Внезапно человек во главе колонны бросил небрежный взгляд в нашу сторону.

И остановился.

— Погоди-ка, господин Клин, — вдруг поднял он руку. Бойцы сопровождения немедленно отреагировали, синхронно топнув левыми ногами и встав наизготовку.

— Что случилось? — недовольно сморщился старый солдат, при этом лицо его стало похожим на печеное яблоко. — Сколько можно ждать?

— Успеешь ты к своему ужину, толстяк, — хмыкнул мужчина и сошел с мощеной златолитом дороги прямо на газон. Рекситоры последовали за ним, многозначительно сжимая рукояти составных алебард.

— Если ты что-то сделал… — прошипел мне сквозь сжатые зубы офицер, который ударил поваренка в грудь, — я тебя на лоскуты порежу, понял?!

Я проглотил вязкую слюну, пытаясь игнорировать нависшего над ухом гвардейца. Колдун продолжал приближаться, однако на лице его застыла любезная улыбка, а походка была расслабленной.

Марисса крепче сжала мою ладонь.

— Доброго вечера вам, молодые люди! — Маг склонил голову в легком поклоне. Я понимал, что нужно что-то сделать, но тело как будто окоченело — руки-ноги отказывались мне подчиняться.

— На колени! — рявкнул вставший позади офицер и сильно потянул нас с Мариссой за уши, заставив припасть к земле.

— Ну-ну, к чему эта суровость? — Колдун чуть нахмурил свои прямые брови. — Я ведь с самыми благими намерениями. Верно, моя прелесть? — пальцы мужчины легли на подбородок девушки. Нежным, но твердым движением он повернул ее лицо к себе. — Как тебя зовут, солнце?

— Марисса, дочь Хэмфри, — сказала девушка, отведя глаза в сторону.

— Очаровательно, — проворковал колдун. — Не бойся, посмотри на меня.

— Что вы делаете? — возмутился я, грозно посмотрев на мужчину. — Она моя невеста!

— А ты кто? — со скучающим видом перевел он глаза на меня.

— Рональд, сын Даррена!

— Где ты работаешь, Рональд?

— Третий помощник распорядителя Пятисо…

— Закрой рот, — хмыкнул колдун и выпрямился, потянув Мариссу за собой. Испуганная девушка безропотно поднялась на ноги.

— Велизар, долго ты еще? — пробухтел командир гвардии, который стоял на обочине парадной дороги. — Я умираю с голода!

— Я начинаю терять терпение, Клин! Умолкни! — внезапно рявкнул мужчина, и старый солдат вдруг как-то сдулся и потускнел, словно даже уменьшился в размерах до ничего не значащей мошки. — Мне предстоит ужин, Марисса, после чего я обязательной тобой займусь. До тех пор посидишь в гостевой комнате.

— Да что здесь происходит?! — крикнул я и вскочил на ноги, но в ту же секунду моя голова будто взорвалась. В глазах потемнело, а когда я снова получил способность видеть, то понял, что лежу на спине, а надо мной стоит рекситор с бельмом на глазу и длинным сабельным шрамом от виска до кончика подбородка.

— Я не хочу… — пискнула Марисса, но Велизар вдруг крепко схватил ее за лицо.

— У меня нет на это времени! — шикнул он ей на ухо. — Утри слезы, глупышка. Не порть свою красоту. Вы, — кивнул он личным рекситорам в синих цветах, — отведите юную госпожу в мои покои.

— А с этим что? — спросил человек со шрамом, показав на меня обратной стороной секиры.

— Мне какое дело, Берт? — Велизар пожал плечами. — Выбросьте.

— Марвин, ко мне, — сказал рекситор. Вместе с напарником они взяли меня под руки и потащили прочь.

— Остановитесь! — просипел я, все еще оглушенный богатырским ударом Берта. — Марисса! — попытался я повернуть голову, но рекситоры держали крепко.

Кулак, врезавшийся мне в солнечное сплетение, сделал меня еще более сговорчивым. Я окончательно потерял волю к сопротивлению, сосредоточив все силы на том, чтобы вдохнуть.

Вскоре солдаты притащили меня к скалистому уступу, откуда открывался вид на покрытый сумерками город. Рекситоры уверенно вошли в выступающую над обрывом башню восемнадцатого данскера, после чего подвели к одному из отхожих отверстий и рывком выдрали деревянную доску, предназначенную для сидения.

— Мужики, вы чего, — прошептал я, пытаясь крепко встать на ноги. — За что?!

— У нас приказ, — равнодушно ответил Берт, после чего размял шею и вновь подошел ко мне. — Готов?

— Готов, — кивнул Марвин.

— Разве ж это справедливо?

— Берем! — приказал старший рекситор. Могучие солдаты без труда подхватили меня на руки и подвесили над убегающим в темноту тоннелем.

— Пожалуйста, не надо! Я нужен Мариссе!

— Ей уже никто не нужен, — хохотнул Марвин.

— Счастливого пути, — подмигнул Берт и разжал руки.

Я на полной скорости ухнул вниз, по длинной шахте данскера, нырявшей во мрак.

Вскоре труба, выложенная кирпичами, начала изгибаться, повторяя склон Горы. Я крепко приложился руками и левым плечом, после чего продолжил падение, ударившись затылком о торчащий уступ на противоположной стене. Я бы наверняка кричал, как никогда, однако легкие до сих пор не расправлялись после побоев. С моих губ срывался лишь едва слышимый хрип, который то и дело прерывался, когда тело вновь сталкивалось с препятствиями на пути.

В конце затянувшегося падения я с головой ухнул в зловонную жижу, скопившуюся под данскером за прошедшие несколько дней. Зловоние нечистот с легкостью проникало не только в ноздри, но и через закрытый рот. Оно буквально наполнило мое существо до кончиков ресниц.

Поднатужившись, я оттолкнулся от каменного пола выгребной ямы и вынырнул на поверхность. Рой мух тут же облепил мое грязное лицо. Насекомые мешали дышать, мешали смотреть. Жужжание тысяч и тысяч крохотных крылышек в этом крохотном помещении оглушительно било по ушам. Я тщетно пытался отогнать их не менее грязными руками, однако их это нисколько не огорчало. В конце концов, желудок не выдержал, и меня обильно стошнило.

Что ж, я должен быть благодарен судьбе за то, что остался жив. Если бы по поручению Фицера я очистил восемнадцатый данскер вместе с рабочими Пятисотого, то уже наверняка был бы мертв.

Впрочем, мое нынешнее состояние мало чем отличалось от смерти.

Отплевываясь от рвоты и дерьма, я с огромным трудом выполз из служебного тоннеля на свежий воздух. Многие мухи решили не оставлять меня в одиночестве, а потому последовали за мной.

С трудом сориентировавшись в темноте, я понял, что все еще нахожусь на Горе. Если гвардейцы обнаружат меня здесь в таком виде, они наверняка не постесняются выстрелить по такому страшилищу из арбалета, а уже потом будут разбираться. Лучшим решением было как можно скорее спуститься вниз и скрыться на улицах Минакса. Собравшись с мыслями, я медленно поковылял вниз, избегая дорог и построек.

Больше всего на свете я боялся думать о том, что будет дальше, когда я вернусь домой и отмоюсь. Я не мог оставить Мариссу в беде, однако я нисколько не сомневался, что стоит мне лишь показаться Велизару на глаза, он тут же прикажет меня убить, теперь уже наверняка. Верховный маг Ригиторума обладал беспрекословной властью. Ни один человек в мире не мог бросить вызов его воле.

Стоит ли мне обратиться к городской страже? Или гвардии дворца?

Хах, и что они сделают, интересно? Поверят никчемному третьему помощнику распорядителя, или придворному колдуну Велизару? Кто осмелится поставить под сомнение непогрешимость самого уважаемого чародея королевства?!

Моя голова взрывалась от вопросов, и я понял, что попал в кошмар. Рассудок стремился оставить меня, однако каким-то невиданным усилием воли я заставлял себя держаться.

Неужели Марисса обречена? Готов ли я с этим смириться? Даже если от этого зависит мое собственное выживание?

Так и не найдя ответов, я просто отключил сознание, чтобы сохранить хоть какие-то остатки разума.

У меня еще будет время об этом подумать.

Пакмут Боуен

На заляпанном жиром столе оставалась лишь моя тарелка с недоеденным овощным рагу да пара кружек местного пива. Пит лениво ковырялся острием складного ножа в зубах, поглаживая левой рукой набитое до отвала брюхо. Я откинулся на спинку отчаянно скрипнувшего стула и сделал еще один глоток хмельного.