Ко всему великолепию прилагалась записка:

«Дорогая Эния! Я был безмерно рад и одновременно столь же напуган, когда узнал, что вы собираетесь нас посетить. К сожалению, обстоятельства нашего знакомства таковы, что их лучше не афишировать. Надеюсь, вы не в обиде. Однако, чтобы загладить вину, я решился порадовать вас платьем и украшениями. Надеюсь, они придутся вам по вкусу.

P.S. Ещё один подарок лежит на кровати, но его автор пожелал остаться неизвестным. Я сам не знаю, что там».

Дочитав, я изумлённо покачала головой. Конечно, сердиться и не думала – каждый оберегает свою шкуру, как может. Но выкуп за молчание мне понравился.

С любопытством я взялась за оставшийся сюрприз. В коробке, которую я сначала не заметила на бежевом покрывале, лежало всего четыре предмета, видимо, женского гардероба. Два чулка я узнала сразу, правда, сшили их из необычного материала. Над остальными деталями пришлось подумать. Один явно предназначался для груди, застёгиваясь на простой крючок. Второй напоминал чрезвычайно короткие штаны. Впрочем, гадать не пришлось, в коробке так же лежала бумага с описанием, как в это все облачаться. Если ей верить, то загадочный предмет надо носить вместо панталон.

Ещё прилагалась записка: «Это последний писк моды! Специально для тебя!» После этого я почти не сомневалась, кто же мой тайный поклонник. И кто доложил послу о нашем скором приезде. Вот только не могла понять, почему он не хочет оставить меня в покое?! Он же буквально каждый день, если не чаще, встречается со мной. Более того, куда бы я ни пошла, мне все так и норовят о нём напомнить. Если это моя судьба, то мне уже страшно.

Интересно, а посол тоже мне о Лаврике напомнит? Да непременно! Они же знакомы, и Аурелий безумно гордится этим, в отличие от меня. Разговор с послом я решила не откладывать. Конечно, могла помешать делам, но уж лучше заранее разрешить любые недоразумения.

Я спустилась на первый этаж по боковой лестнице, неприметной для взгляда. Кабинет посла спрятался в самом конце коридора, чтобы хозяина никто не доставал почём зря. Специально зачарованную дверь, которая высылалась как дополнение к основной услуге, я узнала безошибочно. В неё и постучала.

Аурелий открыл сразу, наверняка, завидев меня издали. Оглядевшись, словно вор, он жестом пригласил войти, а потом проворно захлопнул дверь.

– К чему такая конспирация? – улыбнулась я, чувствуя себя неуютно, но забавляясь ситуации.

– Не поверите, госпожа Эния! Я словно вас ждал! – вместо ответа заговорил он, помогая присесть в кресло. – Красное? Белое?

– Красное.

– Так вот, – продолжил посол, открывая непочатую бутылку синего стекла, – я уже закончил работу и собирался уходить, но минут пять вышагивал перед дверью, вспоминая, что мог забыть. И тут вы! Я необычайно рад вас видеть с глазу на глаз. А то лишние уши меня, знаете ли, так смущают – нервы ни к Лаврику, волнуюсь по поводу и без.

– Да, догадываюсь, – усмехнулась я, принимая бокал. – Хотя вам ведь не привыкать сочинять правдоподобные истории. Если я случайно и ошибусь, вы всегда можете поправить.

– Бога ради, графиня, вы ведь сами знаете, какая тонкая вещь враньё, – покачала он головой, пригубив вино. – Когда ты знаешь правду один – оно практически безопасно. Как только она известна ещё кому-то – могут возникнуть разногласия в показаниях. Лучше уж вообще ничего не говорить.

– Действительно, но всё же вы, по-моему, излишне волнуетесь. Я сомневаюсь, что встречусь с кем-то из ваших знакомых.

– Вы уж простите, но я бы вообще не хотел, чтобы кто-то знал о моём знакомстве с чародеями, – покачал он головой, скривившись, словно напиток показался ему слишком кислым. – Я так боюсь, что Катарина догадается, что её приворожили.

– Ну, сама-то она вряд ли, – пожала я плечами. – Ей это не докажешь никакими методами, всё действует так, что она любит вас просто сильнее, чем себя.

– Но ведь со стороны это видно?

Я кивнула. Хорошо, что Аурелий понимает. Катарина с ним слишком неестественно себя ведёт. Мало кто верит, что такая ледяная королева способна о ком-то искренне заботиться, внимая каждому слову словно приказу.

– Ну вот, вы и сами заметили, – с грустью признал посол, будто ожидал чего-то другого. Но я-то видела намного отчётливее, ведь знала наверняка.

– Вас же предупреждали?

– Да, я готовился к подобному, – немного разочарованно согласился мужчина. – И, если честно, не слишком жалею, но очень боюсь правды. Моё знакомство с чародеями может только подхлестнуть волну сплетен, а дальше мало ли кто знает, во что она выльется. Да и, признаться, я все ещё опасаюсь, что вас мог кто-то заметить, пока вы, кхм, работали с моими конкурентами. У вас весьма запоминающаяся внешность.

– Господин Аурелий, – отмахнулась я, блуждая взглядом по обширному пространству кабинета.

Три стены полностью занимали окна от потолка до самого пола. Если бы не золотые гардины, вообще создалось бы ощущение, что мы находимся на улице. Ни шкафов, ни картин. Все документы хранились у посла в столе и, очевидно, нескольких комодах.

– С тех пор прошло уже больше трёх лет, – продолжила я после того, как огляделась, – сомневаюсь, что кто-то сейчас вспомнит о нескольких таинственных подменах бумаг да паре-тройке неудач соперников. Конечно, мы тогда провели гигантскую работу, но ведь никто, кроме нас о ней не знает. Вы были одним из лучших кандидатов на нужную должность, соперники остались далеко позади, да и ваша помолвка с Катариной сыграла немаловажную роль. Мало кто способен связать все факты в единый узел.

– Мне бы ваше спокойствие, госпожа Эния, – покачал он головой. – Знаете, я, когда узнал о вашем приезде, даже спать спокойно не мог. Всё мерещилось, что вы с Катариной разговариваете о моём прошлом. Я же ей почти ничего о себе не рассказывал. Да ей и не надо, – отмахнулся он.

– Неужели нечистая совесть так плохо влияет на самочувствие? – усмехнулась я, допивая вино.

– Если б знал, лучше бы так и был мелким чиновником, – пожаловался он, потирая переносицу. – Хотя сейчас мне грех жаловаться на жизнь, но на сердце не спокойно. Нервы, знаете ли, пошаливают.

В дверь постучали. Он вздрогнул, чуть не уронив бокал. Забрал мой, вместе со своим сунул в ящик стола, чертыхнулся, кажется, пролив оставшиеся капли на бумаги. Быстро выпустил меня через окно в просторный сад, и только после этого пошёл открывать. Он прекрасно видел, кто пришёл, на меня же чары не распространялись, но я не стала спрашивать.

Я поспешила уйти подальше, только бросила взгляд за спину. Кажется, Катарина.

Возвращаться к себе не хотелось, и я решила прогуляться, завидев чудесный яблоневый сад. На улице уже вечерело – ещё немного и можно не стесняясь искать на «ужин» какую-нибудь собаку. Пока солнце не село, я блуждала просто так, наслаждаясь ароматом спелых плодов.

Но безоблачная прогулка закончилась в тот момент, когда я заметила мелькнувшую среди деревьев фигуру. Медлить я не стала – тут же пустилась следом, уже предчувствуя, как выпью человеческой крови. Преследуемый шёл быстро, пожалуй, даже слишком. Я определяла, где он, только по шуршанию веток. Наконец, когда мы почти дошли до изгороди, шаги стихли, и я подкралась ближе к жертве, выглянула из-за деревьев…

Там оказался Лейф, прижавший к губам ангорскую кошку. Тьфу, в ней же один мех! Аппетит испортился в момент – не хотелось ни вампира кусать, ни отбирать у него добычу.

В расстроенных чувствах я хотела уйти, но нечаянно наступила на сук. Лейф заметил меня сразу же – настороженно смотрел издалека, различив женский силуэт среди деревьев. Возможно, и не узнал, но понял, что его раскрыли.

Бежать было бесполезно и бессмысленно, и даже капельку опрометчиво – мне не понравится, если он использует гипноз или просто огреет меня лопатой. Поэтому я собиралась подшутить в очередной раз.

Уверенным шагом я выступила в круг фонарного света. Лейф положил кошку на землю, оставив приходить в себя. Хорошо – он тоже нормально не напился. Хотя злорадством сыт не будешь, это всего лишь утешенье.