– А замок можно взорвать?

– Можно приказать столпу управления самоликвидироваться – неделю, правда, займет, если здание замка не слишком повреждено. Нет, как представлю, что сюда сейчас бастарды заявятся, будут всем распоряжаться…

– Вообще, – сказал Лукась, – может, и неплохо что хоть кто-то будет здесь распоряжаться. В колодце, например, оборвалось ведро и как теперь оттуда воду доставать – совершенно непонятно.

– И ведь это для них так, ерунда, пустяковая сделочка подвернулась! – продолжала негодовать Ева. – Если бы они хотя бы пообещали, что с нами мир наши враги заключат! А так мы по-прежнему вынуждены будем прятаться, сидеть тут в чулане, который нам от щедрот уступят… кончится тем, что мы им тут подрядимся полы мыть в обмен на то, что нас не будут палками бить по вечерам!

– Очень им нужно бить нас палками, – сказал я. – Это – тоже тяжелый труд, палки денег стоят… И мы ведь не обязаны в замке оставаться, если сами не захотим, Шутка это раза три сказал.

– А еще, – сказал Акимыч, – очень приятно будет представлять себе рожу Ланочки, когда она узнает, что замок – тю-тю, уплыл из ее славных лапок с концами.

– Она и так получила бы ухо от селедки, а не замок. Ладно, дело сделано. Завтра подписываем это клятый договор и становимся свободными людьми.

– Не совсем,– ответил я. – Шутка же сказал, что мне нужно будет делать все, что куратор прикажет, которого ко мне приставят. Пока я дворянство не получу и владения не закреплю – с меня не слезут.

– Вот. Еще и Нимис у них будет в рабстве.

– Рабство законодательно запрещено, – сказал Лукась. – А из Нимиса получится очень, очень плохой раб.

– Чего это – плохой раб? – возмутился я. – Я рыбу ловить могу!

– Да, – сказал Лукась. – Но эта рыба не будет стоит тех проблем, которые ты свалишь на голову своего владельца. Вот у нас один торговец хмелем завел себе служаночку – и что? Остался без жены, с тремя судебными исками и грудной жабой – а девица сбежала с матросом! Потому что сразу было видно – ничего хорошего от этой рыжей ждать не приходится!

Я не стал объяснять Лукасю всю неуместность подобной аналогии, мысль о сбежавших рыжих девицах как-то сразу сделала замок еще более сырым, а вечер – еще более печальным. Грудной жабы у меня пока еще не было, но зато защипало в носу – поэтому я смылся в свои покои и занялся там тем, чем нередко занимался в последнее время – валялся, уставившись в потолок и думая о том, какой я несчастный. Я думал об этом и думал, и когда мне надоело – все равно старательно думал, и в конце концов так устал от этих отвратных размышлений, что даже повеселел, когда позволил себе с ними завязать. Отличный метод, всем советую.

Утром Шутка пожаловал снова, но не один, а с двумя юристами и нотариусом-неписем, прибыли они в этот раз в карете.

Часа два они бодались с Евой за каждую закорючку в договоре, мне даже казалось под конец, что наша казначей уже из чистой вредности придирается к мелочам. Ну какая разница, до полудня будут приходить на наш счет арендные деньги в день выплаты или просто «в течение дня»?

Но все же она молодец, да. Она настояла, чтобы альянс не просто указал, что «берет на себя расходы, необходимые для получения Нимисом Динканом дворянского звания», но расписал все по полной – и транспортные расходы, и оплату проживания сс питанием на время выполнения квеста, и взносы за обучение, и любые другие выплаты.

Под наше замковое жилье она потребовала два офицерских помещения в третьем этаже – с этим Шутка согласился, не моргнув глазом, а вот попытка выморщить в нашу казну последний замковый налог, который должен был вскоре прийти, вызвала нешуточный отпор – они так бодались за эти шесть тысяч, что я заподозрил, что «бастард» получает от процесса даже какое-то удовольствие. Сошлись пятьдесят на пятьдесят, что логично, мне кажется, как раз половину этой недели замок еще наш ведь был.

Потом я подписывал контракт. И Ева как мой заместитель. И все остальные – как свидетели . А потом мы подписывали другой контракт, на аренду наших комнат уже у «Бастардов».

– Да, – сказала Ева тихонько, пока нотариус бережно запихивал контракты в чехлы. – Конечно, в истории нередко случалось, что потомки выродившихся родов жили приживалами в бывших собственных имениях… но мы выродились как-то уж очень стремительно. Эх, а я почти что разобралась с замковым управлением…

– Так, – взглянув на часы сказал Шутка. – Нимис, вы отправляетесь с нами в Ноблис, в грамматическую школу. Но сперва надо получить вам сороковой уровень, сколько вам до него? Какие у вас клановые квесты тут есть?

Я поведал про волков и оленей.

– В целом, нынешний десятый уровень замка нас устраивает, для большинства мастерских этого хватит, дальнейшее развитие замка уже в основном включает в себя усиление боевых аспектов и наращивание комфорта. А деревенскую репутацию через квесты вообще бессмысленно получать, там финансированием все куда быстрее решается… Но давайте-ка быстро закроем квест на волков, при вашем уровне этого, наверное, хватит на подъем.

– Мы пойдем охотиться на волков? – обрадовался Акимыч.

– На волков пойдем охотиться мы, для вас это будет пустой тратой времени, – ответил Шутка, кидая мне приглашение в группу. – Роджерс, вы присоединитесь? С вами быстрее управимся.

Один из юристов кивнул.

На охоту мы втроем отправились тоже в карете, что было, по-моему, странно, но Шутка, кажется, спешил и не жалел ни колес, ни подвески экипажа: мы лихо тряслись по корням и обдирали лакированный кузов о ветки.

– Где-то тут, – сказал Шутка, взглянув на условную карту в квесте на моей клановой панели и сойдя на траву.

И тут Роджерс отчебучил такое, что я аж отпрыгнул, – он бухнулся на землю на четвереньки, прямо в своем черном щегольском костюме, выгнул шею и завыл. Из его лица, волос, из костюма полезла какая-то склизкая пакость, начала завиваться, темнеть, несколько секунд – и вместо бывшего Роджерса под дубом стояло чудище, смахивающее на волка, ежа и росомаху одновременно.

Только сейчас я сообразил наморгать класс Роджерса. «Друид-оборотень». А, ну понятно.

Роджерс с чавканьем и сопением втянул в себя воздух, взвыл и поскакал скачками в бурелом. Шутка припустил за ним, прыгая через завалы валежника чуть ли не более высоко, чем оборотень, ну, и я решил не отставать. Прыгаю я тоже очень неплохо, сказались тренировки на Нерпячьем, вот только приземляться потом всякими местами на торчащие сучки мне очень не понравилось. Впрочем, мой вопль был вряд ли слышен на фоне какофонии, долетавший из-за деревьев. Когда я выбрался на полянку, там уже заканчивалось побоище – из норы в земле выскакивали последние запоздавшие волки, которых тут же постигала одна из двух неприятностей. Либо Шутка набрасывал им на горло тонкую темную ленту, тянущуюся из его ладони – лента вздымала несчастного волка в воздух и с силой лупила о землю – хрясь, и все кончено. Либо юрист хватал их за загривок огромными зубами и, мотнув башкой, ломал жертве шею.

За волков мне прилетало по одному очку, хотя они и были сотого уровня. При Еве с таких опыта побольше бы шло, но уровни бастардов все-таки были для меня запредельные.

– Что стоите, Нимис? Хвосты собирайте!

И я пошел собирать мешки с лутом, к счастью, хвосты, как водится, лежали прямо в них и не требовалось никаких извращений с реалистичным отпиливанием позвонков. Увы, но кроме хвостов в мешках ничего больше не обнаруживалось – штраф на уровни работал и тут.

– Есть пятьдесят?

– Сейчас посчитаю… сорок восемь!

– Роджерс, подзовите оставшихся, они куда-то смылись.

Юрист разразился воем, лаем и рыком. Я прямо нутром почувствовал, как он оскорбляет всех волков округи наихудшим образом, как беспардонно хамит – ни один уважающий себя волк не может не откликнуться на такой вызов.

Призыв сработал, из кустов мелькнули две серые тени – и через несколько секунд я уже запихивал в инвентарь два недостающих хвоста.