Смежив веки, я медленно вдохнула воздух, пытаясь избавиться от лишних эмоций. Я была уверена, что ведьм не отпустят, кожей чувствовала, что нам так легко не выбраться, а оглядевшись, подтвердила свои догадки. Высшие драконы относились к пыткам — иначе не назвать! — как к публичным развлекательным боям, демонстрируя благодарность любимчикам и поливая оскорблениями неугодных. Все драконы с легкостью сдадут здешний экзамен — и стараться не нужно.

Сцепив руки в замок и наклонившись вперед, я во все глаза наблюдала за ареной. Драконья пара вернулась к скамьям, ведьму вновь заковали в магические оковы. Девушка, пусть и выглядела потрясенной, немного расслабилась, а вот следующая «нарушительница» дрожала от страха. Никто бы не хотел испытывать настоящую боль лишь ради чужой потехи.

— Всё это омерзительно, — пробубнила я едва слышно и насторожилась.

— Выводите следующую! — вторя мне, разнеслось приказание над ареной, а ветер тотчас разнес его.

Следом один из драконов-надзирателей — грузный и неповоротливый — силком вывел ведьму вперед. Та едва волочила ноги, вцепившись в руку сопровождающего, как в единственно возможное спасение. Ведьма дрожала, молила о пощаде, кричала о собственной невиновности, но ее поведение только подогревало настроение толпы. Надзиратель же, наоборот, никак не реагировал, будто часто вел дела с заключенными и особо опасными преступниками, привыкший быть всегда наготове, — мало ли что произойдет на публичном мероприятии.

Пока он разрушал заклятие на наручниках, следующая парочка экзаменуемых уже, приплясывая, вышагивала к центру арены. Даже для молодого поколения это выглядело не более чем простым представлением. Гнилые душонки, казалось, перерождались из раза в раз, и их мировоззрение сфокусировалось лишь на превосходстве расы высших драконов. А ведьм они всегда принижали…

Я вновь отвела взгляд, съедаемая эмоциями. Мне тяжело было наблюдать со стороны, а мысли, что ничем не помочь, пульсировали в голове бурным потоком. Я отчаянно желала, чтобы всё это быстрее закончилось, а ведьм действительно излечили и отпустили домой. Крохотная надежда теплилась в груди вместе с подозрениями — её не отнять.

Но… каждая последующая пара будто пыталась показать свое превосходство, выделиться из толпы. Пусть ведьмы, запуганные и отчаявшиеся, практически не сопротивлялись, драконы старались показать всю многогранность своих способностей. В ход шло всё, на что хватало фантазии: магия разной сложности и степени воздействия, физические атаки, словесное унижение — оставалось лишь обращение в зверя. А стоило одной ведьме с острым взглядом воспротивиться нападкам, используя призывы мелких магических животных для отвлечения внимания, затем и темную магию проклятий, как дракон на арене взревел — даже его напарница, перепугавшись, отскочила в сторону. Безумца едва оттащили от ведьмы охранники, тем временем мерзавец-ведущий переводил случившееся в шутку, объясняя о горячности крови юных драконов. И окружение поддерживало происходящее снова и снова…

Я не раз порывалась вскочить, но меня останавливала безысходность. Сдерживаемые эмоции, мучили меня изнутри. Я вздрагивала после каждой атаки, живот скручивало, дыхание спирало. Возможно, то было последствие употребленных на голодный желудок зелий, — к сожалению, абсолютно бесполезных, — но теперь меня одолевали тошнотворные позывы.

— Милая, тебе плохо? — поинтересовался дракон, отчего-то взволнованный.

Он придвинулся, приобнял меня со спины и помог опереться на себя, поглаживая волосы успокаивающим жестом. Наверное, для них с Синтией это был своеобразный ритуал близости, однако мне он не казался столь трепетным и душевным. Обеспокоенное выражение дракона не вызывало у меня ничего, кроме отвращения. Мужчина преспокойненько наблюдал за нападками сородичей, порой бросал равнодушные взгляды на трибуны, а теперь вдруг решил вспомнить о нахождении рядом возлюбленной? О ее состоянии?

Только перед ним не она находилась… И искренны ли его чувства к тому же?..

— Ты вся побледнела. На лбу испарина…

— Тошнит немного, — пожаловалась я и закрыла глаза, абстрагируясь.

— Ты, наверное, и не ела ничего сегодня из-за волнения? И не отдохнула совсем из-за приготовлений к экзамену… — продолжал бубнить над ухом дракон. — Вся эта кутерьма много времени не займет. А вечером начнется шумное празднование, куда приглашены выпускники и главы великих родов. Всё скоро успокоится для нас…

Я лишь хмыкнула в ответ. Такая позиция отстраненности нервировала меня, однако мне не позволено было вылить душу. Если дракон распознает во мне чужеземку, тем более ведьму, что тогда с нами случится? Синтии некуда будет вернуться, а моя душа разрушится, не добравшись до тела. Нерадужные перспективы…

Я постаралась вновь отбросить удручающие мысли и сосредоточиться на самочувствии. В конце концов, очевидно, что возлюбленный Синтии не мог оказаться драконом иных взглядов. Тошнота не отпускала, усиливая негатив, в пищевод поднималась желчь. Я с тяжестью выдохнула и застонала от разрастающейся боли.

Как спасать ведьм после исцеления, если и свою шкуру не удастся? В таком-то состоянии. Зря я, наверное, снова экспериментировала с ингредиентами… Нужно было вовремя прислушиваться к словам Эдди.

— А так тебе становится легче?

Дракон коснулся моего запястья, и я сразу же разлепила веки, однако не отстранилась. Отросшие темные волосы защекотали лоб, стоило мужчине наклонить вперед голову при разговоре. Теплое дыхание обдувало щеку. Через прикосновение в меня вливалась магия — горячая, но расслабляющая, — клеймо стало более ярким, а сознание словно пленили дурманом. Это дракон вводил меня в подобие состояния транса своими способностями. Или же договором, знаменующим связь хранительницы и ее партнера?

— Зачем ты это делаешь? — только и выдавила я, не понимая, как реагировать.

С одной стороны — тошнота медленно отступала, а с другой — разрасталось волнение, оплетающее сердце.

— Усиливаю драконье клеймо, чтобы ты могла свыкнуться с моей магией хотя бы на время экзамена. Она раскроет тебя. Не хватало еще, чтобы ты снова упала в обморок. Скоро наша очередь.

Дракон с легкость и завидным хладнокровием перечислял факты, тогда как у меня лишь от фразы «скоро наша очередь» засосало под ложечкой. Я отстранилась, возобновляя вертикальное положение, и обернулась. Наши глаза встретились в противоборстве.

— Это ведь не запрещено?

Мужчина растянул губы в легкой улыбке, но оставил меня без ответа. Он вдруг поднялся на ноги и потянул меня за руку, увлекая в объятия. Оторопевшая, я уперлась ладонями в крепкую грудь и вскинула голову. Окружающие звуки на мгновение будто исчезли, только шепот коснулся уха:

— Я уберегу тебя от всех невзгод…

— Последняя пара сегодняшнего мероприятия! — громогласно заверещал оратор, испугав меня. — Пред вами сын величайшего из генералов Дункан Десаи Кендрик и его хранительница Синтия Грель.

Я едва сдержался, чтобы не выругаться вслух. Чувствовалось, что отец приложил руку к экзамену, ведь только нашу пару представили подробно для окружающих. Как будто он намеренно хотел привлечь к нам всеобщее внимание… Все знали далеко идущую славу отца, а также мои личные достижения благодаря многочисленным экспедициям на границу вдоль Ивлейского поднебесного хребта. Мы оба, так или иначе, боролись с вмешательством ведьм и некромантов в дела драконов, укрепляя славу рода Кендриков. И теперь, сопоставив отца и сына, ожидания публики возрастали… Толпа зашумела активнее, подбадривая, а главы великих родов бросали на нас с Синтией оценивающие, изучающие взгляды… Наверняка многие сейчас размышляли, что лучшую пару экзаменуемых оставили напоследок для зрелищности мероприятия…

Казалось, отец всегда мыслил на несколько шагов вперед, умело манипулируя информацией. Может, он искал выгоду в надежде, что я успешно отличусь? Только вот позабыл, что так же велик шанс прогореть, все-таки если мы провалимся публично… Ставка на успех сына? Неужели? Или скорее на проигрыш и дальнейшее избавление от невыгодного наследника, пусть и единственного?