Наконец я добрался до третьего этажа, и у двери, ведущей к комнатам, увидел заветную надпись: “Мортед Льюис, кожевенник. Пятая комната”.

Слава Солусу!

Бить в колотушку на общей двери было бы верхом неприличия, так что я аккуратно отодвинул защелку ножом и вошел внутрь. Передо мной протянулся коридор с дверными проемами с левой стороны, который упирался в кухню. Пройдя по голому полу с рассохшимися досками, я легонько постучал в дверь с цифрой “пять” над коробом. Сперва было тихо, и я уже решил повторить попытку, как она вдруг распахнулась.

На пороге стояла взволнованная молодая женщина в ночной рубашке, однако по ней было видно, что она еще не ложилась — красные глаза, отекшие от слез, уж точно не были заспанными. У женщины были темные волосы, стройная фигура и приятные черты лица, однако губы были сжаты от напряжения в тонкую полоску.

Увидев меня, она сильно испугалась и дернула дверь на себя, но я успел просунуть в проем ботинок.

— Кто вы такой?! Что вам нужно?

— Успокойтесь, я всего лишь хотел задать пару вопросов!

— Я буду кричать! Вас мигом отсюда вышвырнут!

— Не нужно бояться! Мне просто надо найти Мортеда!

Услышав это имя, женщина перестала тянуть дверь и громко всхлипнула.

— Вы его знаете? С ним что-то случилось? — прислонила она ладонь к губам.

— Пока нет, но мне обязательно нужно выяснить, где он.

— Ах, если бы я сама знала, — сокрушенно покачала головой женщина.

— Вы думали, что это он пришел? — участливо спросил я, сделав шаг навстречу.

Она молча кивнула, пролив еще несколько слез.

— Ну-ну, будет, — попытался я успокоить собеседницу, положив руку на плечо. — Как вас зовут?

— Астрид, — вновь всхлипнула женщина. — Астрид Льюис. Я швея, обслуживаю соседей, а они нам помогают детей растить, — кивнула она вглубь комнаты, где я увидел широкую кровать, на которой мирно сопели трое ребятишек. — Кто яиц принесет, кто мясными обрезками поделится, хлебом. Так и выживаем. Зарплата у Мортеда вся на оплату жилья уходит, да другого пути нету — свой домик мы точно не купим. А теперь он совсем пропал!

— Как давно его нет?

— Второй день не приходит, — проговорила Астрид, сдерживая рыдания. — А вдруг он погиб? Ужас, я боюсь представить, как мы без него…

— Не беспокойтесь, я обязательно выясню, куда он запропастился, — ответил я, поглаживая женщину по спине, хотя сам прекрасно понимал, что шансов практически никаких. По всей видимости, Мортед стал жертвой сектантов, и теперь от него мало что осталось.

Боюсь, больше я ничего здесь не узнаю.

— Астрид, послушайте. Мы будем искать вашего мужа столько, сколько понадобится. Если вам будет нужна помощь — не стесняйтесь, обязательно приходите в Темплум Луцис. Солусу служат лишь самые светлые, самые благородные люди королевства. Уверен, они не оставят вас в столь бедственном положении. Скажите, что вас направил Тарон Прайд, что служит ординарию Амилену. Они все поймут.

Сказав это, я вышел из дома отчаявшейся женщины, которая не перестала плакать.

Чертовы культисты! Еще одна поломанная семья, еще одна несчастная жертва их злых, извращенных намерений. Впрочем, теперь я узнал, что сам Мортед Льюис ни в чем не виноват. Нужно найти того, кто не побрезговал воспользоваться его личностью, чтобы привести его к правосудию Солуса.

Вскоре доходный дом Карсенникова окончательно скрылся из виду, растворившись в окружающем смоге.

Рональд, сын Даррена

Я не имел ни малейшего представления о том, сколько времени прошло с момента моего никчемного падения в яму данскера. Я медленно тащился вниз со склона, пока не погрузился в густые клубы едкого дыма, что покрывали жилые кварталы Минакса и доходили до предгорья. Мрак нижнего города не прорезывали лучи светила, а значит, ночь пока не кончилась. Удивительно, ведь по моим ощущениям прошла целая вечность.

По бокам от тропы, которую я собственноручно прокладывал через заросли жухлых кустарников, тянулись бесконечные ряды технических сооружений, что обслуживали канатную дорогу. Хотя в темное время суток пассажирский подъемник работал гораздо реже, тысячам грузчиков все равно приходилось пользоваться бесчисленным количеством кранов и лебедок, которыми Гора ощетинилась во все стороны света.

Ригиторум щедро делился своими богатствами с правящей верхушкой королевства. Вся необъятная страна, чья территория раскинулась от океана на западе до лесотундры эрветов на северо-востоке, работала не покладая рук, чтобы доставить сюда все лучшее, что только могли предложить ее жители. Мимо оголодавших обитателей Минакса ежедневно проходили тонны отборных продуктов: говяжья вырезка, свежие фрукты и экзотические ягоды прямиком из Артайского взморья, редчайшие морепродукты и дорогие вина из Садервейла. Все это благодаря труду сотен мужчин и женщин непрерывно поднималось наверх, чтобы наполнить ненасытную утробу Горы. Лишь на время притупить незатихающий голод дворца и окрестных дворянских имений, чья жизнь состояла из бесконечных пиров.

Уж я-то это точно знал, и даже мечтал стать частью этого праздника изобилия, да только всем моим стремлениям настал конец. По мимолетной прихоти придворного колдуна я буквально оказался лишен собственной жизни. То, что я пока могу ходить, еще ничего не значит.

Допустим, я все же спущусь с Горы, не растеряв костей. А что будет дальше? Куда мне пойти? Где искать справедливости в мире, где помощник первого распорядителя имеет влияния не больше, чем надоедливая мошкара? Нисколько не сомневаюсь, что гвардии дворца будет куда проще закопать меня где-нибудь на склоне, чем предъявить официальное обвинение самому Велизару. В общем-то, рекситоры именно так и поступили.

Проще самому удавиться!

Придя к этой мысли, я не смог сдержать нервный смех. Он раскатился по длинному коридору, составленному из глухих задних стен складских помещений. Не думаю, что меня кто-то услышал — быть может, одинокий сторож, который сейчас дремлет где-то за этой стеной, подумает, что ему приснился дурной сон.

Как бы мне хотелось сейчас проснуться.

Покачав головой, я крепко ударил себя ладонью по щеке. В ноздри тут же ударил запах потревоженных экскрементов.

Некогда себя жалеть! Некогда плакать! Слезами горю не поможешь. Я должен поступить так, как подобает мужчине, который не может вытерпеть нанесенного оскорбления. Вот только доберусь до дома, и сразу в петлю!..

Внезапно мой мозг пронзила мысль, будто пуля, выпущенная из аркебузы.

Если меня не станет, что будет с Мариссой?

— Солус Великий, как же так?! — вскричал я, потрясая кулаком в небеса. После чего обхватил голову руками и принялся плакать, как маленький ребенок.

Как же легко было бы бросить все и спрыгнуть со скалы! Не нужно ничего решать, не нужно предаваться горестным мыслям о судьбе своей возлюбленной.

Можно набросить удавку на шею и отправиться к Светилу навсегда.

Но неужели я позволю себе быть таким эгоистом? Разве я смогу бросить ее здесь, на этой земле, совсем одну? Да, я прекрасно понимаю, что такие люди, как я — вошь, а не человек! — не чета придворному магу. Но, быть может, мне удастся забрать Мариссу с собой? Проникнуть в гостевые покои штаба стражи и выкрасть ее, чтобы вместе рвануть в сторону моря. Пусть преследуют, пусть ищут — вряд ли Велизару будет дело до еще одной пропавшей наложницы, которых, я уверен, у него и так в избытке. Но даже если сбежать не удастся, я помогу Мариссе самой сделать выбор — захочет ли она остаться на этом свете в качестве рабыни, либо уйти со мной на Солнечный престол.

Пожалуй, так будет правильно.

Ободренный этой мыслью, я ускорил шаг, чтобы быстрее добраться до дома. Во-первых, мне стоило отмыться, иначе ни один здравомыслящий стражник меня на пушечный выстрел не подпустит к штабу на втором уровне Горы. А во-вторых, мне нужны припасы и какое-никакое снаряжение. Мы должны протянуть хоть несколько дней на тот случай, если план побега все же удастся. Плевать, что шансы на успех не то что были призрачны, они в принципе равнялись нулю. Но в конце концов, лучше умереть, пытаясь сделать хоть что-то, чем безвольно наложить на себя руки, как заведомо проигравший.