соню с приоткрытым ртом. Надо отдать должное — она не сразу, но справилась с шоком, после чего тепло улыбнулась и ответила:

— Лучше говорить — заниматься любовью, София. Это правильнее отражает суть данного действа.

— Так вы занимаетесь любовью с ним? — Соня не дала соскочить хитрой Марии с темы.

— Да, ведь мы любим друг друга. А этим надо заниматься только тогда, когда ты любишь другого человека.

— Я люблю папу.

Так, вот за такие слова и садят потом мужчин.

— Но ты его дочь, это уже другая любовь. А это надо делать только со своим мужем. Будет у тебя муж, будете любить друг друга. Главное — это любить человека, которому ты готова открыть свою душу. Когда ты станешь постарше, обязательно поймёшь.

— Но вы не муж и жена, — заметила Соня. Я не мог понять, она вопросы заранее готовила, чтоб загнать Марию в угол?

— Я немного оговорилась, — выкрутилась хитрая святоша. — С мужем и мужчиной, которого ты очень любишь и готова поделиться с ним собой.

— Значит… — Соня задумалась и мне едва не поплохело, так как ничего хорошего это не значило, — у меня скоро будет ещё одна сестра?

Здесь все переглянулись, после чего наши взгляды скрестились на Марии, которая сильно покраснела.

— Я… думаю, надо об этом разговаривать с твоим отцом, да, Томас?

Не надо сейчас на меня перекладывать ответственность.

— Соня, ты не стесняйся спрашивать тётю Марию, — погладил я её по голове. — Кто тебе в таких вопросах лучше неё всё объяснит?

Прости уж меня, Мария, но в таких вопросах каждый сам за себя. Я не могу объяснять маленькой девочке такое, а ты вроде как сама женщина, да?

Так что июнь у нас ознаменовался убийством Брюсселя, разборками с остатками его картеля и весёлым днём рождения Эйко, который потом все вспоминали с улыбкой. Июль — дедом, который устроил стрельбу, а вот август попыткой войти на новые территории.

Здесь надо было быть куда осторожнее, чем в Нижнем городе, так как можно было ненароком нарваться и на представителей домов. Случайно не с тем свяжешься, и понесётся. Пригодились и люди, что разбежались из прошлого картеля. Стоило лишь бросить зов, как они, словно тараканы, со всех щелей повылазили. В принципе, я ничего не имел против них. Да, они попрятались, когда картель начал разваливаться, но до этого же работали, верно? А перемешать с нашими, и вообще в полном порядке всё будет. Мне даже в команду несколько Легатов досталось, которые до этого работали на Брюсселя.

Правда, кроме людей, особо ничего и не осталось. Склады пустовали после полиции, ни денег, ни оружия, ни автопарка, который был немаленьким, как я слышал, ничего. Полиция всё вычистила, очень хорошо отчитавшись перед начальством и представив перед судом не последних лиц картеля.

Да, Руссо блистал. Что-что, но у него было не отнять какого-то шарма, уверенности такого толстячка, которого не пугают ни бандиты, ни маньяки. Если не знать всей соли про него, то он действительно выглядел как бесстрашный воин, который, даже стоя рядом с самым конченным маньяком, не дрогнет.

В его защиту могу сказать, что он действительно не дрогнет — просто убьёт его, и всё.

Поэтому август занял у меня все силы на освоение нового рынка и распространение своих сетей. Всё же, в отличие от клубов в Нижнем городе, заявиться просто так или прижать владельца было очень сложно. У части была крыша от полиции, часть принадлежала влиятельным личностям и даже домам. Поэтому приходилось внимательно пробивать каждое место, прежде чем решать, пускать туда товар или нет.

То же самое касалось и улиц. Не везде можно было толкнуть товар. К тому же, я встретился и с другой проблемой, которая не то чтобы мешалась, но давала о себе знать — более пристальное внимание полиции. Здесь всегда надо было быть начеку, и опорные пункты, где заправляли дилеры, раскидывая товар по области и толкая людям, уже не проходили. Такое место сразу прикроют, стоит ему только появиться.

В этом отчасти помогали люди, что уже были знакомы с ситуацией.

Но что меня больше всего радовало, так это доступность нормального жилья.

Ведь действительно, всё это время я жил в штабе в Нижнем городе в комнатах, оборудованных под квартиру, потому что и жить негде, и в безопасности себя не чувствую. А сейчас, когда враги кончились и остались лишь недруги, всё становилось гораздо проще.

Поэтому, когда всё утихомирилось и можно было сказать, что теперь въезжать в Верхний город безопасно, первым же делом я купил себе квартиру в одном из небоскрёбов. Приобрёл пентхаус, чтоб раздражать всех остальных своим состоянием и соседством. Туда же переселил и моих девчонок, для каждой из которых была своя комната. Правда, Эйко всё равно пока будет спать со мной в одной комнате для надёжности, но в будущем году, думаю, уже переселится в свою. А вот Соне личное пространство не помешает. Не хотелось признавать, но я даже хотел сам съездить с ней, выбрать мебель и обставить ей комнату. Просто чтоб сделать приятное.

Было ещё интересно наблюдать, как они восприняли свой новый дом.

Эйко… ну это же Эйко! Она радостно бросилась исследовать огромные комнаты с панорамным видом на город, а вот Соня отнеслась ко всему с опаской и осторожностью, хотя потом тоже привыкла.

— Это наш новый дом? — негромко спросила она, медленно подойдя к огромному окну от потолка к полу и прислонившись к нему, рассматривая округу.

— Да, — улыбнулся я, подойдя ближе. — Нравится?

— Здесь… необычно, — ответила Соня задумчиво. — Но у нас было мило.

— Уютно, ты имеешь ввиду?

— Угу.

— Привыкнешь, и тоже полюбишь это место. Кстати, как тебе вид?

— Красивый. Я тоже смогу смотреть на город с такой высоты, — с ноткой гордости поведала Соня.

— С такой высоты?

— Тётя Нинг говорит, что я смогу мимитировать.

Боюсь, ты уже мимитируешь.

— Правильнее говорить, левитируешь, Сонь. Так ты уже пробовала?

— Я поднималась над складом, — похвасталась она, гордо взирая на меня снизу вверх. — Прямо вверх, как птица. Тётя Нинг меня придерживала сначала, говорила, что опасно, но потом отпустила, и я сама смогла полетать! Она сказала, что я первая, кто поднялась сама и так быстро!