— Все прошло прекрасно. Мы оба устали за неделю. Если честно, мне было приятно провести с тобой время, даже если просто обнимались.

Видимо, мои слова ее возбудили, потому что одним движением Сойер опустилась на мои бедра и стала тереться о мой член.

— Как бы я ни хотел трахнуть тебя сейчас, у нас заказан столик на девять, и знаю, что хозяйка надерёт мне задницу, если мы опоздаем, — предупреждаю я.

— Подожди. У меня нет с собой одежды. Я даже не знаю, куда мы идем. Я не могу в этом пойти! — лепечет Сойер, указывая на свою одежду на моем полу с прошлой ночи.

— Не беспокойся. Пойдем в душ, а потом позаботимся о твоей одежде. — Ухватившись за ее бедра, я приподнимаюсь, толкаясь членом о ее плоть. — Кроме того, сейчас меня больше волнует то, как избавить тебя от моей одежды, даже если мне нравится, как ты выглядишь в моем шмотье.

— Ведите, мистер Локвуд.

Подхватив ее, я быстрым движением перекидываю ее через плечо и поворачиваю в сторону ванной.

— Почему ты все время несешь меня, как пещерный человек! — визжит она.

— Так быстрее. О, я забыл сказать тебе, что Кэсси и Тревор вчера вечером занесли для тебя сумку. Она уже в ванной.

— Ты обо всем думаешь, да?

— Иногда, но не всегда. Но пойдем в душ. Поблагодаришь меня там.

* * *

Мы заходим в пекарню Стеллы без трех минут, и я благодарен за это. Мы немного задержались после очень насыщенного событиями душа, который занял в два раза больше времени, чем я планировал. Хотя я бы променял встречу ради такого душа. Гнев Стеллы не идет ни в какое сравнение с гребаным ртом Сойер.

Подойдя к стойке администратора, я не узнал женщину — предполагаю, что это одна из новых сотрудниц Стеллы, — но она сразу же улыбается, приветствуя меня, полностью игнорируя Сойер.

— Чем я могу вам помочь, сэр? — спрашивает она с еще большей улыбкой, если это вообще возможно.

Я чувствую, как Сойер крепче сжимает мою руку, когда девушка обращается ко мне как к сэру. Да к тому же не сводит с глаз с администратора. Моя девочка немного собственница по отношению ко мне. Трудно не улыбнуться при этой мысли.

— Столик на двоих. На имя Локвуда, — сообщаю ей, слегка улыбаясь, чтобы быть вежливым с работником моей сестры, но не более того.

Ее глаза тут же загораются.

— Конечно, мистер Локвуд. Ваш столик для вас уже готов. Следуйте за мной, — приглашает она.

Девушка берет меню и, проходя мимо, касается моей руки, пропуская нас к нашему столику. Все время, пока разговаривает со мной, она полностью игнорирует Сойер. Я бы что-нибудь сказал по этому поводу, но смотреть как Сойер бесится — чертовски мило.

Она вся такая собственническая и колючая из-за меня, и мне это чертовски нравится.

Садясь напротив Сойер, я не могу удержаться от ухмылки, когда она наливает себе кофе и начинает его пить.

— Чему ты ухмыляешься? — огрызается Сойер.

— Потому что ты злишься, — отвечаю ей, не в силах перестать улыбаться красивой сумасшедшей женщине напротив меня.

— И это заставляет тебя улыбаться, почему? — подталкивает она.

— Потому что это мило, что ты злишься на меня, — говорю ей, наклоняясь вперед за столом. — Но я открою тебе маленький секрет: у нее не было ни единого шанса. Я смотрю только на одну голубоглазую маленькую психопатку. — Я подмигиваю.

Ее лицо смягчается в улыбку, она больше не выглядит так, будто собирается совершить убийство.

— Я просто ничего не могу с собой поделать. Ты такой чертовски сексуальный, а она практически готова упасть на колени посреди пекарни и отсосать тебе член. Меня это бесит. Ты мой, чтобы смотреть на тебя вот так, — заявляет Сойер, как будто это общеизвестный факт.

— Мне нравится. Кроме того, ты единственная, кого я хочу видеть на коленях перед собой. — Я ухмыляюсь.

Наблюдать за тем, как она краснеет, возможно, мое любимое занятие, особенно после того, как Кэсси проговорилась, что это редкое явление. Мне нравится, что мои слова и действия могут вызвать у нее такую реакцию.

Протянув руку через стол, я беру кофе и наливаю себе чашку, улыбаясь, пока Сойер изучает меню. Стелла подходит, улыбается и обнимает Сойер, а затем, наконец, здоровается со мной.

— Я уже приготовила понемногу всего для вас, ребята. Буду приносить по паре за раз, тогда вы сможете попробовать все, что у нас есть, — говорит Стелла, улыбаясь Сойер.

— Спасибо, это так мило с твоей стороны. Я умираю с голоду, — признается Сойер.

— Я ее измотал, — добавляю, не в силах сдержаться, чтобы не поддразнить ее еще больше. Я не ожидал шлепка по затылку, хотя мне не стоит удивляться, когда я рядом со Стеллой.

— Не будь грубым, старший брат, — укоряет Стелла, не обращая внимания на Сойер. — Я вернусь, когда все будет готово. Наслаждайся своим кофе и датскими пирожными.

Сестра уходит, попытка Сойер рассердиться сменяется улыбкой. Похоже, ей нравится проводить со мной время так же, как и мне с ней.

— Хорошо, Рекс. У меня к тебе важный вопрос, который решит, в немилости ты или нет, — говорит Сойер.

— Должно быть, это серьезно, если это мое наказание.

— О, это самый важный вопрос, который я когда-либо задавала. Блинчики или вафли? Что из них лучше?

— Лучше? Ни то, ни другое.

— Что, прости? Неправильный ответ. В немилости, — ворчит Сойер.

— Нет, я просто думаю, что французский тост лучше. С большим перевесом. Есть что-то такое в корице, масле и капающем сиропе, что просто восхитительно.

— Так нечестно. Его не было на выбор, — говорит она, закатывая глаза.

— Дурацкое правило. Лучшая еда на завтрак — сладкая, то есть французский тост. Просто подожди и попробуй тосты моей сестры, они просто невероятны.

В течение следующего часа мы пробуем одно блюдо за другим, каждое из которых почему-то вкуснее предыдущего. Когда подают французские тосты, мне нравится наблюдать, как загораются глаза Сойер, когда пробует французские тосты Стеллы. Я думаю, что она, возможно, наслаждается этим слишком сильно.

— Итак, каков вердикт? — спрашиваю, уже зная ответ.

— Срань господня, — стонет она.

— Да, давай не будем так стонать на людях. — Я оглядываюсь, поправляя себя под столом.

— Это лучшее, что я когда-либо пробовала. Намного лучше, чем вафли, — говорит она с набитым ртом.

— Итак, у меня два вопроса. Первый вопрос: как дела с поиском студии? — спрашиваю я.

— Никак. Практически все, что я могу себе позволить, уже заняты, так что продолжу копить деньги и посмотрю, что получится.

— Логично. В том же месте или немного дальше по городу?

— Я бы хотела, чтобы это было недалеко от города, но в данный момент просто хочу иметь возможность учить детей танцам, так что я открыта для всех вариантов, — отвечает Сойер, потягивая кофе между кусочками. — Второй вопрос?

Мне нравится сидеть с ней и завтракать. Я мог бы привыкнуть к этому, что побуждает меня задать следующий вопрос.

— Как ты относишься к тому, чтобы рассказать Рори о нас?

Вчера ночью, пока она спала в моих объятиях, я не мог не думать о том, как мне нравится ощущать ее рядом с собой. Я люблю проводить с ней время, и она прекрасно ладит с моей дочерью. Чем больше узнаю об этой женщине, тем сильнее влюбляюсь в нее, но на самом деле я уже принадлежу ей.

— Уверен? А что случилось с тем, чтобы не торопить события? — с любопытством спрашивает Сойер.

— То есть я за то, чтобы не торопиться. Но хочу быть с тобой в открытую. Хочу, чтобы Рори знала, что ты будешь проводить с нами время. Мне просто не нравится скрывать про нас, даже если это только от четырехлетнего ребенка.

— Ты ведь понимаешь, что весь детский сад будет знать, да? — спрашивает она.

— Да, мне все равно.

— Тогда договорились.

Следующий час мы провели, гуляя по Центральному парку, естественно, зайдя в ее любимое кафе-мороженое, после чего нам пришлось расстаться. К счастью, команда как раз входит в плей-офф, так что на некоторое время все замедлится, и мы с Сойер сможем проводить больше времени вместе, особенно если мой план по приобретению для нее студии сработает.