Правитель вопросительно посмотрел на мужчину, которого я до этого обделила вниманием: высокий, мускулистый, с аккуратными завивающимися усами. Из рукава торчал кончик волшебной палочки длинной с гусиное перо. Я не любила такие – они почти не чувствовались в руке.

– Барышня дело говорит, – подтвердил он задумчиво.

– Ладно, позже обсудим, – кивнул правитель и снова вернулся ко мне: – Благодарю за честный разговор – вы очень помогли. Не смею больше задерживать.

Прозвучала фраза как вежливое предложение убираться, которым я, расплывшись в любезностях, и воспользовалась.

Стоило нам с учителем выйти, свет резанул по глазам. Я инстинктивно зажмурилась и даже слегка зашипела, закрывая лицо рукой в перчатке. Вильфрид быстро схватил меня под локоть и потащил в сторону, опасаясь, что кто-то заметит. Стук каблуков по паркету снова гулким эхом разносился по пустым, слишком хорошо освещённым коридорам.

Чуть погодя, я привыкла. Шмыгнула на другую сторону – подальше от окон – и, наконец, спросила:

– Как я справилась?

– Отлично! Ты вообще умничка! – похвалил Вильфрид и по-отечески приобнял за плечи.

– А мне действительно дали бы место придворного чародея, если б я согласилась? – со смехом спросила я, необычайно довольная похвалой.

– Нет! За эту работу чуть ли не бойня – я единственный из наставников не пытался тебя продвинуть. Тебе там ни как вампиру, ни как чародею не стоит находиться – раскроют, либо сама на осиновый кол насадишься от скуки. Но вот Ричарду ты красиво подсобила. Они сейчас, наверняка, опять всё пересмотрят.

И на этой радостной ноте, мы вышли из дворца. Там сейчас стоял самый солнцепёк – не то что мне, даже Вильфриду не нравилось. Пришлось обходить скверы по теньку.

– Мне интересны две вещи, – снова заговорил учитель, и я тут же откликнулась:

– Какие?

– Ты чего действительно хочешь?

– Странный вопрос для тебя, – пожала я плечами, – ты-то прекрасно знаешь, почему я пошла в чародейки. После этого я как-то перестала планировать, да и не нашла время подумать, пока училась.

– Неужели я тебя так гонял? – с сарказмом осведомился Вильфрид

– Нет, я гоняла некоего бога, – уточнила я с не меньшей язвительностью в голосе.

– Всё время про него забываю.

– Ох, мне бы такое счастье!

Мы немного помолчали, проходя по аллее, ненадолго укрывшей нас от солнца полностью. Листья с деревьев шелестом нашёптывали нечто таинственное, заставляя прислушиваться к этому неупорядоченному шуму. Было в нём очарование, которое невозможно описать словами. Аллея уходила вдаль тёмным коридором, за пределами которого мы слышали голоса, но абсолютно никого не видели. Чудесное место, но всему приходит конец – впереди замаячил людный скверик. Прежде чем, мы вышли туда, я спросила:

– А какой второй вопрос?

– Чем тебе не угодил Эверон?

– О чём ты? – мгновенно вскинулась я, перестав игриво крутить волшебную палочку.

– Только не играй в святую невинность. Не ведут себя так незнакомые люди: не пытаются задеть друг друга при знакомстве, не обмениваются взглядами украдкой во время экзамена. Когда вы встретились?

– Сегодня, Вильфрид, – закатила я глаза. – Каюсь, он мне не понравился, а дальше понеслось.

– Ой ли? Не понравился? Девочка моя, из блондина и брюнета ты всегда выбирала блондина! Что за сбой в отработанной схеме?

Несмотря на напряжение, я прыснула от всей души. Каюсь, водился за мной такой грешок, но я сама его не замечала. Надо же, насколько учитель наблюдательный.

– Просто неправильный блондин, ничего смертельного.

Мы вышли в сквер с небольшим фонтаном-драконом в центре и пошли по кругу, снизив голос на полтона, чтоб никому не мешать – в тени на лавочках прятались люди, разбившись по группам. Учитель, словно невзначай, даже не повернув головы, заметил:

– Видишь девушку, которая сидит на самой солнечной скамейке возле розовых кустов?

– Вижу, – согласилась я, украдкой посмотрев на обозначенную персону.

Она была довольно мила, хотя и немного полновата. Впрочем, это ничуть её не портило. Стиль только мне не нравился: кудряшки из жидких светло-русых волос и розовое платье, перехваченное пояском под грудью – на свинку похожа.

– Это герцогиня Даяна Амаресская, племянница государя. Говорят, она выйдет замуж за Эверона.

Вильфрид обронил словно невзначай, как будто бы просто знакомил со знатью, а я не подумав брякнула:

– В темноте всё равно лица не видно – ради титула приспособится, – и тут же пожалела о своей оплошности.

– Всё хуже, чем я думал, – замогильным голосом подытожил учитель. – У вас была интрижка. Я только не понимаю как? Когда? Я же глаз с тебя не спускал! Иногда, конечно, мы на пару дней расходились… Но роман за пару дней да ещё с такими последствиями?! Мне всегда казалось, что сколько бы ты ни флиртовала, а мужчин побаивалась. Когда, Эния?! Когда?!

Встревоженное бормотание я слушала с усмешкой – даже не переживала, что версия близка к истине. Всё равно не догадается. Даже сочувственно предложила:

– Вильфрид, не квокай, точно курица-наседка. Ничего между нами нет. Не понравились друг другу, да и хватит об этом. Лучше напомни, у государя же нет детей? То есть муж Даяны сможет претендовать на престол?

– Вряд ли. Да, старший сын у правителя умер, и после войны куда-то пропала маленькая дочь, Маргарита. Но, я думаю, её просто прячут до поры до времени. Или готовят подложную наследницу. А даже если я не прав, то уж скорее страну передадут младшему брату Даяны – всё-таки мужчина. Так, стой! Не уходи от темы!

Наверняка, учитель вновь вернулся бы к беседе о Лейфе, но тут объявили общий сбор для оглашения результатов – по команде все поднялись со своих мест и неторопливой толпой направились в одну сторону.

– Быстро они, – хмыкнула я.

– Ты была последней. Ещё долго тянули – наверняка, из-за Ричарда.

Вместе со всеми мы вышли на большую площадь и, пользуясь особым статусом, пробрались в саму гущу, чуть припугивая народ палочками. В ожидании стояли недолго – к этому часу почти никого не осталось.

Государь оглядел собравшихся и без лишних предисловий начал:

– Итак, поскольку тут у нас не танцульки, а серьёзное мероприятие, не стану всех волновать и по традиции начну с самой главной должности: место одного из придворных чародеев на год займёт господин Ричард, который опрометчиво не придумал себе ещё прозвища.

Зрители рассыпались в аплодисментах, будто взорвались – кто-то даже визжал от восторга. Видимо, многим этот юноша приглянулся, но решения не ожидали. Сам же Ричард выглядел так, будто его мешком муки стукнули.

Неуверенно подошёл к государю, поставил роспись в контракте, не читая, а потом вернулся обратно в наш строй молодых чародеев, встав уже рядом со мной.

– Рады? – спросила я, с удовольствием глядя на его озадаченное, но безмерно счастливое лицо.

– Не то слово! Не понимаю, как на меня свалилось подобное счастье. Учитель намекал совершенно на другую работу.

– Мир не без добрых людей, – хитро улыбнулась я, довольная тем, что к моим словам прислушались.

– Так это были вы? – с воодушевлением прошептал он, боясь разговаривать в полный голос. – Я ваш должник!

– Пустое, – отмахнулась я, и тут государь, закончив предисловие, пока мы с Ричардом болтали, повысил голос:

– Итак, охрана господина Эверона в этом сложном путешествии достаётся графине Виктимской.

Я растерялась и не посмела ничего сказать. Казалось, меня тоже чем-то ударили, и я не понимаю, что происходит и где какая сторона света. Прежде, чем я вообще осознала суть происходящего, учитель ткнул меня посохом под рёбра и предупредил вполголоса:

– Не вздумай отказываться. Это самое интересное и высокооплачиваемое дело из всех в этом году.

Едва не задохнувшись от такого одобрения, я поняла, что отказываться не светит. Ибо если Вильфрид так просто советует, то убивать меня за фортели он будет больно!

На негнущихся ногах я подошла к главе государства. Почти не глядя, поставила поданным пером роспись на красивом свитке. Читать всё я не собиралась – строчки расплывались перед глазами, а хуже Лейфа в подопечных там вряд ли что-то будет.