— Черт, — выругался офицер. — Ветер в нашу сторону. Это дым от пожара.

— Что будет с людьми? — спросил Носов.

Голландец пожал плечами. Как и он, Сибиряк знал, что вывести отсюда людей, которые пробивались в аэропорт с боем, невозможно. Значит, каждый будет принимать решение сам. Еще десять минут, и народ будет метаться по зданию, устроив смертельную давку.

— Забегайте! — Офицер отпер дверь офиса. В темной комнате Сибиряк разглядел микрофон. Шум снаружи усиливался.

Офицер захлопнул за ними дверь, и, не зажигая свет, чтобы не привлекать внимание, полез в шкаф. Он достал униформы сотрудников аэропорта, свернул брюки и пиджаки, заткнул щель между дверью и полом.

— А то задохнемся от дыма, — пояснил голландец.

— Как их зовут? — спросил он, включая микрофон.

— Мисс Габи Хельгбауэр. Ее вызывайте, — попросил Сибиряк.

Во всех помещениях здания раздался громкий голос.

— Мисс Габи Хельгбауэр, вас ожидают на втором этаже у пятнадцатых ворот. Мисс Габи Хельгбауэр…

Сибиряк приник носом к стеклу. Люди снаружи двигались хаотично. Кто-то бежал, спотыкался о чемоданы, падал. Упавших поднимали или перешагивали через них. Дети плакали, собаки в клетках лаяли, на освободившейся скамейке одиноко стояла переноска с котом. Воздух стал белым, и несмотря на все предосторожности офицера, дым уже просачивался в их комнату.

— Вон она! — закричал Сибиряк и начал стучать по стеклу.

Габи обернулась.

«Как она постарела», — невольно огорчился Сибиряк.

Габи развернула инвалидное кресло с Артуром, Носов открыл дверь, Сибиряк выскочил наружу, схватил кресло.

— Господи, я уж думала все, — выдохнула Габи, в ее глазах стояли слезы.

— Рад встрече, Габи, — улыбнулся Сибиряк. — Надо быстрее уходить отсюда.

— Я провожу, выберемся коротким путем, — предложил офицер и пошел вперед.

Группа Носова шла за ним. Сибиряк катил кресло с Артуром, Габи схватила Сибиряка за локоть, чтобы не потеряться. Пепел и Сова держались сзади, постоянно оглядываясь. Дым разъедал глаза.

— Сюда! — позвал офицер.

Они скользнули к лестнице. Пепел подхватил коляску спереди, и они с Сибиряком потащили Артура вниз.

— Тяжелый, черт, — пыхтел Пепел.

— Еще немного, — успокоил его Сибиряк. Через пролет уже виднелся выход на взлетное поле.

Как только они оказались на улице, Сибиряк попытался глубоко вздохнуть, но тут же закашлялся. Дым теперь был повсюду. Габи тоже начала кашлять.

— Закройте нос, — предложил голландский офицер и Габи достала из рюкзака шарф. На ходу она обмотала тканью лицо Артура. Тот не издал ни звука. Он равнодушно смотрел вдаль. Габи подняла ворот водолазки, прикрыла нос.

— Куда? — спросил офицер.

— Вам не обязательно провожать нас, — ответил Носов. — Мы сами.

Офицер покачал головой.

— Нет, мне потом влетит от начальства, — сказал он строго. — Если был приказ отправить вас домой в целости, я прослежу, чтобы так оно и было.

— Спасибо вам, — сказал Сибиряк.

Он взглянул на Носова в ожидании, что он тоже поблагодарит офицера за помощь, но выражение лица капитана ему не понравилось.

Теперь в отстойнике для гражданских бортов не было ни единого самолета. Пока они искали Габи, последний шанс на спасение тех, кто был в здании, вылетел в неизвестном направлении. Сибиряк быстро катил коляску. Голова Артура моталась, руки безвольно лежали на подлокотниках. Габи шла рядом.

— Постарели? Мы с Артуром… — спросила она.

Сибиряк видел только ее большие голубые глаза. Он не решался рассматривать Артура. Его другу было уже под пятьдесят, и, судя по его состоянию, если бы не Габи, он не дожил бы до этого возраста.

— Я очень его люблю, — запыхавшись, рассказывала Габи. — А он произносит только одно слово: мама. Вот так.

На глаза Сибиряку навернулись слезы. Каким бесконечно виноватым он себя чувствовал. Габи погладила его по спине. Сибиряк едва ощутил ее прикосновение под панцирем бронежилета. Но все же ощутил.

Офицер вел группу неосвещенными дорогами. Наконец Сибиряк узнал то место, куда они приземлились. Их самолет был уже недалеко. Завидев их, пилот тут же включил двигатели, из сопел вырвалось синее пламя.

— Мы на месте. — Носов неожиданно остановился и пристально посмотрел на офицера.

Тот тоже остановился. Он вдруг выхватил пистолет и приставил его к виску Артура. Габи рванулась к нему и попыталась оттолкнуть, но офицер схватил Габи за шею. Захват был таким сильным, что ее лицо тут же покраснело.

— Что вы делаете? — закричал Сибиряк.

Теперь пистолет был направлен в голову Габи.

— Все вы, оружие на пол! — приказал офицер.

Носов печально вздохнул, Пепел выругался, Сова плюнул на асфальт и презрительно уставился на офицера.

— На пол, — повторил тот, еще сильнее сжимая шею Габи. Она задыхалась.

Сибиряк смотрел на Носова. Тот кивнул, не отрывая глаз от офицера. Группа сложила оружие. Сибиряк тоже снял автомат и положил слева от себя.

— К самолету, — приказал офицер. — Лицом ко мне.

Все попятились к самолету. Пилот в кабине напрягся. Сибиряк надеялся, что хотя бы у него имеется ствол, но летчикам своего оружия не полагалось.

Сибиряк вцепился в ручки инвалидного кресла. Под шарфом глухо мычал Артур. Его глаза так и смотрели вниз, на асфальт, но похоже он чувствовал: что-то происходит.

Жар от двигателей был нестерпимый. Чем ближе они подходили к самолету, тем больше по спине катился пот. Сибиряк весь взмок, а на глаза лилось со лба. И вдобавок этот вездесущий дым от пожара.

Безоружные, они стояли под кабиной пилота.

— Пусть откроет кабину, — приказал офицер. Габи в его руках уже обмякла, ее ноги волочились по земле.

— Ты ее так сильно не сжимай, — сказал Сибиряк по-английски. — А то нечем будет торговаться.

Офицер ослабил хватку. Габи судорожно втянула воздух.

Фонарь отъехал.

— Убирайся из кабины, — приказал офицер.

Пилот кивнул, быстро переглянувшись с Носовым. И Сибиряк понял, что у них есть план.

Офицер подошел к кабине, волоча Габи за собой. Кое как, держа ее на мушке, он залез внутрь.

Сибиряк увидел, как пилот ударил себя по шлему. В то же мгновение Пепел, Сова и Носов сделали то же самое. Молниеносное движение, щелчок по каске. Уши всех четверых тут же покрыло синее свечение, а Носов нажал что-то на своем рукаве. Прежде, чем потерять сознание, Сибиряк услышал выстрел, затем второй.

***

Сибиряк очнулся. Он лежал на земле. Звуки вокруг сливались в неразборчивый навязчивый шум. Перед глазами стояла белая пелена, голова кружилась. Он хотел что-то сказать, но язык будто окаменел. Его потащили куда-то положили, навалили что-то сверху.

— Эй, ты как! — Носов навис над Сибиряком.

Накрытый одеялом, Сибиряк лежал в самолете на полу.

— Х-х-х-х, — прохрипел он. Носов не ответил.

— Артур тут, не волнуйся, — Пепел склонился над Сибиряком.

— Хееее… — просипел Сибиряк, но ему опять не ответили.

Зрение медленно возвращалось, шум в ушах тоже начал стихать. Сибиряк попробовал встать, но его трясло, как в лихорадке.

— Лежи, лежи, — Пепел осторожно взял его за плечи и уложил обратно, поправил одеяло.

— Скоро пройдет, — пообещал Носов. Сибиряк повернул голову: кресло с Артуром стояло у скамейки, пристегнутое ремнями безопасности.

— Габи, — прошептал Сибиряк.

Пепел вздохнул.

— Мне очень жаль, — он опустил глаза.

Сибиряк затрясся еще больше. Ему казалось, что так сильно он не мерз никогда в жизни.

— Это шок, потерпи немного. Тебе нужно было активировать защиту на каске, — сказал Пепел. — Это звуковое оружие, оглушает мгновенно. Враг теряет сознание и делай с ним, что хочешь.

— Где Габи? — прошептал Сибиряк настойчиво.

Пепел наклонился поближе к уху Сибиряка, чтобы не травмировать его громким голосом.

— Лежит там, под покрывалом. Приедем, похороним, — Пепел сглаживал согласные, его слова звучали мягко и уши у Сибиряка не болели.