– Вы не можете его убить, – упрямо прошептала, набрав воздуха в грудь. – Есть препятствие.

– Для тьмы нет преград, кроме света, – философски не согласилось древо.

– Он связан со мной. Видите? – потрясла рукой, гхарр знает кому показывая символы на коже. – Виззарийская привязка. Древняя, как само мироздание. Если вы меня не пропустите к нему, я умру прямо тут, перед вашими воротами. Вот здесь, на камешке! По вашей вине!

Я с усердием покивала, удобнее размещаясь у подножия обелиска. Не была уверена, что блефую: в груди жгло, внутренности заполнялись тоской. Я действительно чувствовала себя очень дурно. Но вряд ли хуже, чем Райс.

– Глупое дитя. Зачем свету цепляться за тьму? Оборви связь сама, пока это возможно.

– Не дождетесь. Это неправильное решение. И если вы с ним что-то сделаете… – пробормотала растерянно. – В моих целительских книжках про это не было, но почти уверена, что я тоже умру. Тогда вы точно нарушите древний закон, так?

Почему в «Целительстве для чайников» не имелось главы о том, как вести переговоры с мраком? Я не была уверена, что давлю на верные болевые точки. И вообще голова шла кругом. Лисси Лонгвуд общалась не с кем-нибудь, а с высохшим туром, черным камнем и призраком за воротами! И еще Граймсу советовала не налегать на тоники…

– Грехи твоего рода оплачены, – задумчиво кивнуло дерево. – Нам нет проку от твоей души. Пока что…

– Так отпустите нас! Сегодня, – взмолилась, растирая похолодевшие щеки. – Уверяю, Райс еще не раз провалится в вашу бездну… Его эшерской не пои, дай только к разрыву прогуляться!

– Поздно, дитя. В главном зале подношений уже идут торги за его черную душу, – с неправдоподобной жалостью сообщило древо.

Торги… За душу… Да просто огхарреть.

Ох, Лисси, не стоило тебе завидовать приключениям иномирянок.

– Пустите хотя бы…

Точно ли я хочу туда попасть? И своими глазами увидеть, как мерзкие твари с щупальцами соревнуются за жизнь темного магистра? Точнее, за право лишить его этой жизни и обратить мраком.

– Хочешь выторговать его себе? А что предложишь взамен? – с интересом спросил невидимый призрак изнанки. – Капля крови, оставленная на алтаре, дает тебе право войти в зал подношений и участвовать в торгах.

– Хочу… участвовать, – сообщила дрожащим голосом и поднялась с камня. И ворота передо мной беззвучно распахнулись.

Едва я шагнула за выкованный из теней заслон, пустыня обрела очертания темного леса. Но не анжарского, а скорее либтоунского. Того самого, по которому мы брели с сиром Таэли и Райсом пару часов назад.

Вывод этот я делала из простого наблюдения: сейчас мои глаза упирались в круглый валун, прикрывающий вход в подземный храм. В тот самый храм, в которой я уже спустилась! А потом упала еще ниже, в глубину бездны.

Невидимый привратник собрался из серой дымки и приобрел черты человека – молодого мужчины в старинном мундире, какие носили лет двести назад. Жестом он указывал на сдвинутый валун. Мол, топай вниз, пока без тебя, глупая душа, не сторговались.

У самого входа буйно разросся чешуйчатый черноягодник. Странно: тут он выглядел так же, как и с нашей стороны. Редкое растение, не в каждой даже целительской книге упоминающееся.

Я осторожно перешагнула бархатистые заросли и ступила на уцелевшую лестницу. Можно ли дважды спуститься в одно место, ни разу не поднявшись?

Выходит, можно… Но и место было другим.

Потолочный свод был собран из круглых витражей, по периметру подземного храма стояли золотые статуи. Здесь они казались темно-серыми, но по глянцу легко узнавался драгоценный металл. У стен громоздились туманные стеллажи с книгами, столы с кувшинами, мраморные чаши для омовения… До разрушения храм Имиры был истинно великолепен.

Только один «предмет интерьера» совсем не радовал взор. На целехоньком алтаре лежало главное подношение богине – сир Кейр Райс собственной благословенной персоной, чуть заляпанной местным болотом. Его мерцающий звездами плащ свисал с обеих сторон черного камня, стелился волнами по полу.

Участники торгов бродили вокруг, сотрясая воздух свистящим «Ууу» и колыхаясь своими изменчивыми телами. Некоторые исчадия мрака выглядели почти людьми, у других имелось запредельное количество щупалец. Иногда они подходили к камню, что-то шептали и бросали к подножию предметы, скрытые тенью. На меня внимания не обращали, словно визиты младших целительниц из Тарлина тут были делом обычным и мало занимательным.

Ноги дрожали, сердце тарахтело, как старенький сломанный вояжер. Я давила в себе крики, старательно делая вид, что все в порядке вещей. Мол, щупальца и щупальца. Экая невидаль? Хотя такого бардака в жизни Алиссы Лонгвуд еще не случалось.

Огибая каждого из существ по большой дуге и наматывая растянувшуюся серебряную нить на запястье, я кое-как пробралась к алтарю. Боги Эррена, что они сделали с магистром?

Тот выглядел катастрофически неживым. То есть, попади он на мое дежурство в приемный покой… Я бы послала его в другую магическую инстанцию. Мрак черными лентами оплетал бледную кожу, вены налились темным ядом. Очень жестокая кара за то, чего даже не совершал.

Вот зачем Райс полез в храм среди ночи? Что за кошмарная привычка нырять во мрак без оглядки, не думая о последствиях? Отдавать всего себя целиком, растворяясь в пыль в гадких болотах? Ох, я бы много всякого высказала ему сейчас, будь он в сознании!

– Сир Райс… Кейр, – прошептала, аккуратно дергая магистра за воротник и нащупывая вену на холодной шее. Не мог же он быть совсем мертвым? – Это я… Я пришла, чтобы…

«Выторговать вашу черную душу у тварей изнанки», как-то так, да?

Никто меня не отпихнул, не обругал за нарушение порядка. Видимо, «предмет торгов» было разрешено ощупывать и осматривать всем участникам. Но кроме меня желающих не нашлось. Или они по пути сюда «нащупались», доведя крепкого мага до обморочной бледности.

– У тебя связь. Препятствие, преимущество. Назначь хорошую цену, – просвистел теневой привратник мне в затылок, и я от неожиданности подпрыгнула метра на два.

Уверена, на изнанке меня так же, как и наверху, ждал глубокий обморок от любого прикосновения к темной сущности.

– Но у меня ничего с собой нет, – призналась шепотом.

– Обычно предлагают невинность старшей дочери рода или сокровища из тайных подземелий… Диковинные артефакты из иных миров или сильную искру старшего сына…

Сколько отличных идей! И ни одна не подходит. Ни невинности, ни артефактов у меня в кармане не завалялось. Змейка – и та убежала, оставив лишь нерушимый след.

– Еще можно сердце. Оно, правда, сразу почернеет, – накидывал варианты привратник. – Жалко: твое так ярко и вкусно бьется… Он дорог тебе?

– Да я жить без него не могу! – раздраженно заявила, потирая запястье.

– Ты осмелилась спуститься глубже. Будет глупо уходить ни с чем, – просвистел ветер позади меня, и тень привратника исчезла.

Я слышала шепоток вокруг, даже понимала некоторые фразы, скрытые за однообразным «Ууу». Все обсуждали магистра, который сам сглупил и пересек запретную черту. Добровольно пришел в гости к Тьме, которая, уж понятно, не откажется от столь щедрого подношения… Кажется, они торговались за право подарить его душу своей жуткой матушке.

– Ты жива. Ты можешь дать то, чего нет у других. И более никогда не будет, – вернулся свист в мое ухо. – Кровь, волос, услугу и обещание…

– Кому услугу? Какое обещание?

Странная у них тут валюта. Я растерянно замотала головой, разыскивая общительную тень, но боясь отойти от магистра.

– Разве это имеет значение? Или плати, или уходи.

– Я не могу уйти!

Потрясла серебряной ниточкой, что тянулась от руки, а будто бы от сердца: так оно болело. От одной мысли, что Райс останется валяться на этом камне, оплетенный черными венами, оно разрывалось в клочья! Ох уж эти «брачные узы»…

Но какую услугу у меня попросят? И какое обещание потребуют? Зачем им мои волосы? А кровь? Что в том ценного?