— Это твое личное дело, и если тебя устраивает..

— Ты так думаешь, что можно??.. Втроем… ты видела нас, хоть мы просто спали, все таки мне очень стыдно..

— Наталья… Робик отличный парень, вот Мишу не знаю..

— Он занимается… он начальник отдела рекламы.

— Главное чтобы вас все устраивало, это не мое дело и ни чье либо дело.

— Думаешь? — краснеет, — Робик он…он сказал, чтобы я сделала выбор.

— А ты?

— А я вообще хотела Германа, помнишь зачем я ехала в горы? — смеется, — хотела его соблазнить, но по моему он увлекся тобой.

— Нет, это не так.

— Ты не видела, как он смотрит на тебя, и какой шум поднял на следующий день, когда ты уехала, — теперь моя очередь краснеть.

— Ты сделала выбор? — ковыряясь вилкой в тарелке, меняю тему.

— Давай правда покушаем, остыло уже все, — она принимается за еду, с трудом сглатывая, — прости меня пожалуйста.

— Прекрати. За что я должна тебя прощать?

— За увиденную картину.

— Я уже забыла, и ты забудь.

— Я вот не могу забыть. Эти двое преследуют меня. Ни минуты покоя не дают.

— Влюбились? — улыбаюсь.

— Не знаю, мне просто, понимаешь, я не могу сделать выбор. Мне оба теперь нравятся.

— Сложная ситуация.

— Да, если бы они еще не давили. Они друг другу проходу не дают, то есть ко мне не подпускают один другого! — смеемся, — то у меня никого не было, то теперь сразу двое. Ну и выбрать кого-то одного не могу. Один из них все равно будет страдать.

— А если втроем? Есть же такие пары.

— Не не дай Бог, с одним можно с ума сойти, а у меня сразу двое.

— Оставь все на самотек, все решится само по себе. Как говорится, все будет так, как должно быть, — я делаю глоток сока и поднимаю глаза на выход, — о черт возьми, Наташа! Мне в уборную надо срочно, — я поднимаюсь и бегу в стороны туалетов. Закрываюсь и громко дышу, потому что у входа я увидела Германа. Вот что ему нужно в кафе?

Сердце стучит как бешенное, готовое выпрыгнуть из груди. Я в миг леденею. Ну вот почему мне так страшно? Почему при виде его я теряю контроль над разумом и телом сразу. Почему я бегаю от него? Что творится со мной?!

Я открываю воду, горячую. Мою руки, пытаюсь их отогреть, умываюсь, когда Наталья заходит в туалет.

— Если ты обиделась… я назвала тебя Наташа, то..-она улыбается.

— Мне уже не принципиально, называй Наташа. Я же есть Наташа?

— Наташа.

— Почему убежала? Нет, вернее от него убежала?

— От кого от него? Я просто хотела умыться.

— Ага, поэтому бежала как от пожара, Герман Викторович искал тебя, спрашивал не видела ли я, куда ты ушла на обед.

— Ии? — я замираю в ожидании ответа.

— Я сказала ты в туалете, — смеется, смотрит на мою реакцию, — ладно шучу. Расслабься.

— Что он хотел?

— Явно не обедать заходил, потому что сразу же ушел, как только я сказала, что не видела тебя.

— Спасибо большое! — я готова в этот момент ее расцеловать.

— Поделишься, что у вас происходит. Только не отрицай, что у вас что-то происходит, только слепой не увидит как он на тебя пялится.

— Это так заметно?

— Это очень как заметно. От вас будто исходит энергия, вы пожираете глазами друг друга.

— Я… у нас… мы, — выдыхаю, пытаясь взять себя в руки, — давай вернемся на работу? Время уже.

— Ладно, — говорит Наташа, — делая вид, что не обиделась, — пошли.

— Я не знаю, что между нами, — говорю в раздевалке, когда одеваемся в куртки, чтобы выходить из кафе, — сама не понимаю.

— Алена, я всегда готова выслушать и поддержать. Как ты меня сегодня.

— Спасибо.

***

Чем ближе время к 4 часам, тем сильнее у меня стучит сердце и дрожат коленки. За руки я молчу, они ледяные, я их не чувствую. Благодаря Ксю я составила эти чертовы договора, они давно готовы и лежат в сторонке на столе. Я занимаюсь своей основной работой, пытаясь не думать о том, что меня ждет в его кабинете. Но страшновато, боюсь представить что ему взбрело в голову! Уфф!

— Расслабься, — я дергаюсь, поднимаю глаза на Наташу, — я тебе сделала сладкий чай. Выпей.

— Мне идти надо через пятнадцать минут. к нему, — делаю глоток горячего вкусного чая.

— Мне Миша в коридоре перегородил путь и… сказал, чтобы я держалась подальше от Робика. Его писец как волнует, что мы с Робиком в одном кабинете работаем. А Робик, — выдыхает, — он пригрозил Мише, что прибьет если еще раз увидит рядом со мной. Он как раз в этот момент тоже выходил в коридор. Вообщем. они чуть не подрались там… — разводит руками, — я думать боюсь, что будет если я выберу кого-то из них. Поэтому послала сегодня обоих.

— Господи! Я Германа тоже посылала, почти послала, но без толку все. Так что не надейся, что они отстанут. Господи! Наташа, до меня только сейчас доходит как тебе тяжело! Я с одним справится не могу, а у тебя их двое! — мы истерически хохочем.

— Что у вас там интересного? Мы тоже хотим смеяться, — спрашивает хмурый Робик.

— Перехотите! — отрезает Наташа, потом наклоняется ко мне и шепчет на ухо: с ними надо только так.

Звук входящего сообщения отвлекает нас. Я смотрю на экран своего телефона и начинаю мелко дрожать.

Герман: через пять минут, чтобы была у меня!

— Ты только не показывай ему свое волнение! — советует Наташа. Мы встаем, она протягивает мне папку с моего стола. Так вышло, что сегодня все, почти все помогали мне с этим договором. Если мы с Ксю что-то не понимали, то писали об этом в общий чат нашего кабинета, в ватсапе, и все там делились опытом.

— А как? — она пожимает плечами.

— Не знаю, как-нибудь. Иди.

Я иду не спеша, крепко прижимая к груди папку. Перед глазами ничего и никого не вижу, лишь здороваюсь, как на автомате.

Стою минут пять перед дверью его кабинета, все не решаюсь туда войти. Пока дверь сама не открывается.

— Долго будешь стоять? — Герман хватает за руку и затаскивает в свой кабинет, — что не такая смелая, как у дома у родителей?

Как только дверь захлопывается за нами, он берет папку с моих рук, кидает ее на диван. Закрывает дверь на ключ, прижимается ко мне сильно. я иду назад, пока не упираюсь в дверь.

— Далеко не уйти, — я чувствую всем телом его твердые мышцы, как он прижимает меня к себе. Слышу громкий стук его сердца и учащенное дыхание. Руки Германа гладят мое тело, спускаются к бедрам. Он стискивает их, грубо гладит и мнет. Дышит в шею, чем вызывает во всем моем теле дрожь. Я прикрываю глаза, ловлю его аромат, запах одеколона вперемешку с никотином, мне тот час же становится трудно дышать. Тело становится ватным, колени подгибаются, тело возбуждается. Волна желания проходит по всему телу и я уже не контролирую над своим телом. Хоть разум и твердит, что надо бежать, бежать во все ноги от него, я продолжаю стоять, вдыхать его запах. В глазах тут же мутнеет, когда ощущаю на коже его губы. Он не целует, еле касается моей кожи губами, сдерживается и дрожит, так же как и я. Я сама тянусь к нему губами, целую, нежно, смачно, без языка. Зарываю в его волосы руки, глажу, он залазит теплыми руками под кофту, гладит мое ватное тело.

— Скучала? — спрашивает, растегивает лифчик, мнет полушария, углубляя поцелуй.

— Нет.

— Нет? — кусает губы, вырывая у меня стон.

— Нет.

— Сучка. Я сейчас проверю, как ты не скучала, — берет на руки несет на свой рабочий стол. Сажет.

— Что ты делаешь?

— Не скучала говоришь? — смотрит пьяным взглядом.

— Нет, я встаю на ноги.

— Окей, — он в одно движение поворачивает меня спиной к себе, давит на спину, прогибает, ложит меня животом на стол, наваливается сверху, не скучала говоришь? — расстегивает джинсы, спускает их вниз и спускает руку в трусики, а там уже потом, — врунишка, — растирает мою влагу по промежности, вызывая у меня стон.

— Герман..

— Что милая? Остановится?

— Нетт …ахх, — прикрываю глаза, когда он вводит в меня палец, — мы на работе.

— Я надолго тебя не задержу, — он отходит от меня, я тут же поднимаюсь, поворачиваюсь к нему. Герман же, снимает с меня джинсы и трусики, поднимает, сажает на стол. Приближается, становится между моих разведенных ног.