– Ночь весенних даров тоже подходит, если есть причины спешить, – мастер проклятий озабоченно тряхнул головой и подошел к окну.

Силуэт Райса в черном плаще, раздуваемом ветром, нашелся на краю утеса. Магистр просто стоял, рассматривая волны внизу. Что он видел в темной глубине? Настоящее, прошлое, будущее? Возможное, невозможное?

Мне хотелось подойти к нему. Похлопать по плечу, приобнять со спины. Или облегчить боль одним из целительских плетений. Наверняка ведь есть в справочнике что-то для подобных запущенных случаев?

Но я помнила предупреждающий жест Рэдхэйвена. Чужие желания надо уважать.

– Ну не планировала же маутянка плюхнуться в болото вместо мисс Вики? – Эйвелин наморщила нос и усердно запыхтела. – Или… планировала? А потом внушить чувства, свалить все на природников и… Нет, глупость какая-то! Она ведь и так имела доступ к спальне магистра.

Иметь-то имела, да… Но исключительно в расслабляющих целях. Если верить Райсу. Чем больше он уставал от откатов, тем чаще вызывал Дэлию. Но такое женское коварство не укладывалось в моей тяжелой голове, ей Варху!

Я снова вспомнила маутянку, призывно развалившуюся на розовых простынях… А потом застигнутую в кабинете Райса… И в кустах на болотах… Что, если она ждала момент, когда маг ослабнет и не сможет противостоять внушению?

– На какие хитрости только не идут женщины, чтобы пленить мужчину… – пожал плечами хозяин дома.

– Сказал сир рабовладелец! – профыркала Эйвелин, потирая живот.

Рэдхэйвен отвернулся от окна и быстро прошагал ко мне. Не дав опомниться, поймал за руку, потянул пальцы к себе… И живо сорвал колечко с зеленым самарудом. В ту же секунду прядь, падавшая на мой лоб, предательски порыжела.

– Ой…

– «Ой», – передразнил мастер проклятий и хрипло рассмеялся. – Занятная шутка…

– Как вы?..

Гхаррова западня!

– Я хорошо знаю того, кто накладывал эти чары, – сир Даннтиэль покрутил перед носом колечко и, о чем-то поразмыслив, надел его обратно мне на палец. Оглядел меня придирчиво и кивнул: – Ну вот, так-то лучше. Не будем еще сильнее пугать темного магистра.

Дверь дома хлопнула, и через минуту на пороге появился Райс. С мокрым лицом и налипшими на лоб черными волосами. Словно ему прямо в нос ударила холодная соленая волна. И она явно привела мужчину в чувство: Кейр был уже не такой бледный.

– Нам с мисс Викой надо вернуться в академию, – сухо произнес он, ничего больше не объясняя. – Привязка тянет слишком сильно. Я… едва дошел до края, – Райс кивнул на обрыв в окне.

– Я могу лишь немного ослабить, – развел руками Даннтиэль. – И то временно. Суть привязки отсылает к древней супружеской клятве, но…

– Но?

– Ни один брачный ритуал что в Виззаре, что в Эррене невозможен без божественного благословения, – хитанец задумчиво пошевелил подбородком. – Сир Райс, а вы случайно не испрашивали благословения богов в последнее время?

– Да вы шутник, сир Рэдхэйвен… Последний раз я о чем-то просил богов двадцать лет назад.

– Может, связь была плохая и просьба долетела только сейчас? – хмыкнул Даннтиэль и вытянул из наших запястий пучки золотых нитей. Чуть размотал их в воздухе, закружил сложным пассом, обращая в сверкающие спирали. – Чары истинно божественные, и не мне…

– Не вам?

– Не мне!

– В какой-то момент я решил, что это ваша дурная шутка, – признался магистр, стряхивая капли с волос. – В отместку за тот случай на полигоне. Тем более что по заверениям сира Таэли не так много хитанцев имеют доступ к секретному отделу королевской библиотеки.

– Мне нынче, верите ли, не до шуток, Кейр, – буркнул проклинатель, с раздражением осмотрев подкопченные стены родового имения. – Впрочем, от вашего несчастного вида мне становится немного веселее. Самую капельку.

Воздушное судно Ее Величества шло плавно и неспешно. Легкая качка баюкала, но я отгоняла прочь желание прикорнуть на одном из мягких диванчиков.

Никогда не летала на частном транспорте, да еще таком роскошном! Мы с магистром были совершенно одни на гигантской белоснежной палубе и могли занять любое место.

– Вам повезло, Кейр, что виззарийский артефакт привязал вас намертво ко мне, – я все же плюхнулась рядом с Райсом. Хоть и был соблазн сбежать от почерневшего попутчика на другой конец корабля. – Мне от вас решительно ничего не нужно. Ни искры, ни руин, ни…

– Ни?

– Ни детей, как… мисс Ламберт… это вот называет, – я так усердно накручивала на пальце кольцо, что уже протерла на коже красную дорожку.

Софи, как ни пыталась, не смогла меня заразить этой ее страстью к замужествам и пеленкам. Нет, я в магических беременностях была уже спец, один из лучших в Анжаре! Но предпочитала оставаться с той, другой, наблюдательно-диагностической стороны. Я видела слишком много нюансов, от которых мужчины седеют, теряют загар вместе с аппетитом… или вот – рукава парадных мундиров подпаливают.

– Как жаль! – ненатурально расстроился магистр. – Возможно, это была бы единственная польза от искры рода Райсов.

– Скажете тоже. Вы вон сколько пользы на болотах приносите! – я нервно поерзала на слишком мягком сидении. – А потом грязи с болот… тоже приносите… немерено.

– Так не любите грязь?

– Я пытаюсь стремиться к порядку. Но меня всюду настигает бардак, – вздохнула сокрушенно. – Начинается обычно с малого и… Да вы и сами все видите.

Не факт, впрочем, то Райс сейчас вообще что-то видел. Весь полет он пялился на облака, окутанные темно-серой дымкой, словно траурной вуалью.

Над северным Эшерским морем собирался дождь, и белоснежные цапы остались на утесе, отложив полет домой. Но судну Ее Величества, защищенному чарами от любой непогоды, ливень был нестрашен.

Я сонно клевала носом, разглядывая величавый профиль магистра. В деталях вспоминая, каким он мне виделся на изнанке.

Седое море под нами сменилось Либтоунским лесом, затем началась череда магических фабрик, источающих клубы едкого дыма. Выплыл нарядный уютный Тарлин, пестрые лоскутки площадей, одетая в белый камень набережная, усыпанная кофейнями и гостиницами…

Снова леса, поля, фермерские плантации. Аквелук, своеобразный запах которого долетал даже до нашей палубы. И, наконец, Анжар. Когда на горизонте показался шпиль ректорской башни, облака окрасились в багрянец, знаменуя скорые сумерки.

– Вы так хорошо описали место трилистника… – я все же рискнула затеять неприятный разговор, который рвался из меня всю дорогу.

Магистр не стал бы чернеть из-за маутянки. Все-таки мне удалось неплохо его узнать за последние дни. Настоящую боль ему причинял лишь один эпизод из собственной жизни. Все остальные неприятности – откаты, разрывы, столкновения с тварями – ни в какое сравнение с ним не шли.

– И? – выдохнул Райс, не оборачиваясь.

– Будто видели метку своими глазами.

Породистый, недовольно сопящий нос тут же оказался перед моим лицом, и я предусмотрительно отползла дальше по диванчику.

– Я много всякого видел своими глазами… Вика. Уже и не знаю, чему верить!

– Но ваша невеста…

– Носила плотные блузки с высоким воротником, – он почесал подбородок, постучал пальцем по поджатым губам. – Весьма странные моды, особенно для летней тарлинской жары.

– У вас всю дорогу такой вид, будто вы…

– Внезапно понял, что был помолвлен с дочерью Мрака? – едко процедил магистр, не отводя от меня раздраженного взгляда. – Не увлекался никогда доварховой историей и культами Первых. Вероятно, зря.

– А ваш отец? – я отползла еще немного, когда он опасно ко мне наклонился и уложил руку на подлокотник.

– Мм?

– Он увлекался.

Я не спрашивала. Я утверждала, хоть и не имела при себе никаких доказательств. Но могло ли быть иначе? Главы древних родов (тех, что вели свое начало от сотворения Звездносвода Сияющего) хорошо знали свою историю.

– Отец всякое читал, – пробормотал Райс угрюмо.