Но вечно избегать хавранку нельзя. Собравшись с силами (и клятвенно пообещав себе более не распускать руки), Райс направился вверх по лестнице.

– Как ваше самочувствие, Кейр? Я слышал, ночью был еще разрыв? – застало его на верхней ступени. Граймс кричал откуда-то снизу, вынуждая магистра развернуться и пуститься в обратный путь.

Альвар стоял у подножия лестницы с чемоданчиком и оттопыренными карманами форменного халата.

– Сносно. Я последовал вашему совету.

– Прекрасно. Я всем пациентам советую следовать моим советам! – покивал док с ехидным азартом. – Позвольте уточнить, драгоценный, какому именно?

– Прошлой ночью я едва соображал после отката и…

– И?

– И не найдя никаких обезболивающих…

– Так-так? – острые серые глаза обернулись двумя щелками, и по вискам разлетелись пучки морщин.

– Вы говорили про тактильный контакт…

– Вы ощупали… кхм… «хавранку»?

– Ощупал, – выдохнул Райс покаянно.

– С которой из сторон?

– Повсеместно.

– Полегчало?

– Не то слово! Даже не сравнить с массажем Маути и эшерским трансом.

– А я говорил, сир Райс, – растекся в едкой пакости, лишь слегка напоминающей ухмылку, главный целитель. – Пользуйтесь, Кейр, пока опять не убежала.

– Я не за этой консультацией к вам шел, – нахмурился магистр.

– А вы шли ко мне?

– Хотелось бы понять природу… кхм… случившегося эффекта.

– П-природу? – Граймс поперхнулся.

– Вы ведь предполагали подобное?

– Допускал вероятность, – Альвар, похоже, веселился, хотя Райс поводов для радости пока не находил. – Вы хотите, чтобы я еще раз проверил вашу… кхм… привязанную?

– Навязанную! – фыркнул магистр и прислонился спиной к холодной стенке. Поерзал по ней затылком, дожидаясь облегчения.

Весь день татуировка на руке его не беспокоила. Напротив, грудь пощипывало приятным, чуть перченым ощущением. Будто бы голубоглазая проблема следовала за ним по пятам, чтобы нить не успела натянуться. А может, он сам успел окрепнуть после сеанса диковинной «кружевной терапии».

– Просто объясните мне, какого гхарра я испытал облегчение, когда…

– Мм?

– Альвар, не стройте из себя идиота! – возмутился магистр. – И из меня тоже… не стройте…

– Лишаете меня единственного удовольствия, – укоряюще покачал головой док. – Виззарийские привязки коварны, но не бессмысленны. На расстоянии они ослабляют, вблизи – усиливают. Вы черпаете жизненные силы друг из друга. Ваш резерв опустел, и вы невольно потянулись к…

– А давайте не будем уточнять, куда именно я потянулся? – Райс отлепился от стенки и передернул плечами. – Спасибо за консультацию.

– Заглядывайте… – Граймс рассеянно почесал затылок, провожая поднимающегося магистра задумчивым взглядом.

Алисса Лонгвуд

– Я весь день ходила за вами, но вы просто феерически неуловимы! – с порога заявила Райсу, явившемуся, наконец, в нашу спальню.

– Ходили? Зачем? – с показным равнодушием выдал он.

– Хотела предложить свою помощь.

– Вы уже п-помогли вчера… Достаточно.

Магистр окатил меня таким говорящим взглядом, что все кружева разом поджались. Вместе с содержимым.

– Не такую помощь, – прошипела возмущенно, пытаясь собрать светлые волосы в пучок и повязать тонкой розовой лентой, сорванной с платья. – Нормальную. Вы разобрались, как стереть эту пакость с наших рук?

Шелковая лента упрямо выскальзывала из пальцев, волосы не поддавались. Соорудив на голове гхарр знает что, я опустила руки. Похоже, этот бардак со мной навсегда.

– Пока я лишь понял, что случайности не случайны.

– Как глубокомысленно, – закатила глаза.

– И что ответы могут быть в виззарийской книге, отмеченной символами пути и семилистной лоттой, – он кинул на стол пергамент, и я невольно уткнулась взглядом в странную «завихрень» (как ее назвала бы настоящая Вика из центра потеряшек). – Похожий знак есть на странице с описанием призыва чувств. Не такого и шуточного, если учесть, что вы действительно свалились на мою голову.

– Думаете, там сказано, как снять привязку? – протянула с сомнением, стряхивая со стола вездесущие розовые лепестки. – И где она, эта книга?

– Возможно, все еще в Либтоунском храме или в библиотеке при местной академии, – Райс пожал плечами, по привычке падая в свое кресло и вытягивая вперед ноги. Меня начинала мучить совесть, что я заняла собой всю его широкую кровать. – Утром вы составите мне компанию в поездке.

– В Либтоун? – поперхнулась, представив многочасовую тряску в вояжере в его хмурой компании.

– В Либтоун, – кивнул с мрачной решимостью. – Хотелось бы понять, почему виззарийский артефакт связал именно нас с вами. Ведь наверняка к нему прикасались и другие, – он огладил задумчивым взглядом мои бедра и закашлялся. – К браслету, в смысле.

Изобразив лицом последствия ампутации мозга, я улеглась в кровать. Райс пригасил свет. По плечам пробежала дрожь смущения, и я накинула на себя одеяло.

Чувствовала, что даже в темноте он продолжает сверлить меня глазами, требуя ответов. Но я не могла их дать. Понятия не имела, почему нас привязало друг к другу!

Сквозь вязкие мысли пробился тонкий звон, по черным стенам заплясали красные всполохи. Я не сразу поняла, что звук идет из ящика для магпочты.

– Поднимайтесь, Вика, – с меня вдруг бесцеремонно стянули одеяло и, нащупав в темноте локоть, потянули вверх.

– Что стряслось? – я щурилась от ярких красных вспышек.

– Разрыв. На болотах, – к информации Райс добавил несколько сложносочиненных ругательств, но я предпочла пропустить их мимо ушей. – Вы идете со мной. Сейчас.

– Чего? – тут уже я распахнула глаза широко, убеждаясь, что ни гхарра не сплю. И он серьезно. – Куда?

– На болота, Вика, – Райс открыл окно, впуская в мрачную спальню прохладный ночной воздух.

– Нет, нет… я не пойду, – я подскочила с кровати, развернулась в попытке сбежать хоть куда-нибудь от кошмарной перспективы и с азартом расчихалась. Вархова филия!

Непослушная лента тут же воспользовалась ситуацией и выскользнула из пучка, державшегося на честном слове. Волосы вихрем рассыпались по плечам, но в темноте беспорядок был хотя бы не так заметен.

– Мда… – проворчал несносный магистр. И замолк.

Он будто бы задержал дыхание. Во всяком случае, я не слышала вздохов.

– Я не хочу… на эти ваши… болота, – взмолилась искренне. – Там пиявки… и кто знает, что еще водится…

– О, Ви-и-ика, чего там только ни водится. И кого только ни вываливается, – с угрозой протянул Райс и, аккуратно откинув мои волосы с плеч, замотал меня в свой плащ.

Десять минут спустя туфли чавкали по болотной грязи. Это и по светлому времени суток было неприятным времяпрепровождением. А уж в темноте анжарской ночи точно никак не тянуло на свидание.

Я пыталась отказаться. Упиралась, отмахивалась от плаща, в который меня настойчиво впихивали, шипела, как вархова маутянка… Даже согласилась полежать в обмороке, пока магистр сходит по своим важным делам. Привыкать ли?

Но Райс был непреклонен. И тащил меня за собой по хлюпающей грязи навстречу монстрам изнанки.

– Чивари вархов! – пробубнила негромко, пыхтя в напряженную спину.

– Что вы сказали, мисс… Вика? – магистр быстро обернулся.

– Чтоб вас засосало в это болото, говорю!

– Мне не привыкать, – усмехнулась «вторая половинка», ответственная за самые неприятные впечатления в моей жизни. – А вы, я смотрю, уже набрались местных слов, хавранка?

– Попробуй их не набраться, когда отовсюду слышно, – проворчала сердито, с ажиотажем вонзая каблуки в черное месиво.

Из-за кустов послышалось жутковатое «У-у-у!», и мне тоже захотелось взвыть от кошмарности ситуации. На ночных дежурствах в Тарлинской лечебнице я всякого насмотрелась, но… Видит Варх, оно ни в какое сравнение не шло с прогулкой к разрыву материи! Самому настоящему, а не в «Либтоунском Вестнике» описанному.