Улыбнувшись, треплю ее по черноволосой головке, а потом, повинуясь секундному порыву, прижимаю девочку к себе. И в этот миг грусть, навеянная сном, улетучивается. Этли обнимает меня в ответ и целует в щеку.

– М… – она хочет что-то сказать, но замолкает, ее глазки начинают подозрительно блестеть, и она отворачивается, чтобы не показывать своих слез. Мне это так знакомо, Лео с самого детства не любил показывать своих слабостей.

– Пойдем, я налью тебе какао, – предлагаю я.

– Ага, – кивает Этли.

Теона на кухне нет, и это шанс проявить мои кулинарные способности, но ничего, кроме яичницы с ветчиной, в голову не приходит, да и Этиэль вроде не против.

– Ты будешь сегодня Снегурочкой, да? У нас на празднике? – спрашивает Этли, откусив большой кусок от овсяного печенья.

– Да, – отвечаю, нарезая ветчину ломтиками.

– А кто будет Дедом Морозом? – интересуется она, видимо, желая вытянуть из меня побольше информации.

– Там и узнаешь, – не буду же я, в конце концов, пересказывать ей весь сценарий?

– Ну, пожалуйста, Дея… – Этли жалостливо поднимает бровки, – я не смогу узнать кто это, ведь на нем будет борода.

– Кир, – сдаюсь без боя: каждый раз удивляюсь, как эти зеленые глазки на меня действуют.

Допив какао, девочка идет примерять свой новогодний костюм, уже в сотый раз. Ей так понравился тот случай с мраморной кроватью, что она решила пойти на Елку в костюме Спящей Красавицы. Я и Теон были категорически против того, чтобы она использовала магию, поэтому целую недели убили на поиски подходящего наряда. В конце концов, все остались довольны.

А я, дождавшись, когда Теон вернется из магазина, отправляюсь в школу на генеральную репетицию. Интересно, сколько и кому заплатили, чтобы провести утренник у начальных классов 31 декабря?

– Еще раз! Еще раз! – снова и снова повторяет Алла Николаевна, недовольная нашей игрой.

Почти к самому началу спектакля, когда уже не остается времени на очередную прогонку, учитель литературы машет на нас рукой. И к чему такая суета? Это ведь всего лишь дети, не думаю, что они окажутся злостными критиками. И вообще, если представление и провалиться, то, несомненно, из-за сценария. Обычно, если кого-то и похищают на утренниках, то это Снегурочку, но никак не Деда Мороза. Но Алла Николаевна, по всей видимости, тот еще оригинал, ей бы пойти в большую литературу. Не удивлюсь, если в следующем году она поставит пьесу «Дездемона», где жена убивает мужа за измену... Стоп! Обычно, это Теон высмеивает старания людей, а не я. Наверное, все из-за того, что я много времени провожу со своим фальшивым сводным братом.

Во время спектакля, все то время пока дети проходят испытания и отгадывают загадки, чтобы освободить несчастного Деда Мороза, пытаюсь выкинуть из головы сегодняшний сон. Я говорю нужные слова, улыбаюсь, но как будто бы не здесь. Немного приободряюсь, лишь когда приходит время для появления Дедушки. Но услышав голос, приглушенный бородой, настолько удивляюсь, что чуть не забываю свою реплику:

– Вы звали, меня? – спрашивает переодетый в красное Теон.

– Да!! – хором кричат дети.

Мою голову, как после взорвавшейся бомбы, лавиной накрывают грохочущие вопросы. Где Кир? Почему Теон в костюме Деда Мороза? Что он сделал с моим Лео?

– Я пришел, а елочка-то у вас не горит. Ая-яй, не порядок. Давайте зажжем ее! Ну-ка все вместе: раз, два, три... елочка, гори! – невозмутимо продолжает Теон с накладными белыми бровями.

Ладно, позже я заставлю его ответить на все мои вопросы. А пока, нужно заканчивать этот балаган.

– Так вот, ребята, Дедушка Мороз приготовил для вас подарки. Кто хочет первым рассказать ему стишок и получить подарок? – спросила я у зала.

Прежде, чем галдящие дети улавливают смысл сказанного, Этли соскакивает со своего места, да так стремительно, что ее корона чуть не падает на пол.

– Я хочу! – вызывается она, поправив тиару левой ручкой.

– Ну, тогда, выходи на сцену, – улыбаюсь я. Взгляд цепляет Аллу Николаевну, прикрывавшую ладонью глаза, и тут же соображаю, что спектакль ушел в русло под названием «не по сценарию». Но неважно, ведь праздник и так почти подходит к концу.

Девочка прокашливается и начинает читать стих, от которого у меня спазмом схватывает горло, а лицо Теона, в бороде и усах, бледнеет:

–Под твоей кроватью прячется он,

И когда в темноте ты услышишь стон.

Темный дух за тобой придет

И жизнь твою с собой заберет...

– Умничка, спасибо! – перебиваю ее дрожащим голосом, дав подарок.

Если она хотела меня напугать, у нее это получилось. Эту страшилку я не слышала уже очень давно – с тех пор, как мне стукнуло шестнадцать, и я навлекла проклятье на свою семью. По нашим поверьям, если ее произнесешь до конца, то из Истока придет дух, жаждущий крови нашего рода венефикусов. В ошметках плаща и с кровью на руках. Чумной Маг. Слышала, никто не знал ее полностью, но все же, может, Этиэль знает? Но не очень-то хочется это проверять, особенно здесь.

После праздника, мы оставляем Этли на Веру Михайловну, бабушку Маши, которая пришла со своей внучкой Милей. Она и Иван Викторович любезно согласились взять ее к себе на новогодние посиделки, где они собирают всех соседских детишек. Мы же с Теоном и классом будем праздновать Новый Год в школе. Вика выпросила у своего отца разрешение устроить ночную тусовку в актовом зале. Правда, ночную – громко сказано. Максимум до двенадцати. И без спиртного. Чудо, что Теон согласился прийти, но мне все равно что им движет. У меня более насущные проблемы – вытащить Кира на танцплощадку.

Одно дело в далеком поселке, другое – на глазах всего класса.

– Почему ты вышел вместо Кира? – спрашиваю Теона, когда мы идем в неиспользуемый кабинет «музыки 2», где хранятся реквизиты для представлений.

– Знаешь, я как-то не горел желанием в этом участвовать. В коридоре на меня налетела Алла Николаевна, сказала, что костюм Дед Мороза на месте, а самого его нет. Меня эта новость позабавила, учитывая, что дедулю по сценарию похищают, – кривая ухмылка озаряет его лицо. – Ну, я и сказал, что, может, учительскому составу спеть частушку или рассказать стишок, и тогда какая-нибудь Бабка-Ежка вернет Деда. А она как покраснела и таким мне пригрозила, что ничего не оставалась, как сыграть дублера Деда Мороза. Да и не хотелось расстраивать детишек.

– Так значит, ты не причастен к исчезновению Кира? – уточняю я.

– Нет. Но может его унесли Темные Духи? – мрачно шутит он.

– И не напоминай, – отмахиваюсь. – Когда она начала читать этот стих, я думала у меня инфаркт случится. Как думаешь, Этли знает его наизусть?

– Уверен, что нет. Наверное…

– Откройте! Эй, кто-нибудь! Откройте эту долбанную дверь! — по ту сторону мы слышим, мягко сказать, недовольный знакомый голос.

– Кир?! – окликаю, спеша скорее открыть дверь.

– Аня?! Слава Богу! – облегченно отвечает голос моего возлюбленного.

Почему-то, я представляю парня привязанным к стулу, поэтому удивляюсь, обнаружив его прямо перед собой.

– Что случилось? Почему ты не пришел? – спрашиваю я у Кира, и, не удержавшись, нежно провожу рукой по его щеке. Дрожащее тепло его тела дает мне понять, что он цел и немного сердит.

«Бестолковщина, он же был заперт», – мысленно вставляет Теон.

– Меня заперли! – рычит Кир, но потом спокойнее добавляет, взглянув на меня: – Кто – не знаю.

– Т... Дима… – протягиваю, многозначительно посмотрев на Теона.

– Не смотри на меня так!

Я неверующе качаю головой, беру Кира за руку и тяну в сторону лестницы. Одевшись и дождавшись Машу, вместе идем до остановки. На прощание снова провожу рукой по родному лицу – желание впиться в Кира губами обжигает грудь. Отгоняю его, вспомнив, во что превратятся мои губы в такой мороз. У нас сегодня еще будет время. А место действия – вся школа. Заговорчески хихикнув сама себе, провожаю взглядом уходящий автобус, потом разворачиваюсь и иду в сторону дома.