Темная, изумрудно-хвойная ткань была мне очень к лицу. Не будь я такой бледной и заплаканной, могла бы кому-то показаться хорошенькой. Грегори не потребовал свое кольцо обратно, и я не торопилась расстаться с «Викой»: осторожно засунула украшение в потайной кармашек на поясе и затянула завязки.
До Хитаны я добиралась общественным воздушным судном: билеты добровольцев по-прежнему оплачивала корона. Время в облаках пролетело незаметно. Будто только что отщелкнулись магические тросы и корабль взметнулся вверх – и вот мы уже приземляемся в нарядной столичной гавани.
Пока брела по людной улице мимо королевского двора (из-за высоченных ворот можно было разглядеть только шпили замкового комплекса), я вспоминала слова черного обелиска с изнанки.
«Дочь Илии тэль Меер и Марибо Браксаарда».
Кто эти Илия и Марибо? Какой была их связь? Прозаичной, порочной и грязной, как любила рассказывать настоятельница приюта? Или чувственной и настоящей, сильной, яркой, чистой? Мне никогда уже не узнать той истории.
Тэль Мееры – известный древний род, весьма многочисленный и крепкий. Быть может, они и сами не помнят, была ли у них некая Илия… И жива ли она по сей день. Девицу могли выдать замуж за герцога из далекого Ташера и забыть, вычеркнуть из семейного древа.
Браки в Эррене заключаются между равными. По многим причинам, но главная из них – крепкое, наделенное сильной искрой потомство. Будущее всякого малыша зависит от уровня его магии, а «от линялого гхарра не родится благородная хара».
Илия тэль Меер… Воображение рисовало картинки, какой была моя мать. Похожей на пышненькую Иллону с третьего курса? Или на Ее Величество? А может, на супругу Кристиана? Я как-то увидела ту в «Либтоунском Вестнике» на третьей полосе.
Девицы тэль Меер обычно светловолосы. Наверное, рыжим и зеленоглазым был водитель моей… кхм… матушки. Марибо Браксаард. Он представлялся мне очень красивым, пусть и слабо одаренным.
Знал ли он, что стал отцом? Был ли беспечно молод или умудрен сединой? Собственноручно ли отнес малышку в приют? Любил ли меня хоть минуту?
Корни родового древа крепко держат тебя на твоей земле. Связывают с миром невидимыми узами, прошлым, историей предков. Но у меня не было ничего из этого – ни семейных вечеров, ни альбомов с портретами, ни рассказов о прабабушках и прадедушках.
Я словно сразу родилась на чистом листе, и по телу бродила пугающая легкость. Казалось, я парю над этой землей без всяких подъемных чар. И мне не за что зацепиться, чтобы притянуть себя обратно.
Любил ли меня в этом мире кто-то, кроме Софи?
Весь остаток пути до Центра адаптации я глотала слезы и сопли, размазывала их по мокрым щекам. Думала то о бросившем меня отце, то о Райсе, так и не узнавшем за маской настоящую Алиссу. Но у самого входа решительно провела по лицу омывающим плетением и стерла всякие следы печали. Хватит. Я здесь по делу.
В Центре царила неразбериха. Мой пропуск сработал лишь с третьей попытки, зато в фойе никому до меня не было дела. Все куда-то бежали, меняя направление раз в пару секунд и сталкиваясь на поворотах.
Стражи окутывали стены защитными плетениями, в мой нос чуть не прилетело свежее анти-проклятье. Я увернулась и, пригнувшись, поползла к зеленой диванной зоне. Налетела на взволнованного мага с дурацкими усиками, извинилась и выбралась в коридор. Варховщина какая-то!
Хавранка-психиёлог ждала не меня. Нож выпал из ее руки с тонким звоном, и Вика удивленно распахнула рот… Пришлось с порога напомнить девушке, что я пришла добровольно.
– Мисс Лонгвуд! – она едва не потеряла сознание от облегчения.
– Я вроде бы придумала, как вернуть вас домой. Точнее, не я, а Грегори. Но какого гхарра тут происходит? – уточнила у нее шепотом. – Внизу просто стихийное бедствие! Пропуск не работает, по коридорам летают бесхозные чары…
– Они ждут Ее Величество, – призналась Вика, поправляя на шее узкий воротничок.
Кто-то своевременно позаботился о том, чтобы принарядить хавранку в синее платье и укороченный плащик, подбитый белыми перьями. Будто знал, что я прибегу вызволять потеряшку и той не помешает нормальная одежда. И обувь, что просто бесценно.
– Ее Величество?
– Элсинор хотела меня увидеть. Наверное, дело в дневнике, который я вела от скуки. Тот рыжий гад стащил записи!
Такого поворота я не ожидала. Я была намертво заражена желанием помочь хоть кому-то – если не себе, то настоящей Вике. И любопытствующая королева никак не вписывалась в план, в котором я везу хавранку к Кольтам… Я уже и вояжер успела арендовать. И договорилась с водителем, чтобы ждал нас возле главных ворот.
К гхаррам! Королева удовлетворит свое любопытство в какой-нибудь другой раз.
Я подошла к Вике, натянула капюшон ей на голову и поманила за собой. В коридоре сновали люди, и хавранка благоразумно спрятала лицо поглубже в тень.
– Вы сильно рискуете, помогая мне? Алисса? – шепотом окликнула меня, когда мы выбрались в фойе.
«Мне уже совершенно нечем рисковать», – подумалось с грустью. Я обернулась и молча мотнула головой. Протянула девушке кольцо с самарудом и жестом велела надеть на палец. Две «Вики» нашли друг друга, объединившись в единое голубоглазое целое.
– Что это, черт дери?! – она нервно потрясла перед носом светлым завитком.
– Маскировка. Иногда защита, иногда… проклятие, – призналась ей со вздохом и плотнее прижала к груди саквояж.
– Вы мисс Лонгвуд? Из Анжара? – окрикнул меня маг, что встречал в первый день.
Я взволнованно обернулась, молясь, чтобы никто не опознал мою пациентку. Воровать интересных иномирянок у Ее Величества – затея не самая законная. И наше приключение может окончиться по ту сторону ворот королевского двора… Где-то в районе подземной темницы.
– Я взяла себе еще одну подопечную. Из Энхарада, новенькая, – я нервно сглотнула и помахала Викиным досье так быстро, чтобы имя на обложке слилось в единое синее пятно.
Боги Эррена! К такому «Целительство для чайников» не готовило тоже. До чего бесполезная книженция, если подумать.
– Н-натали, – выдавила тоненьким голосом Вика.
– Мы восстанавливаем события по методу сира Жокко и…
– Хорошо… Хорошо, – отрешенно отмахнулся сир целитель и побежал в другую сторону, позволяя нам беспрепятственно покинуть Центр адаптации.
Мы с подопечной одновременно выдохнули, выбравшись на свежий воздух. Тут пахло свободой. Сладкой, сочной, весенней. Многообещающей.
Я потерла щеки и огляделась в поисках вояжера. Сначала нашла глазами водителя: тот лениво отхлебывал взвар из термоса. А затем взгляд переместился влево… и уперся в черный силуэт магистра Райса.
– Тьма! – пискнула перепуганно.
То есть… самая настоящая тьма! Во плоти главного ее исчадия. Мужчина приближался, цепко выловив мое бледное лицо в толчее. Взгляда не сводил с моих прикушенных губ.
– Вика, идите к вояжеру, – выдохнула сдавленно и ткнула пальцем на водителя. – Ничего не бойтесь. Садитесь внутрь и ждите.
Еще бы мне самой ничего не бояться! Коленки обложило ватой, под ребрами обожгло, ноги подломились. Я вжала в грудь карточку «Вики, психиёлога» и потупила глаза.
Центр адаптации окружали премилые зеленые лужайки, усыпанные лепестками филии и исчерченные узкими пешеходными дорожками… А мы с Кейром не виделись с самого утра.
– Мисс Лонгвуд? – без особого удивления прохрипел магистр, подобравшись ко мне вплотную.
– Си-и-ир Ра-а-айс, – промямлила, нервно поглаживая обложку Викиного досье.
Я лихорадочно перебирала в уме, при каких обстоятельствах рассталась с ним, будучи собой. В голове словно клубок перепуганных змей копошился, не давая никаких подсказок!
– А вы все бежите?
– Бегу, да… Еще бы не бежать.
Вдохнула с присвистом: точно, мы расстались с ним в диагностическом кабинете. На мне было порванное платье и белье, на нем – красные следы, оставленные кулаками Вейрона. Кейр сам велел бежать, и я послушалась.
